Диверсанты из инкубатора

Дарио вынул пистолет, не спеша снял его с предохранителя, взвел курок и прицелился в Итало. Тот зажмурился. Но не изменил позы – стоял, как каменный столб. Гардиан рассмеялся и опустил пистолет.

– Надеюсь, вы не поверили мне.

– Нет, – Итало вздохнул с облегчением.

– Нет?

– Нет, – вынужден был повториться сицилиец.

– Зря. – Дарио снова улыбнулся. На этот раз он вскинул руку с оружием и мгновенно надавил на спусковой крючок.

Пуля попала точно под левый глаз Итало.

Гардиан отвернулся и поочередно оглядел охранников генерала Фокина.

– Вы не справились с простейшей работой. Вы дали убить своего подопечного – и неважно кому. Неважно, что убил его тот, кому вы доверяли, как себе. Нет, – Дарио покачал головой, – ваша работа на этом объекте далеко не закончена. Она продолжается. Теперь я ваша головная боль. Теперь каждый из вас может попробовать себя в роли сицилийца. – Он небрежно кивнул за спину, на Итало, под которым расползалась кровавая лужа. – Он был паршивым человеком и актером. Вам играть также заказано. Вы продолжите свою работу на этом объекте. С этой минуты я ваш подопечный.

И Дарио заставил охранников вздрогнуть, когда вынул из внутреннего кармана пиджака парик и ловко надел его на голову.

Телохранители побледнели. Кроме чернокожего Мартина. Он стал ежевичного цвета.

И последнее, чем Гардиан окончательно сразил подчиненных – он заговорил с ними на приличном русском и показался им точной копией генерала.

4

– Я не хотел плодить свидетелей преступления, которое переросло в секретную операцию, – продолжал Вентура. – Поэтому отгораживал тебя от… проблем, возможно.

Пальмиро Сангалло был потрясен этой историей, именно историей, еще и потому, что смотрел на участников тех событий. Живой генерал с «комическим» именем Вентура, мертвые Гардиан и Фокин. Казалось, в винной бочке прячется «философ» по имени Итало…

Сангалло наконец-то разлепил рот:

– Если бы вы сказали прямо…

– Ты плохо слушаешь. Но твоя работа впечатляет, – эти слова прозвучали без тени фальши. Вентура даже улыбнулся.

– Мне так до конца и непонятно, представлял ли Фокин угрозу для российских спецслужб.

– Точная постановка вопроса, – удовлетворенно покивал Вентура. – Карта спецслужб сегодня разыгрывается с особым размахом. В Праге вышла книга «Като. История проверенного человека» о министре иностранных дел Чехии, карьера которого была связана с госбезопасностью. Так называемый герой скандальной истории о российских дипломатах, занимающихся сбором секретной информации в Норвегии, также описал свою деятельность в роли двойного шпиона. Норвежец собирал материалы и конспектировал содержание своих тайных встреч с российскими официальными лицами в течение многих лет. Ему осталось лишь обработать рукопись, добавить к ней несколько глав о действиях властей и реакции средств массовой информации обеих стран. Благодаря бывшему агенту норвежской контрразведки пять сотрудников российской разведки, работающих под крышей МИДа, были объявлены персонами нон грата. Есть и другие примеры. И если спросить министра иностранных дел Чехии, допустил бы он выход порочащей его истории, он бы ответил… Впрочем, его ответ мог бы оказаться неоднозначным. Человеку, который перенес инфаркт, глупо задавать схожие вопросы.

Вентура на минуту задумался:

– Мне тоже не дает покоя вопрос: зачем диверсанты вернулись в локанду? Не для того же, чтобы сразиться с Ди Мартино и нарядом полиции.

– Они забрали из номера хорватские документы. Мне кажется, это ключ к решению вопроса.

Вентура не стал спрашивать, к какому именно вопросу подходит найденный Сангалло ключ. Вопросов масса.

– Они здорово рисковали, вернувшись в гостиницу, – ответил Вентура, – а риск должен быть оправдан. Надо усилить контроль на хорватской границе. Ты прав: хорватские паспорта играют в этом деле важную роль. Мне придется вылететь самолетом в Венецию и лично проконсультировать пограничников, местную полицию.

– Что вы поручите мне?

– Твоя задача состоит в следующем…

Глава 25 Откровение

1

Москва

Генерал Бурцев решил воспользоваться «ходом», через который в профильный отдел контрразведки проникали агенты, бывшие и действующие офицеры ГРУ и ФСБ, умельцы из секретной лаборатории. Но ему пришлось бы пересесть из вороного «Мерседеса» с устрашающей номерной подвеской на менее заметный автомобиль. Заодно уволить своего адъютанта. Не успел водитель «мерса» класса CLK подъехать в воротам, как они по-сезамовски распахнулись.

– Ети твою мать! – выругался Бурцев. Ему снова не удалось нагрянуть неожиданно.

Он действительно в здание зашел с черного входа. Дежурный по отделу оказался именно там, а не в пропускном отделе возле парадного входа. Он выбрал тактику, которая понравилась генералу: не развернул изложение о делах конторы на пороге запасного выхода, а просто поздоровался. Бурцев протянул дежурному капитану руку и крепко пожал:

– Майор Тартаков у себя?

– Так точно, товарищ генерал. Начальник отдела в управлении.

– Мне он не нужен. Проводи меня к Тартакову.

Бурцев нечасто бывал в этом здании на Большой Дмитровке. Он бы с удовольствием поменял целый этаж на Лубянке на этаж в профильном отделе. Тут он не замечал ни поддельной, ни настоящей, ни специально организованной суеты. Здесь лица у служащих были другими. Может быть, более приветливыми. Здесь не было духа карьеризма.

Дежурный постучал в дверь и распахнул ее перед генералом. Тот шагнул внутрь и увидел жующего Тартакова.

– Вижу, ты работаешь, – прокомментировал Бурцев, а на языке вертелось «закусываешь». – Не буду мешать.

Майор запил бутерброд минералкой, глянул в зеркало и осмотрел зубы, открытые растянутыми губами.

Бурцев устроился в приемной. Он был одет в серый дорогой костюм в еле приметную полоску, галстук более темных тонов, источал аромат французского одеколона.

Он косо посмотрел на майора. Тот на ходу накидывал пиджак и застегивал пуговицы. Задержавшись на пороге, он секунду соображал, пригласить ли генерала в кабинет или присоединиться к нему в приемной. Бурцев поторопил его жестом руки.

Тартаков сел на свое место. Место, которое он по приказу этого человека сдал на время Матвееву. Впору называть его углом. И разговор пойдет, конечно же, о Матвееве.

– Сбой, – начал генерал, катая ручку по столу. Он смотрел на поверхность стола и словно боялся поднять глаза на майора. – Я не прошу тебя искать и перечислять сбои в работе – их много, и они как на ладони. Я прошу тебя объяснить причину хотя бы одной неудачи.

– Что-то где-то не срослось, – сказал Тартаков.

– Ты недоспал или недоел, – устало прокомментировал Бурцев в схожем ключе. Он давно знал Тартакова. Если бы не его мощная, как у каминной трубы, тяга к спиртному, сейчас к нему обращались бы «товарищ генерал». Бурцеву хотелось подвести майора к зеркалу, показать его отражение и сказать: «Посмотри, на кого ты похож». Откровенно не хотелось обращаться к реальному облику майора, который был то ли краше отражения, то ли, наоборот, отвратительнее. Ничего не разберешь.