ДМБ: Упал, отжался!

–  Это у тебя что? Индикатор приближения Копца?
– попытался пошутить Резинкин, но замолк, увидев мелко кивающую голову Валетова. Глаза по размерам в точности соответствовали стеклам противогаза.

–  Чего докладывать будем?
– Простаков вспомнил про свои командирские обязанности.
– Это что - радиация, химия?

–  Я сам… Я щас сам… - Фрол опять дотянулся до переключателя. Противогаз разговаривать не мешал - в танковых шлемофонах звук воспринимает не микрофон, а прижатые к горлу ларингофоны.
– Колос, Колос, я Осина! Гэ-эс-пэ выдал сигнал! Повторяю - у меня гэ-эс-пэ сигналит! Как поняли! Прием!

–  Я Колос-три, вас не понял, - отозвался удивленный Мудрецкий.
– Кто у вас там сигналит, Осина? Прием!

–  Колос-три, я Осина, повторяю - сигналит гэ-эс-пэ-одиннадцать!
– голос Валетова стал спокойным до безжизненности.
– Газосигнализатор у меня сработал! Как поняли, прием!

Наушники забормотали что-то неразборчивое, потом химразведчики услышали подполковника Васькова:

–  Так, Валетов, слушай внимательно! На каком диапазоне работает прибор? Посмотри, там слева переключатель и римские цифры. Прием.

Фрол добрался до гудящего прибора, заглянул, куда сказали, и горестно ответил:

–  На втором, товарищ подполковник… Прием.

В наушниках свистнуло, затем Васьков быстро переспросил:

–  Люки закрыты были? Все в защите? Только честно! Прием.

–  Никак нет, товарищ подполковник, - доложил Валетов раньше, чем его кто-нибудь успел остановить.
– Виноваты, нарушили, очень уж жарко было… сейчас одели, вентиляцию включили. Что дальше делать-то? Прием.

Простаков совершенно механически дотянулся до какого-то пульта на передней панели, клацнул выключателем и нажал на черную кнопку. За кормой броневика мягко хлопнуло. Потом, не глядя, нажал еще что-то - на этот раз хлопнуло над головой, потом знакомо и протяжно провыло.

–  Это ты чего делаешь?
– шепотом поинтересовался Резинкин.

–  Знак поставил и СХТ запустил, как положено. Обнаружено заражение местности… - бесцветным голосом отозвался Леха, и тут до него дошло: - Бля-а-а-а!!!

Экипаж спасли только танковые шлемы, а рацию - то, что Простаков опять не включился на передачу.

–  Вот и я о чем, - пробормотал Валетов. А Васьков в наушниках продолжал:

–  Выбирайтесь оттуда на хрен, и быстро, быстро! Резинкин, газуй!

–  Не могу, товарищ подполковник, - чуть не плача, отозвался Виктор.
– На брюхе сидим! Провалились куда-то! Прием!

–  Колеса! Колеса приспусти, убери давление! Из-под брюха выдвигай, вылазь оттуда!
– Подполковник тоже обеспокоился не на шутку.
– Валетов, ты пока доставай аптечки и уколи всем антидот! Шприц-тюбик, он у вас в каждой аптечке один! Прямо через химзащиту!

Резинкин тихо ойкнул, не прекращая дергать рычаги, давить педали и крутить клапана. Потом доложил:

–  Все равно сидим, товарищ подполковник. Чуть было дальше не нырнули, когда я газанул. Сейчас нормально. Приплыли, в общем! Как поняли? Прием!

–  Осина, Колос, что у вас тут?
– ворвался на волну химразведки строгий голос полковника Копца.
– Почему встали, что еще случилось? Прием.

–  Звездец случился, товарищ полковник, - четко доложил Васьков.
– Большой, синий и на всех хватит. Бээрдэмка провалилась в какую-то яму, и ГСП-11 выдал сигнал на втором диапазоне. Экипаж принимает меры защиты. У нас там ничего не хоронили… соответствующего? Лет тридцать назад? Или вообще шестьдесят?

–  Бля-а-а!!!
– раздалось в эфире странным эхом простаковского вопля.

