Диверсия в монастыре, aka Монастырский источник

*

Корнеев получил ответ из центрального офиса "Фарма-Невы". Нет, никто не отзывал из отпуска старшего менеджера. Никакого форс-мажора на работе нет. Таксисты в Синеозерске были так завалены работой, что парень, который накануне увёз "фармацевта" из гостиницы, так до сих пор и не нашёл времени для визита в прокуратуру. "Упустили. Надо объявлять его в розыск", - следователь уже собрался составлять ходатайство о федеральном розыске беглого "фармацевта", когда позвонили с проходной и сообщили, что явился водитель такси. Следователь выписал шофёру пропуск и велел проводить его в кабинет.

Таксист не сразу вспомнил вчерашнего пассажира. "Вы уточните, о ком речь идёт, - попросил он, - а то мы сейчас баранку крутим без передыха: только одного отвезли, как уже за другим мчаться надо, разве тут упомнишь?". Корнеев ответил:

– Вы вчера рано утром, в половине пятого, забрали из отеля "Синеозерск".

– А-а! Вспомнил!
– обрадовался таксист.
– Вот странно, заплатил как за межгород, а остановил на развилке. Дальше, говорит, его друзья на машине подберут, должны вот-вот подъехать.

– На развилке?
– уточнил Корнеев.

– Ну да. Я его на автобусной остановке высадил, у поворота на монастырь.

В указанном месте за павильоном остановки возились трое бомжей, деливших какие-то вещи. По их словам, в кустах оказалась сумка, набитая дорогой одеждой. "Небось, п...с какой-то посеял, - авторитетно сказал один из маргиналов, открывая набитый элитной мужской косметикой и парфюмами несессер, - вона, косметов больше, чем у иной бабы!". "Точно п...р, - согласился его товарищ, рассматривая белые джинсы, обильно усеянные стразами, - такое и носить негоже, Лидухе-торгашке отдадим, она их на барахолке загонит!". Третий уже примерял блестящую, как фольга, синюю ветровку. На Перова, Корнеева и полицейских из группы захвата он посмотрел умоляюще и испуганно: "А че? Отнимете? Оно же в кустах валялось, ненужное. Э-эх, житуха: в кои-то веки подфартило, а тут вы!"

Махнув рукой на бомжей, Корнеев сказал Перову:

– Кажется, стоит проверить монастырь.

– Да там целая рота спрятаться может так, что за год не найдёшь, не то, что один, - ответил майор.

– По машинам, живо!

– Все-таки под Пасху бывают чудеса, - сказал маргинал в синей куртке, когда машины с мигалками унеслись к обители.
– Вот и нам везуха подвалила.

– Берём хабар и валим от греха, - деловито сказал его товарищ, пряча под засаленную брезентовую куртку белые джинсы и несессер с косметикой, - а то ещё вернутся...

*

Он вышел на полянку. Апрельский вечер был уже довольно светлым, времени было прилично, а ещё только чуть смеркалось.

Полянка выглядела идиллически. Журчал родник. За деревьями торжественно звенели колокола.

Он достал из сумки-холодильника последнюю пробирку. Ее девять товарок, наверное, уже делают своё дело по городу... Ребятам он поручил работу попроще, а на себя взял самую сложную часть.

В понедельник они уже соберутся в Петрозаводске. Справились. Уже, считай, все позади.

Отбросив сумку в кусты, он с минуту постоял на полянке, прислушиваясь. Никого. Посмотрел на стеклянную трубочку в руке - такая маленькая, на две трети заполненная мутной жидкостью. А какой будет эффект! Может, на весь мир шума наделает... Только бы не капнуть на руки или одежду. Не хотелось бы самому захватить эту гадость...

Он спустился к воде, на ходу откручивая тугую крышку...

– Привет, Лёня! Тебя не узнать. Богатым будешь!

Один из валунов на берегу зашевелился, выпрямился. В сумерках, да ещё в тени деревьев ряса почти сливалась с темно-серыми камнями, в беспорядке нагромождёнными у спуска.

