Дизель и танк

— Уже решается, — успокоил я его. — Местный завод обещал поставить специальную зимнюю смесь.

К вечеру все машины были подготовлены к дальнему броску. Завтра нам предстояло выйти на последний, самый трудный этап пути до Архангельска.

Варвара, сверяясь с картой, прокладывала маршрут:

— От Вологды до Архангельска около пятисот верст. Если повезет с погодой, за четыре дня должны дойти.

Я смотрел на падающий за окном снег и думал — какие еще испытания готовит нам северная дорога?

Вечером в зале городской управы собрали всех участников пробега. Седой старик в потертом морском кителе, представившийся штурманом Северного морского пути Костроминым, развесил на стене огромную карту.

— Значит так, господа-товарищи, — начал он, постукивая указкой. — Путь до Архангельска непростой. Первые сто верст идете по старому Архангельскому тракту, там дорога набитая. А вот после Кадникова начинается самое интересное.

Его узловатый палец прочертил извилистую линию:

— Здесь придется пробиваться через сугробы. Снег глубокий, местами в рост человека. Потом выйдете к Сухоне. Там держитесь правого берега, левый подмывает течением.

Джонсон через переводчика задал вопрос о температуре. Костромин усмехнулся:

— Ниже тридцати градусов мороза. А к Архангельску и все сорок может быть. Так что готовьтесь.

Марелли нервно теребил повязку на голове:

— Madonna Santa! Quaranta gradi sotto zero! — и начал яростно жестикулировать.

— После Тотьмы, — продолжал штурман, — начинается самый опасный участок. Там заснеженная тайга, дорога петляет между болотами. Связи никакой, жилья мало. Каждый час нужно проверять масло и топливо.

К нам подсел инженер местного автоклуба Зыбин, худощавый человек с внимательным взглядом:

— У меня есть несколько технических рекомендаций. Во-первых, необходимо утеплить картеры двигателей войлоком. Во-вторых, между рессорами проложить берестяные прокладки — иначе на морозе станут хрупкими.

Велегжанинов быстро записывал в блокнот, время от времени задавая уточняющие вопросы. Руднев и Звонарев внимательно изучали чертеж самодельного обогревателя топливной системы.

После инструктажа мы отправились на городские склады. Завхоз Нечипоренко, маленький суетливый человек в круглых очках, метался между штабелями ящиков:

— Вот, получите по накладной: мука, крупы, солонина, сухари. Чай, сахар, спички. На десять дней пути с запасом хватит.

Варвара тщательно проверяла каждый ящик:

— А где теплые одеяла? В списке значились.

— Сейчас-сейчас, — засуетился Нечипоренко. — Откладывал специально. И тулупы есть, и валенки.

На нефтебазе нас встретил заведующий Перфильев, бывший путиловский мастер. Его широкое лицо с окладистой бородой светилось деловитостью:

— Специально для вас готовили зимнее топливо. С керосином мешали, по особому рецепту. До минус пятидесяти не замерзнет.

— А масло? — поинтересовался я.

— И масло особое, — кивнул Перфильев. — Из Баку привезли, для полярной авиации предназначалось. Берите, не пожалеете.

К ночи все припасы были погружены. Машины стояли заправленные, с утепленными двигателями, готовые к последнему броску. Бережной в последний раз проверял крепление цепей на колесах.

— Ну что, — сказал я команде, — всем отдыхать. Завтра выходим с рассветом.

За окнами гаража продолжал падать снег, укрывая старинную Вологду белым пушистым одеялом.

Утро выдалось морозным и ясным. Термометр на здании горсовета показывал тридцать два градуса ниже нуля. В хрустальном воздухе разносился гудок с механического завода, созывая рабочих на утреннюю смену.

Наша колонна выстроилась на улице Ленина. Свежевыпавший снег поскрипывал под ногами, пока механики проводили последний осмотр машин. Над площадью развевались красные флаги, а на самодельных транспарантах виднелись лозунги: «Даешь индустриализацию!» и «Пятилетку — в четыре года!».

— Давление масла четыре атмосферы, температура восемьдесят градусов, — докладывала Варвара, проверяя приборы. На ней был новый овчинный полушубок и шапка-ушанка с эмблемой Автодора.

Велегжанинов, кутаясь в длинный тулуп, в последний раз проверял утепление двигателя. Его обычные оперные арии сменились «Интернационалом» — верный признак особой сосредоточенности.

К нам подошел председатель губисполкома Трифонов, высокий статный мужчина в добротной шинели:

— Товарищи участники пробега! От имени трудящихся Вологодской губернии и ударников первой пятилетки позвольте пожелать успешного пути!

На площади собрались делегации от заводов и фабрик. Отряд пионеров с красными галстуками выстроился с приветственным плакатом. Комсомольцы помогали механикам с последними приготовлениями. Заводской оркестр играл «Смело, товарищи, в ногу».

— Temperatura terribile! — восклицал Марелли, растирая покрасневшие щеки. Его яркий итальянский шарф совершенно терялся в необъятном тулупе.

Джонсон методично проверял каждую машину. Под его неизменным комбинезоном теперь угадывался теплый свитер местной фабрики «Труд», а на голове красовалась меховая шапка.

Бережной залез в кабину. Новая винтовка была аккуратно закреплена в кабине.

— Все машины к старту готовы! — доложил председатель вологодского отделения Автодора Зыбин.

Трифонов поднял красный флажок:

— По местам, товарищи!

Взревели моторы. Головной «Форд» медленно тронулся, разрезая свежий снег самодельным плугом. За ним двинулся «Фиат», потом наш «Полет-Д», замыкал колонну второй «Форд».

— Держать правее! — передавал по цепочке сигнальщик с флажками. — На выезде из города большие сугробы!

Варвара внимательно следила за приборами:

— Давление стабильное, температура в норме. Утепление помогает.

Мы медленно двигались по заснеженным улицам. Позади остались корпуса текстильной фабрики, здание рабочего клуба, новый элеватор. Вологда провожала нас заводскими гудками и звуками «Интернационала».

За городской заставой начинался старый тракт на Архангельск. Укатанный санями снег местами доходил до колен. Самодельные снегоочистители справлялись, но двигаться приходилось осторожно.

— Смотрите! — вдруг воскликнул Звонарев. — Обоз идет!

Навстречу нам двигался санный поезд. Десяток подвод, груженных рыбой и пушниной для рабочих кооперативов, медленно пробирался сквозь снежную целину. Возчики из местного транспортного артели с интересом разглядывали невиданные машины.

— Эй, механики! — крикнул передний возница, седой артельщик в тулупе. — До Кадникова засветло дойдете?