Дневник ангела
Шрифт:
И кровь течет с руки.
Это хорошо, мне иногда приятно послушать "Аквариум", хотя в последнее время творчество Гребня меня, мягко говоря, раздражает, его манера поучать вызывает у меня комплекс Кавалерова, возможно, в такой нелюбви сказалось мое стабильное отвращение к балалаечным прославянским распевкам. И если "Детей декабря" я вполне могу слушать, то с "Русского альбома" меня уже воротит. Но про "последний дождь" - это оттуда, из моей юности, тогда же я впервые увидел "Зеркало", видимо Гребень написал эту песню после просмотра фильма. Мне никогда
Жаль, там, на кладбище, нельзя будет включить музыку. Как-то раз мы с ней засыпали под эту песню.
...Я иду с непокрытой головой за гробом и конечно же моросит дождь. Холодно, но я холода почти не чувствую - такая бесконечная тоска! Я раздавлен, растерян, я киваю головой, я никому ничего не говорю - так мне плохо.
И вдруг - бросаюсь прощаться, оттолкнув кого-то (только, конечно, не её рыдающих родителей). Поскользнусь, измажусь в грязи, наклонюсь над ней, поцелую. Нет, лучше - отшатнусь, закрою глаза руками, плевать, что ладони перепачканы (я же поскользнулся), рискуя вновь упасть, побегу прочь.
Обычно рядом с кладбищем бывает лес. Ворвусь в лес. Прислонюсь к дереву, дикая тоска будет душить меня, я почти задохнусь, я рвану узел шарфа, я сползу по стволу вниз, к корням дерева... Нет, так я, пожалуй, порву пальто. Лучше - держась за дерево рукой, опущусь на колени. Нет, так я испорчу брюки, надо как-то иначе, ладно, додумаю потом.
Это же я убил ее! Крикну.
Я!
Испугаюсь тут же. Обернусь, не услышал бы кто. Услышу шаги. Какой-то наш общий знакомый. Он поможет мне подняться. Скажу ему: мы любили друг друга. Или, нет, - пусть лучше это будет не знакомый, а знакомая. Она увидит мое горе, она поймет, что я - тонко чувствующий человек и влюбится в меня. Я осторожно возьму её за руку. Нет, она сама возьмет меня за руку, скажет: пойдем, тебя ждут. Я буду идти, спотыкаясь, поглядывая на свою новую знакомую, и думать: никто из них не знает, что убийца - я. Я выше их всех. Я ангел.
*
/ноябрь 1997г./
Когда я позвонил Лене, она почему-то даже не удивилась, чем рассердила меня крайне.
– ...Однако, у тебя до сих пор валяется моя видеокассета с "Тамбурином".
– А что с моим Розановым?
– Да бога ради, пожалуйста.
– У меня сейчас очень мало времени, если у тебя получится подъехать... Я живу...
– Я знаю.
– А, как я могла забыть.
(Я был вчера во дворе её дома. Я очередной раз осматривал окрестности. Очень дельные окрестности. Глухой, но весьма обширный, дворик. И главное: за её домом возникла теперь некая стройка. С утра до ночи там грохотал, вбивая сваи, копер.)
– И в самом деле, как ты могла забыть. Так я загляну? скажем, завтра.
– Ну давай. Я к восьми уже подъеду.
– Тогда я подожду тебя во дворике.
– И охота тебе...
(Сейчас скажу: да, потому что люблю тебя.)
– Охота-охота, чай на моем "Тамбурине" уже тараканы не одну свадьбу справили.
– Ладно.
– До завтра.
Так.
Опять долго не мог уснуть. Играл до одури в "тетрис".
Где-то часа в три едва хватило сил на то, чтобы выключить компьютер и свалиться спать.Всю утро слушал "Пинк Флойд".
В институт пришел только к обеду. Покушал. С кем-то о чем-то поговорил. Послушал на третьей паре лекцию. Мыслей не было. Ждал.
Она словно ветер, с которым нет сладу.
Она как... такая... вот... нет, я не знаю,
Как много надо, чтоб лишь увидеть...
Когда она плачет, вы видели слезы,
Которые скачут, как две балеринки
В глазах любимой?
И мне бы с ними,
Да только страшно
Вдруг все - вчера, а я не вчерашний!
И я замираю, как ловкий воришка,
Который украл эти дивные танцы
И вдруг опознал настоящее в ложном,
Но это ж можно?..
П.Кашин "Галки".
*
– Привет. Ты давно?..
– Нет, недавно.
– Подожди, я сейчас кассету вынесу.
– Постой.
– Ну что?
– А Кашин уехал в Америку.
– Да, я слышала.
– Влюбился в кого-то там и уехал.
– Да, я слышала.
В это время (наконец-то: работает!) загрохотал копер.
– Что это там?
– ...
– Что - там?!
– ...А?
– Что это так "бух-бух" там у вас?
– Кажется, гаражи строят. Ну?
Я подумал: сейчас она уйдет и я ничего не успею. А "Тамбурин"? Сейчас или когда вернется с кассетой?
Где-то залаяла собака. Ну! Пока двор пуст. Только бы снова включили копер.
– Я хотел увидеть тебя.
Словно извиняюсь. Что за кошмар. Скорей бы. Ведь нужен какой-то предлог, я же не могу просто так!
– Увидел?
– Увидел.
– Мне можно идти?
– Не знаю...
Она отвернулась. Она не хочет даже смотреть на меня.
Ей хотелось плакать.
– Зачем тебе все это? Зачем ты... ладно, со мной, какая уже разница... зачем ты себя мучишь?..
Было! "Сто дней после детства", кажется, так - там Друбич говорила, красивый фильм. Музыка Шварца: вальс. Я так и не записал этот фильм, а ведь надо бы... А и вправду, зачем? Ведь, если я ещё способен её мучить, то... Неужели я ей ещё интересен?
– Извини, я рад был просто увидеть тебя...
– Но это же глупо! Давай лучше...
Опять заработал копер. Она что-то сказала, раза два пожала плечами.
– Что ты говоришь?
– ...
– Что?..
– ...
– Сейчас!..
– ...Пойми! Так нельзя.
А как можно? Глупая, ведь я готов стоять под твоими окнами, ловить тень твою в окне, я же люблю тебя.
– Конечно, все, что со мной - никак нельзя. Уходи. Уходи.
Она словно испугалась. Или почувствовала что-то?
– Мне кота надо кормить. Сейчас я вынесу кассету.
– Не надо. Дарю.
– Но...
Извиняется. Постой. Не уходи. Я застрелю тебя, в спину, ты не успеешь обернуться, я никогда не увижу твоих глаз. Не уходи, постой, ну, прости меня! Мне ничего от тебя не нужно, только - чтобы ты жила, чтобы ты была счастлива!.. Ты, ты назовешь сына моим именем? Я уже никогда ничем не напомню тебе - ни себя, ни тебя, зачем я сюда пришел?
– Погоди. Можно... я тебя поцелую на прощание?
– Нет, не надо...