– Это ведь будет похуже лишнего пирожка, Лёня, - сказал круглолицый послушник знакомым голосом.

От неожиданности Лапин вздрогнул. Пробирка выскользнула из пальцев. Но на камни упасть не успела. Журналистка, одетая послушником, метнулась, как лесная кошка. Поскользнулась, плюхнулась в воду. Но пробирка, целая и невредимая, блеснула в ее высоко поднятой руке.

Лапин прыгнул к ней. Орлова сделала подсечку. Леонид бухнулся в ледяную воду и схватил руками пустоту. Вероника увернулась от захвата и выскочила на другой берег ручья. Пробирку она крепко держала в руке и успела завинтить до упора крышку.

– Вот уж на кого бы не подумала, - сказала она.
– Всех подозревала, кроме тебя...

Леонид тоже встал, сбросив рюкзачок. Ряса намокла и путалась в ногах. Если бы можно было быстро ее сбросить! В кармане жилета у него есть электрошокер на случай встречи в лесу с волком или проснувшимся после зимней спячки и потому голодным медведем. Этой проныре в самый раз хватит волчьей порции...

Вероника прищурилась, узнавая и не узнавая щеголеватого соседа по бельэтажу. Дело было не в том, что Леонид сбросил свои сверкающие и переливающиеся наряды и не облился с головы до ног любимым цитрусовым парфюмом (который и выдал его). Он преобразился - уже не озабоченный своей внешностью офисный клерк, а по-волчьи подобравшийся не то зверь, не то человек с заострившимся лицом и хищным взглядом. Теперь легко можно было представить, как он точным ударом разбивает голову Ольминскому или сбивает Тасю чужой машиной. А минуту назад он собирался выпустить в воду вирус, который погубил бы не один десяток жизней. И все - так же хладнокровно.

Леонид молча стоял по колено в воде, балансируя на скользких камнях. Мокрые волосы прилипли ко лбу, взгляд стреляет по сторонам, шарит по ней. Как волк перед броском.

– Как ты догадалась?
– спросил он.

– Твой свитер. Хреново же ты его постирал.

Леонид нахмурился, в глазах вспыхнуло недоумение.

– Мусор вовремя не вывезли, - пояснила Вероника, - досадная случайность, но она тебя очень подвела. Ты хорошо придумал - выбросить свитер на другом конце города. Но водитель мусоровоза заболел. Не повезло тебе!

Леонид подобрал полы рясы и шагнул к берегу.

– Я тут не одна, - предупредила Орлова.
– Так что...

– Я просто хочу выйти из воды, - обезоруживающе улыбнулся Леонид, снова превращаясь в обаятельного соседа из отеля.
– Тут, знаешь ли, не Анапа летом!

– А Тася?
– на всякий случай Вероника свободной рукой подобрала массивный дубовый сук.
– Что она тебе сделала? Она даже лица твоего не рассмотрела...

– Но как-то расшифровала. А я не мог рисковать, многое поставлено на карту, - Лёня осторожно пробирался к берегу, одолевая сильное течение. Вероника перемещалась, зорко следя за его движениями.
– Мне очень жаль, что так вышло. Но иначе все оказалось бы под ударом.

– Лёня, ты так спокоен, словно думаешь, будто и со мной справишься и завершишь начатое, - Орлова остановилась у большой кучи сухих прошлогодних листьев.
– Первое - не знаю, а вот второе - хрен тебе!

– Фу, Ника, - поморщился Лёня, продолжая держать личину "симпатяги", - что за слова?
– он схватился за корни дерева у обрывистого берега.
– Ты же женщина, - он поддёрнул рясу другой рукой.
– Да ещё в обители, - Лёня подтянулся, оперся коленом в глинистый берег (хоть бы не соскользнуть!).
– Да ещё в Свят-вечер, - он пружинисто вскочил на ноги.