Этот крик оторвал от наблюдения за полем боя сразу трех генералов. Естественно, за сообщениями по радио они не следили, тем более на волне какой-то роты, но звук дошел до них без посредства всяческой электроники. Благо орал Копец прямо на командном пункте.

–  Что там у вас, полковник?
– Вид генерала Сидорова был суров и грозен, но Копцу было уже не до смазки в любом ее виде.
– И где, черт побери, ваша хваленая разведка?

–  Товарищ генерал армии, разрешите обратиться?
– Полковник даже не смотрел на своего начальника. Полковник обращался к самому старшему по званию из всех присутствующих начальников.
– На объекте нештатная ситуация, прошу всех присутствующих пройти в убежище. Средства защиты рекомендую надеть прямо сейчас, - и, не дожидаясь, пока начальство соизволит проникнуться серьезностью ситуации, полковник Копец шагнул к столику с телефонами, поднял одну из трубок и рявкнул в нее: - Дежурного мне! Кто там, Маркин? Химическую тревогу, быстро, по всем точкам! И гражданским просигналь! Нет, не иприт, хуже. Пока не знаю, скорее всего, табун. Быстро, быстро, ты что, не понял - боевая! А вот так!

И только положив трубку, полковник рванул висевшую на боку противогазную сумку.

Над Шиханами повис истошный вой. Недоумевающие командиры рот и взводов, участвующих в учениях, с удивленными матюгами разворачивали свои боевые машины. Впрочем, после получения очередных вводных ругаться они начинали скорее испуганно, а бронетехника развивала невиданную даже на международных выставках скорость. В городке спешно захлопывались форточки, радостных школьников выводили из классов в убежище - как же без него на таком объекте?! Охрана складов и парков превращалась в боевых монстров - «шоу слоников» тут не видывали давненько, поскольку противогазы со шлангами изрядно устарели, а Шиханы всегда оснащались новейшей химзащитой… заодно ее испытывая на себе. Штабы и узлы связи стремительно перебирались под землю и начинали от страха подвывать фильтро-вентиляционными установками.

Словом, учения получились приближенные к боевой обстановке так, что дальше некуда.

В пяти метрах под землей начальник объекта объяснял позеленевшим от химзащиты гостям:

–  В общем, газосигнализатор у них сработал. Куда-то эта разведка провалилась, и засигналил прибор, который на нервно-паралитические газы реагирует.

–  И что?
– недоуменно спросил представитель Генштаба.
– Из-за какого-то замкнувшего контакта такой переполох?! Сорваны учения, в конце концов! Почему такая паника, генерал? Вы же химик, вы должны быть и не к такому готовы!

–  Вот мы и готовы, товарищ генерал армии. Что вы сейчас и можете наблюдать. Понимаете… - Генерал-майор замялся.
– Примерно в том районе были захоронены трофейные боеприпасы. Немецкие. С ОВ типа табун. Когда-то убирали с глаз подальше всякую рухлядь, ну, и прикопали, не разобравшись… А потом кинулись - и даже не нашли, где именно. Удалось узнать у старшины, который этой уборкой заведовал, в каком углу полигона, и все. Он это дело сержанту поручил, а тот на дембель ушел, а пока его особисты искали - помер. То ли спился, то ли от чего другого печенка отказала… Ну, сами понимаете, в те времена даже нам всего не говорили. Вот с тех пор, лет тридцать уже, эта пакость там и лежит. Да еще где-то старый склад есть, его во время войны вырыли поглубже и замаскировали получше. Бомбежек так и не случилось, а потом, видно, решили просто закопать, для надежности… А срок хранения документов был десять лет. Ну и…

–  А почему я об этом ничего не знаю?
– Генерал Сидоров готов был метнуть молнию, но в замкнутом помещении бункера, видимо, опасался.
– Я о таких вещах должен все знать! До последней ржавой бочки!

–  Так была бы она, та бочка!
– в отчаянии закричал начальник объекта.
– За тридцать лет одни слухи остались, местный фольклор! Я еще училище не закончил, когда они те снаряды прикопали! Ну и что я буду докладывать, товарищ генерал-полковник, - есть у меня неизвестно где два склада не знаю чего? И что вы со мной сделали бы за такой доклад?!