ДМБ: Упал, отжался!
Шрифт:
Снова завыл клаксон, потом скрипнула дверца, и раздался командирский голос:
– Так, Простаков, чего вола тянем? Почему не все в кузове?!
– Точно-точно, - заторопился Фрол.
– Ну-ка, быстро все в кузов! Садимся, не задерживаем! Давайте, сударыня, я вам помогу.
– Он галантно протянул руку Свете.
– Да ладно, я сама как-нибудь!
– мило хихикнула красавица, ухватилась за борт и ловко перебросила ножку в кузов. При этом то, что заменяло ей мини-юбку, подскочило до таких высот… В общем, стало вполне очевидно, что нижние объемы не уступают верхним. Впрочем, и не слишком превосходят. Как раз настолько, чтобы не потерять ни капли привлекательности. Разорвись среди химиков осколочная граната, они бы еще смогли, пожалуй, шевелиться. Какое-то время. А вот после такого захватывающего дух удара по нервам -
– Вечно ты не вовремя, - проворчал Простаков, вылавливая оставшегося за бортом приятеля.
– Учти, в последний раз спасаю!
– Ни… чего, со… чтемся.
– Фрол попытался отдышаться после полета, но машина резко прибавила скорость, и на ногах ему удержаться не удалось. Все та же дружеская рука снова подхватила его за шиворот, не дала встретиться с асфальтом и отправила в глубь кузова - от греха подальше.
Впрочем, до греха теперь оказалось намного ближе. Ну просто ближе некуда. Траектория нового перелета Валетова неожиданно закончилась на чем-то мягком, обиженно пискнувшем. Дыхание прервалось окончательно, и восстановить его можно было только одним способом - поднять лицо из колышущихся, упругих, упоительно пахнущих возвышенностей. Фрол задерживал дыхание, как спасающийся от пулемета Чапаев, но все-таки пришлось выныривать.
– Ничего, ничего, - мило улыбнулась Света, поправляя потревоженный бюст и делая не слишком решительную попытку выскользнуть из-под свалившегося на нее ухажера.
– Я понимаю, вы не хотели…
Возмущенный боец набрал побольше воздуха и возразил, даже не пытаясь как-то изменить сложившееся положение:
– Нет, ну… я не специально… но зачем так сразу - не хотел?! Я очень даже…
– Н-ну, знаете, мы с вами даже не познакомились, - негромко мурлыкнула девушка и подвинулась так, чтобы ящики не слишком давили ей в спину.
– Я понимаю, вы такой смелый… Я видела, как вы сегодня этих придурков…
– Так я ведь не один был, - скромно заметил Валетов, затылком чувствуя прицельный взгляд лучшего друга и спасителя.
– Я… гм… с товарищами. С боевыми. Света, а вы что - прямо в Шиханах живете? И как вас там можно найти? Ой, простите, забыл представиться - рядовой Валетов… то есть просто Фрол. Будем знакомы?
– Будем, - последовала милая ободряющая улыбка.
– Какое у вас редкое имя! А вы до армии чем занимались?
– Вы не поверите, Светочка, - бизнесом. Потом, к счастью, на меня наехали, чуть не убили, и вот я здесь.
– Но почему же «к счастью»?
– недоуменно моргнула девушка. Заинтересованный блеск глаз был хорошо различим в сгустившейся под тентом темноте.
– Конечно, к счастью, сударыня! А как бы иначе мы с вами познакомились?..
Полковник Копец пришел в палаточный городок только утром.
Довольно поздно - приговоренные уже успели съесть причитающийся им по любым законам завтрак и теперь с любопытством ожидали новых приключений. Страха не было. Кое-кто из молодых бойцов разговаривал чересчур громко и двигался излишне резко, но на то она и молодежь… Опытный солдат начальства - а тем более, отметим, постороннего - не боится. Но опасается. Потому как на втором году службы любой солдат привыкает к ежедневной процедуре раздачи фитилей и вставления клистиров; но вот качество и количество применяемых средств - это уже, согласитесь, дело каждого отдельно взятого командира, и тут возможны варианты. Вот их и обсуждали бывалые нарушители армейского распорядка, развалившись на прогретой утренним солнышком броне БРДМ.
