Диверсия в монастыре, aka Монастырский источник

– М-м-м... Как же она его назвала?
– потёр лоб Перов.
– Таня о парфюмах может лекции читать, шпарит, как с кафедры. В общем, дерзкий цитрус или что-то в этом духе.

Позвонили с проходной, и Корнеев велел дежурному выписать пропуск для Янина Дмитрия Ивановича.

– Добрый день, Константин Павлович, Роман Валерьевич, - благоухающий хвойным парфюмом социолог вошёл в кабинет.
– Прибыл по вашему приглашению и весь внимание.

– Садитесь, Дмитрий Иванович, - предложил Корнеев.
– Я бы хотел опросить вас о событиях, развернувшихся на турбазе в Залесском...

...
– Ты уже отдариваешь, - Виктор лёгким касанием поправил воротник Вероникиного кардигана.
– Пошли? " От этого лёгкого касания Веронику окатило таким теплом, словно в южном море набежавшая внезапно волна.

– Ого! Ещё и так бывает,- подняла бровь Вероника. Ощущение было новым, сродни ощущению счастья.

*

Навстречу Веронике и Морскому из-за массивного дубового стола поднялся высокий сухощавый мужчина лет пятидесяти с коротко подстриженными, абсолютно седыми волосами и продолговатым бледным лицом. Серо-стальной костюм-"двойка" и белая рубашка с темно-синим галстуком сидели на нем, как влитые. Но этого человека так же легко можно было представить и в джинсах со свитером, и в камуфляже. Двигался он очень легко, пружинисто и мимо длинного стола заседаний прошёл за несколько секунд.

Поздоровавшись с гостями, губернатор Синеозерска пригласил их к кофейному столу в другом конце кабинета. Когда молчаливая девушка в строгом синем костюме принесла кофе и десерт, Иван Игнатьевич кивком отпустил ее и обратился к Виктору:

– Виктор Ильич, вчера вы сказали, что ваша тема не подлежит обсуждению по телефону. Я вас внимательно слушаю.

– Нам придётся начать издалека, - даже на чужой территории Морской держался непринуждённо и по-прежнему раскованно и в то же время, как человек, привыкший рулить ситуацией, а не действовать по обстоятельствам или по принципу "ничего не поделаешь, надо смириться" и никому не уступал ведущую роль.
– Будет лучше, если рассказ начнёт Вероника Викторовна, которая волей случая первой обратила внимание на то, что в городе разворачиваются некие события...

– Вероника Викторовна, звезда "Невского телескопа", - обаятельно улыбнулся мэр, - некоторые ваши расследования получили широкий резонанс и в наших краях.

Вероника поблагодарила и рассказала об услышанном в кофейне разговоре Ольминского с Бубликовым, о встрече с Ольминским на турбазе и о том, как закончился обед в Залесском.

– Ну а потом, - подхватил Виктор, - мы вышли на его несостоявшегося компаньона и решили побеседовать по душам, о каких траблах и попадосах они говорили. Видите ли, проблема в том, что много лет назад я сталкивался с Ольминским в Краснопехотском, - бизнесмен помолчал, играя желваками на скулах.
– Он был косвенно причастен к гибели моих дяди и двоюродной сестры. Наум Моисеевич Гершвин вспомнил, что Ольминский недавно дал на суде ложные показания против его клиента, - Виктор отпил кофе.

– Моя подруга, Таисия Свиридова, сотрудница ФСИН, - добавила Вероника, - и она рассказала, как Ольминский обокрал и посадил двух жён.

– И так как одного из нас могли заподозрить в убийстве по личным мотивам, - Морской подался вперёд, сложив ладони домиком, - мы решили помочь следствию, покопаться в том направлении, которое они могли пропустить. Мы спросили у Бубликова: кто создавал им проблемы для будущего бизнеса? О чем они шептались в кофейне?

– Вы были уверены в прямом и честном ответе, Виктор Ильич?
– удивился мэр и скептически покачал головой.
– Шушера вроде этого Бубликова будет увиливать от ответа всеми способами, как червяки из-под лопаты.

– Я умею быть убедительным, Иван Игнатьевич, - улыбнулся Морской и вальяжно откинулся на спинку кресла.
– И владелец автосервиса в конце концов согласился на доверительную беседу, когда понял, что загадочные "они" могут и с ним расправиться так же, как с Ольминским, а я даю шанс выбраться живым из этой истории.

