Диверсия в монастыре, aka Монастырский источник

– Че это они наши? На хрена нам ваще этот гемор, - пробурчал Бубликов.
– А че я?

– Отвезём тебя в сервис, дашь персоналу длительный отпуск, да рассчитайся со всеми по чести, - ответил Наум.
– Звонишь и аннулируешь покупку Извольского дома на правах совладельца и уматываешь сегодня же - да не туда, где тебя могут найти. Родственники, друзья, девушки отпадают - их при необходимости быстро вычислят и проверят. Сидишь 2-3 месяца тихо и пережидаешь. А вернёшься - крась дальше машины, меняй резину, балансируй развал - будет тебе и бутерброд, и колбаска на него, и на пиво хватит. Не жадничай, дольше проживёшь, мой тебе добрый совет.

*

Высадив Бубликова у сервиса, Наум отогнал "Нексию" в пункт проката, доплатив за лишний час, и в "Кофейню Ермиловых" они направились пешком.

– Да-а, дела, - покачал головой Гершвин.
– И времени у нас мало, сегодняшний день уже не в счёт.

– Пять дней, - сказала Вероника, - а мы не знаем, с кем придётся иметь дело и где они планируют выпустить вирус.

– Надо мыслить логически, - вслух рассуждал Морской, - они собираются сделать это в воскресенье, в Пасху. А где бывает больше всего людей в день большого православного праздника?

– Пасхальные службы начинаются ещё ночью, - добавила Лиля, - так что времени у нас ещё меньше.

– А в Синеозерске, - Ника листала путеводитель, - восемь православных храмов, собор и монастырь. Своими силами мы не сможем всё проконтролировать. Витя, нам придётся искать содействия у местных властей или вызывать твоих "безопасников".

– Лучше сделать и то, и другое, согласовать наши действия с местными, - решил Виктор.
– Как говорили в популярном кинофильме, разбудите президента, - он достал телефон.
– Позвоню губернатору. Это его территория, и удар направлен на него...

В "Кофейне" они заказали легкий ужин и чай с яблочным штруделем. Как раз когда им принесли заказ, зазвонил телефон Морского. Взглянув на дисплей, олигарх удовлетворённо кивнул:

– А быстро мэр прослушал автоответчик и правильно понял мои слова о патовой ситуации... Добрый вечер, Иван Игнатьевич. Это не телефонный разговор. Нужно встретиться. В идеале - вчера... Очень хорошо, это нам подходит. До встречи!
– Виктор снова поводил пальцем по экрану.
– Андрей Яковлевич? Добрый вечер. Высылайте группу быстрого реагирования из десяти человек в Синеозерск. Цель - работа под прикрытием. Выделите в группу одну-двух женщин. Подробности по прибытии. Да, не телефонный разговор. В восемь утра жду в гостинице "Синеозерск".

– Восемь часов?
– Наум посмотрел на дисплей своего телефона.
– Им, чтобы успеть, надо уже сейчас по машинам садиться!
– он подвинул к себе ароматный горячий омлет, посыпанный тёртым сыром, и начал с аппетитом уплетать.

– Пусть рассаживаются, - Виктор убрал телефон и занялся своим омлетом.
– Времени мало. В девять нас с Никой будет ждать мэр. Чем раньше мы возьмёмся за дело, тем больше шансов на удачу.

Вероника снова сидела у окна. Она смотрела на узкую, застроенную старомодными двухэтажными домиками и утопающую в зелени улицу. Расцветали клумбы; мимо кафе шли беззаботные горожане и первые туристы. Магазин "Все для дома" через дорогу уже выставил в витрине формы для выпечки куличей и приготовления сырных пасок, наклейки для крашенок, наборы полотенец и прихваток с пасхальными принтами. Рекламу магазина спортивных товаров на бигборде уже сменило изображение кулича и сдобренной изюмом творожной пасхи в окружении россыпи крашенок, вокруг которых бегал пушистый цыплёнок. Над этим изображением была надпись церковнославянским шрифтом: "Христос Воскресе! Светлой Пасхи!".

И от того, что вся эта мирная, беззаботная жизнь вскоре может смениться ужасом, опасностью и горем, заныло в груди и появилась ненависть к тем, кто равнодушно готовил своё злодеяние именно в пасхальный праздник, к тому, чтобы выпустить из пробирки никого не щадящий вирус и поразить им всю страну, а может и зарубежье...