Вообще-то по армейскому распорядку уже начался ПХД - парко-хозяйственный день. Если кто-то из сугубо городских и ни разу не служивших читателей уже представил себе стройные ряды бойцов Российской армии, сажающих цветочки, окапывающих деревца и поливающих газоны, то ждет такого читателя некоторое разочарование. То есть и сажают, и поливают, и иногда, случается, зеленой краской подкрашивают, но ровно в той степени, в которой
обычно - кому не повезло. Остальным же обычно не везет еще больше, поскольку парковое хозяйство в армии хоть и радует глаз спокойными зелеными тонами, но к растительности не имеет почти никакого отношения. Разве что где-то кузова и лавки деревянные. Армейский парк пахнет железом, бензином, соляркой, старым разлитым маслом и свежими шишками на голове механика-водителя. И когда выпадает - не реже одного раза в неделю, а кое-где и чаще - этот самый ПХД, то начальственным повелением к водителю присоединяются друзья-товарищи, на которых он с радостью переваливает всю самую грязную и тяжелую работу.Однако умудренные жизнью и службой посланцы подполковника Стойлохрякова отнюдь не торопились протирать, отвинчивать и смазывать. Вчера случилось чрезвычайное происшествие, а высокое местное начальство еще не успело выразить свое мнение. Не примчалось, не разобралось как следует и не наказало кого попало. Поэтому начинать работу не имело ни малейшего смысла: все равно помешают. Приедут, построят, застроят, наорут и назначат совершенно другой род занятий. А бронемашина как сегодня не на ходу, так и завтра сможет двигаться разве что новыми героическими усилиями Ларева и Простакова. Часок-другой ей не помогут, а вот уставшему от службы солдату всегда пригодятся. Поэтому достаточно открыть моторный отсек, разложить ключи, пассатижи и кувалды. Не помешает и снять пару деталей, попутно оставив на самых видных местах своей одежды жирно блестящие полосы смазки. Не пугайтесь, не на новенькой камуфле - в парко-хозяйственные дни половина армии переодевается в подмену, то есть форму второго, а то и третьего срока потертости и изношенности. Да, и еще крайне необходимо выставить посты: поручить молодым бдительно озирать окрестности в поисках приближающегося командования.
– Ну и как ты с ней? Где ее искать, сказала?
– Резинкин переживал вчерашнее происшествие с девицами особенно остро, поскольку самому пришлось сидеть в кабине.
– Найду!
– гордо откликнулся Фрол.
– Она здесь же, в аптеке работает. На гражданской половине.
– Тогда пролетаешь, - меланхолично заметил Резинкин.
– Эй, потише там! Мягко, бережно! Сорвешь резьбу - я эту гайку на твой болт надену, блин!
– Да я и так осторожно!
– жалобно отозвался Кислый. Его ботинки виднелись из-под откинутой кабины «шишиги». Будущий водитель осваивал технику в поте лица, спины и прочих частей тела.
– Там прикипело все, не проворачивается! Что я - руками отвинчивать буду?
– А молотком по ключу не положено! Ты маслица, маслица капни и ключиком - туда-сюда, туда-сюда! И всем будет хорошо и приятно! Это ж машина, с ней нежно надо! Она грубого отношения не понимает!
– Нет, ты погоди!
– перебил водительскую перекличку обиженный Валетов.
– Это почему я пролетаю?
– Потому что не пройдешь, - сонно заметил из-под надвинутой на глаза кепки Простаков.
– Три забора, и все с охраной. На двух проволока под током. А на гражданской половине с нашими пропусками - в сортир и то не пустят. Так что пиши письма, быстрее дойдут. Адресок-то хоть взял?
– Да ну вас… - Фрол мрачнел на глазах.
– Что, думаете, не пройду? Адрес, адрес… Надо будет, возьму.
– Ага, обязательно! Вот прямо с дембеля сюда заедешь и возьмешь!..
– Во-о-озду-ух!!!
– пронеслось над палаточным городком.
– Два «бобика» с севера!
Из палатки выскочил Мудрецкий, наступая на шнурки ботинок и застегивая портупею. Огляделся, уже не торопясь вытащил из-под погона кепку, надел и поправил козырек.
– Ну-ка, химики, не спать! Поднять пыль, устроить шорох!
– Лейтенант нагнулся и совсем уже лениво начал шнуровать берцы. До прибытия начальства еще оставалось не меньше трех минут, а это, между прочим, достаточно много. Особенно в боевых условиях.
Вскоре между палаточных фундаментов пыль стояла столбом, а грохот был такой, словно этот столб пытались заколотить в бетон. Соседи не остались в стороне от праздника: накануне старший лейтенант Волков где-то раздобыл солидную кучу разнокалиберных труб, позаимствовал у ремонтников все, что нужно для газовой сварки, и теперь разведчики сооружали спортивную площадку. Так что вышедшему из машины начальству оставалось только поморщиться и помахать рукой перед лицом, надеясь хоть немного разогнать серую тучу и сделать пару вдохов без скрипа на зубах.