Дитя Солнца

Недавно одному молоденькому рыбаку по имени Нива, сыну самой склочной бабы и любительницы потрепаться обо всем, удалось мельком увидеть ее лицо. Они с Анешкой собирали ягоды вместе с остальными жителями Биндюги. Было настолько жарко, что Мелиса, предварительно оглядевшись, чуть приподняла капюшон, вытирая платком пот, бежавший по лицу. После этого он не давал девушке прохода. Подстерегал на тропинке, идущей в лес, когда местные жители еще спали, пытался провожать в город, когда та разносила заказы. Именно из-за него Мелиса пока не ходила к флотзамским клиентам, боясь, что он увидит, куда она чаще всего ходит, ведь бордель не место для приличной девушки хоть и ученицы ведьмы, как говорили местные. В город к мадам Гарвене последнюю неделю ходила только Анешка и была очень недовольна этим, даже пару раз предложила девушке дать Ниве своего особого напитка от любви или приворожить его к одной из местных девиц. Но Мелиса пока не хотела идти на такие меры, надеясь, что парень, не увидев взаимности, сам постепенно потеряет к ней интерес, а уж если совсем надоест, тогда уже можно будет и воспользоваться советами травницы.

Пока девушка погруженная в свои мысли грелась на теплом солнце, Седрик закончил с ловушками и сказал, что уже можно отправляться назад. Сегодня эльф был трезв и немного раздражителен. Мелисе все же удалось узнать, почему он так много пьет. Это все из-за видений о будущем, преследовавшим его, а под действием алкоголя они его не беспокоили. Она, конечно, смутно представляла каково ему, но все равно не одобряла того, что Седрик глушил свой дар водкой.

— Давай еще немного здесь побудем, так не хочется возвращаться.

— У меня много дел, да и не стоит тут задерживаться, можем нарваться на эндриаг.

— Хорошо, пойдем. — Поднялась Мелиса со своего места и, подхватив сумку, пошла за эльфом.

Они прошли совсем немного, как вдруг охотник напрягся и резко обернулся к девушке.

— Ты скоро найдешь свою сестру. — Сказал он.

— Что? Ты видел это, Седрик?

— Да, — тихо ответил эльф. — Девушка с волосами цвета бушующего пламени и серыми глазами.

— Это она, да, она. Что еще ты видел? Пожалуйста, скажи мне. Что-то плохое?

— Башня, объятая пламенем, вы были там и еще несколько эльфиек. — Тихо сказал охотник.

Девушка задумалась. Горящая башня и эльфы — ничего хорошего в этом не было, впрочем, еще было рано судить, и она решила пока об этом не думать. Главное, сестра найдется живая и здоровая, а остальное уже неважно.

— Седрик, — позвала эльфа Мелиса. — Говорят, в город приехала чародейка, может мне к ней сходить?

Охотник, который шел впереди ответил, не оборачиваясь:

— Шеала де Тансервилль, да, она прибыла сюда, чтобы избавиться от старика. Уже навещала меня и расспрашивала о нем, но связываться с чародеями последнее дело, luned, ни к чему хорошему это не приведет.

— Может ты и прав, gear, но скорее всего у меня нет другого выхода. — Прошептала Мелиса, но эльф все равно ее услышал.

— Выход есть всегда, не забывай этого.

Мелиса быстро дошла до небольшой хижины травницы и, захлопнув за собой дверь, избавилась от плаща, в котором было достаточно жарко летом.

— Уже вернулась? Садись, поешь. — Сказала Анешка, не оборачиваясь на девушку.

Она сидела в углу и перебирала пузырьки с настойками, хранящиеся под лавкой, где свет солнца на них не попадал. Мелиса помыла руки в тазике у печи, служившем умывальником, и положила себе горячей пшенной каши с салом.

— Нива уже тебя искал, крутился тут около дома. Не надоело прятаться? Скажи ты ему, чтоб не ходил за тобой.

— Скажу. — Буркнула девушка.

— Вот и хорошо, тебе сегодня к Гарвене идти, эльфийка ее занедужила. Мне некогда, возьми с собой как обычно, думаю опять порезали девку. Тьфу! Эти твари и как таких земля носит?

— Хорошо сейчас уберу и пойду. — Вздохнула Мелиса.

— Оставь, я сама, лучше сумку собери, да ступай.

Мелиса взяла холщовую сумку с лямкой через плечо и подошла к полке с мазями и настойками. Взяла мазь от ожогов, ран, кровоостанавливающее и еще настой чистотела, который здесь называли «Ласточкина трава». Подумав немного, взяла из своей сумки немного денег, что скопила за год и еще серьгу, которая принадлежала Ольге. Ей очень не хотелось идти в бордель, но и отказать в помощи жрицам любви, периодически возвращающимися изувеченными из резиденции коменданта Лоредо, не могла. Этот больной ублюдок калечил молодых девушек: ожоги, раны от кинжалов, сломанные пальцы — этого всего она уже насмотрелась. Гарвена никогда не говорила об этом. Но некоторые девушки, метавшиеся в агонии, проклинали его за все, что он с ними сделал. Девушка давно решила для себя, если когда-нибудь и попадет в лапы этого чудовища, то сразу лишит себя жизни.