– "Цветок, в росинках весь, к цветку приник,

и пограничник протянул к ним руки.

А немцы, кончив кофе пить, в тот миг

влезали в танки, закрывали люки..." - неожиданно тихо произнёс Гершвин, тоже глядя в окно.

Это было так не похоже на прежнего обаятельно-развязного и острого на язык адвоката, что Ника и Лиля удивлённо посмотрели на него, а Виктор даже отложил телефон.

– ..."Такою все дышало тишиной,

Что вся земля ещё спала, казалось.

Кто знал, что между миром и войной

Всего каких-то пять минут осталось!..", - заключил Наум и снова занялся омлетом.
– Да, дети мои. Вот так мы и оказались на передовой. А за нами, может быть, не только этот городок, но и вся Ленобласть, а скорее всего, и больше... Эта же дрянь, если ее запустят, по всей Европе гулять пойдёт, пока сообразят границы закрыть.

– Ничего, отстоим, - Морской аккуратно отрезал себе кусочек омлета.
– Мои бойцы уже садятся в машины и к утру будут здесь.

– Как хорошо, что в тот день я зашла выпить кофе именно сюда, - сказала Вероника.
– А то мы бы так ничего и не узнали и в воскресенье могли сами подцепить вирус...

– Не иначе как само Провидение привело тебя именно сюда и одновременно с Ольминским и Бубликовым, - покачал головой агностик Гершвин.
– Да... Помнится, стояли мы на перевале, рота, сто человек. А против нас было раз в пять больше. И мы понимали: за нами - город. Не устоим на перевале - всех там на нож поставят и на дым пустят. А там - госпиталь, эвакуируемые, командование... И дрались, не думая, что нас намного меньше, что мы ещё - пацанва, первогодки, а против нас - опытные бойцы, матерые. И мы-таки продержались, дождались подкрепления. Правда, когда оно подоспело, нас 19 человек осталось.

– Кто же вас поставил на перевал?
– спросила Лиля.
– Разве не было более тренированных солдат для защиты города?

– А неожиданно вышло, - хмыкнул Наум, - на том участке было уже потише, вот и отправили охранять его наше подразделение. А те парни узнали, что на перевале возле ущелья одни первогодки дежурят, вот и решили ударить по слабому, как они считали, звену. Думали, за час нас уделают и город возьмут. Ан не тут-то было. А теперь нас ещё меньше, но тоже надо выстоять. Стоим на перевале, дети мои, и прут на нас сейчас не полевые командиры со своими башибузуками, а какая-то дрянь мелкая, на глазок невидимая, но бед может наделать - мало не покажется!

Ника снова открыла путеводитель и из списка культовых соображений в Синеозерске выделила три наиболее вероятных места, где неизвестные скорее всего захотят выпустить вирус: центральный Синеозерский собор; церковь с чудотворной иконой, исцеляющей недужных, куда паломники тянулись круглый год. И монастырь с его знаменитым источником.

Прочитав шаблонные рекламные строчки под красочными фото в буклете, Ника сразу вспомнила массивные каменные стены, своды, гулкий степенный звон колоколов, бойкое журчание воды и алый цветок на эмалированной кружке.

– Витя, надо взять под усиленный контроль эти три объекта, - сказала она.
– Не думаю, что вирус выпустят в какой-нибудь часовенке на окраине, скорее выберут наиболее популярное у паломников и туристов место.

– Или выпустят во всех трёх местах, чтобы уж наверняка, - Наум отхватил сразу половину от мясного пирожка, обжёгся и пару минут сидел с надутыми щеками, ожидая, когда можно будет безболезненно прожевать откушенное и не обжечь пищевод.

– Да, так и сделаем, - Виктор, сверяясь с буклетом, бегал пальцами по экрану телефона.
– Ага, при соборе и церкви есть Дом паломника и Странноприимный дом, прекрасно. Можно будет разместить наблюдателей там. В Странноприимном доме при церкви селят только женщин... Позвоню Яковлевичу, пусть отправит ещё двоих. Одной будет маловато, мы же не знаем, с какими силами придётся столкнуться в решающий момент... Ещё трое - в Дом паломника. Остальные - в монастырскую гостиницу.