– И что он вам сообщил?

– Неизвестные злоумышленники собираются на Пасху выпустить новый тропический грипп в местах массового скопления людей в Синеозерске, - уже без тени улыбки ответил Виктор.
– Церкви, собор, монастырь - их цели. Это похоже на политический заказ. В городе будет много гостей, в том числе и высокопоставленных, и приезжих из-за рубежа. Ваши чудотворные иконы и источник пользуются большой популярностью среди паломников и просто верующих людей. И они будут заражены новой неизвестной, а потому пугающей болезнью, привезут ее домой и распространят в своём окружении, а те - ещё дальше... Это будет сильный удар для вашей политической репутации и карьеры, поэтому я и попросил вас о встрече.

Губернатор нахмурился, сжав губы в ниточку, а глаза блеснули сталью. "Афганец, - вспомнила Вероника, - бывший спецназовец. И у него, наверное, был свой перевал, как у Наума, и сейчас, видимо, вспомнился. Да, мы стоим на перевале и должны выстоять и не допустить. Не имеем права на поражение!".

– Да, я понял, - сказал Иван Игнатьевич.
– В мае состоятся выборы, а кое-кто очень хочет, чтобы я проиграл. Знаю. Догадываюсь даже, кто. Но не ожидал, что дойдёт до ТАКОГО. Какого рода помощь вы желаете предложить мне, Виктор Ильич?

– Сегодня в Синеозерск прибыла группа работников службы безопасности "Морской Инкорпорейтед", - ответил Виктор, - они - специалисты в сфере наружного наблюдения и обезвреживания преступников. Если им позволят, они возьмут под контроль объекты, потенциально привлекательные для террористов.

– Я даю своё разрешение, - сказал мэр.
– И вот ещё что...

*

На турбазе оперативников встретили приветливо в надежде узнать, как продвигается расследование. Работники очень надеялись на то, что раскрытие преступления спасёт их репутацию, чтобы не пошли слухи о том, будто бы в Залесском не могут обеспечить безопасность туристов и на территорию комплекса любой злоумышленник может незаметно проскочить. Вокруг Синеозерска было ещё четыре туристических комплекса - тоже благоустроенные, с прекрасным видом на озеро, пляжами, хорошей кухней и уютными номерами, и между ними шла конкурентная борьба. Внешне все обстояло мирно, никто не вредил соседям целенаправленно, но все равно слух о том, что на Залесской турбазе неизвестные убили туриста, мог отпугнуть многих отдыхающих. А турбаза кормила сорок семей...

Сегодня было затишье. Только по пляжу гуляли две молодые семьи. Двое мальчиков пяти-шести лет по очереди метали плоские камешки, соревнуясь, у кого камешек дольше проскачет над водой. На лугу у мольберта работал длинноволосый молодой человек в заляпанном красками джинсовом костюме. Художник вдохновенно рисовал гуашью россыпи одуванчиков в зелёной траве.

На просьбу оперативников ненадолго освободить луг парень отреагировал без восторга. Складывая свои принадлежности, он ворчал: все цветы вытопчут, солнце уйдёт, и надо же именно сейчас, когда он нашёл самый лучший ракурс.

– И что он, по памяти одуванчики не нарисует?
– удивился румяный полицейский Вася.
– Можно подумать, они тут какие-то особенные. Одуваны - они все на одно лицо.

– Творческие люди, их не поймёшь, все с закидонами, - пожал плечами его напарник, курносый Гена.
– Помнишь того чудика, который картины и эти, как их... инстаграции делал из мусора?

– Инсталляции, - поправила его Лиза.
– Да, помню. Ну и свалка была у него в мастерской! А уж воняло!..

– Чего ищем-то?
– деловито спросил Гена.

– А ищем-то белый, сильно испачканный носовой платок, - Лиза натянула перчатки.
– Скорее всего, льняной.

– Льняной, шерстяной, - пропыхтел Вася, тоже распечатывая пакетик с перчатками, - для меня один шут, я в этом ни фига не понимаю.

– В общем, белый платок. Не десять же их тут валяется!

Полицейские принялись за поиски. Они досконально прочёсывали территорию, указанную майором Перовым и надеялись на то, что луг ещё не чистили и платок лежит там, где упал.

Вася тут же наткнулся на муравейник, развалил его и шарахнулся. Лиза и Гена смеялись, глядя, как он чертыхается и стряхивает с рукавов и брюк перепуганных муравьёв.