— Я зайду на рынок по дороге назад, тебе что-нибудь нужно? — Спросила Мелиса травницу.

— Нет. — Отозвалась Анешка.

Девушка накинула плащ и, завязав платком нижнюю часть лица, натянула капюшон.

— Мелиса, — окликнула ее у порога знахарка. — Возвращайся скорее.

— Хорошо, Анешка. — Ответила девушка и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Она отошла от дома совсем недалеко, как на горизонте появился Нива, и с решительным видом перегородил ей дорогу. Мелиса попыталась было его обойти, но парень схватил ее за руку.

— Стой, Мелиса! Я поговорить с тобой хочу.

— Нет у меня времени на разговоры, пусти. — Ответила она, пытаясь вырвать руку из крепкой мозолистой ладони рыбака.

— Всю душу ты мне извела, я ни спать, ни есть не могу, все о тебе думаю.

— Нива, оставь. Это бесполезно. Мне не нужны отношения ни с тобой, ни с кем-то еще, просто оставь меня в покое и обрати внимание на Милку, она сговорчивей будет. — Мелисе, наконец, удалось, освободиться и, больше не сказав ни слова, она развернулась и пошла к воротам Флотзама.

— Ведьма. — Буркнул рыбак и пошел к озеру.

Благополучно миновав стражу, девушка зашагала по направлению к таверне. Как всегда в этом заведении сильно пахло прокисшим пивом и мочой. Быстро спустившись вниз, Мелиса прошла по цокольному этажу здания. Здесь стоял шум: кто-то играл в кости, при этом матерясь как сапожник, а кто-то мерился силой на кулаках. Те, кому сегодня не повезло, сидели за столиком в углу, заливая проигрыш пивом и прикладывая мокрые тряпки к лицу.

Как только Мелиса вошла на территорию борделя, одна из девиц, отлепившись от стенки, которую подпирала, схватив ее под руку, быстро повела в дальние комнаты, где жили и трудились жрицы любви. В углу комнаты, где стояла кровать в красных тонах, как и почти вся мебель в этом заведении, склонившись, стояла мадам Гарвена. Девушка быстро подошла, на ходу снимая сумку с плеча и откидывая капюшон. Зрелище, что ей открылось, было не для слабонервных. Лицом вниз на кровати лежала молодая девушка, она была абсолютно голая. Вся ее спина была исполосована страшными ранами, края которых уже начали чернеть. Гарвена подняла взгляд на ученицу травницы и затем тихо сказала:

— Он держал ее у себя три дня, а сегодня утром пришли солдаты и приволокли ее бесчувственное тело. Они кинули ее у порога как мусор. Сможешь что-нибудь сделать, Мелиса?

Местная маман первый раз заговорила об этом вслух, нет, имен она не называла, но ведь и ежу понятно про кого идет речь. Девушка сняла платок с лица и открыла сумку, достав оттуда пузырек с настойкой чистотела. Надо было обработать раны перед тем, как нанести мазь. Запах запекшейся крови проник в ноздри. От этого Мелису немного мутило, а еще она злилась, что ничего не может сделать для того, чтобы таких случаев больше не было. Закончив с обработкой ран, девушка отдала Гарвене три пузырька и рассказала, как и что делать. Женщина все записала и, благодарно кивнув, вручила ученице травницы мешочек с оренами.

— Скажите, госпожа Гарвена, а вы не знаете, где остановилась чародейка, что прибыла во Флотзам?

— Знаю милая, знаю, только зачем тебе с ней связываться?

— Мне очень нужно.

— Ну ладно, хорошая ты девочка, добрая, вежливая, пойдем, отведу я тебя и попрошу, чтоб приняла. — Сказала маман.

Гарвена отвела девушку наверх, где располагались дополнительные комнаты борделя. Постучав в дверь, она вошла, но о чем говорила с магичкой, Мелиса не услышала. Ждала она недолго, несколько минут спустя владелица борделя вышла, пригласив девушку войти. Комната, которую сняла чародейка, была обставлена достаточно бедно: ничего лишнего кроме странной штуковины с кристаллами не было. Сама же Шеала де Тансервилль сидела на узкой кровати, застеленной потертым покрывалом. Это была красивая женщина, не боящаяся откровенных платьев с большими вырезами, аккуратно накрашенное лицо с чуть хищными чертами. На голове чародейки красовался затейливый головной убор, как у дам средневековой Франции, а глаза горели заинтересованностью. Мелиса сняла капюшон плаща и представилась: