Дневник его любовницы, или Дети лета

«Очень кстати», – подумал я.

Бойцы замерли, прислушиваясь к звукам гомерического веселья в глубине дачи. Затем молча переглянулись.

– Из психдиспансера убежал опасный пациент, – начал Сеня. – Есть основание думать, что он прячется в дачном поселке.

– Да вы что! – ужаснулся я, и даже бутылку чуть не выронил. Но успел подхватить ее на пути к земле. – Здесь псих бродит?!

– Да, – подтвердил Сеня. – Он очень опасен. Мания убийства.

– Елки! – снова ужаснулся я и еще раз сильней разлохматил свои космы, якобы в пьяном раздумье.

– Так вы никого не видели? – уже теряя терпение, повторил Сеня.

– Не-а, – ответил я растеряно.

– Давно вы на даче?

– С утра…

– И не выходили?

– Не-а. У меня книжка вышла, обмываем…

– Вы писатель? – спросил парень в желтой майке, самый молодой среди бойцов. В его голосе прозвучало невольное уважение.

Я скромно приосанился.

– Антон Петербургский. Может, слышали?

Бойцы переглянулись.

– Слышали, – вежливо ответил парень в желтой майке. – Конечно, слышали! Я даже прочитал один ваш роман, забыл название… Отлично книги пишите!

«Ни фига ты, мой мальчик, не читал», – подумал я мимоходом, а вслух умилился:

– Вот спасибо! Может, присоединитесь к нам?

Я слегка распахнул створку ворот, стараясь сделать так, чтобы глубина дачи осталась за кадром.

Конечно, это был ход ва-банк. С другой стороны, терять мне было нечего. Если они меня заподозрят, то и так войдут. Без приглашения.

Бойцы молча переглянулись. Между нами пролегли бесконечные две минуты раздумья, за которые я успел состариться на десять лет.

– Нет, спасибо, – наконец, решил Сеня. – В другой раз.

– А вы мне книжку не подпишите? – спросил парень в желтой майке. Его квадратное, словно вырубленное из камня лицо неожиданно стало детским.

Я озабоченно похлопал себя по карманам и развел руки в стороны.

– С собой не привез! – оповестил я с сожалением. – Приходите в другой раз.

– Можно, да? – обрадовался мой любознательный собеседник. – Я куплю! А вы подпишите?

– Обязательно, – пообещал я.

– Вы все время на даче живете? – спросил практичный Сеня.

– Почти все время, – поправил я. – Иногда приходится за продуктами ездить.

Он кивнул головой.

За моей спиной снова раздался взрыв многоголосого веселья.

– Ладно, не будем вас отвлекать, – сказал Сеня.

– Может, все же зайдете? – еще раз предложил я.

– Нет, не можем.

– Слушайте, а если я этого психа увижу? – встревожился я. – Сообщать-то куда? В милицию?

Все трое нервно шевельнулись.

– Нет, в милицию не нужно, – быстро ответил Сеня. – Вы запишите номер моего мобильника.

– Я запомню.

Сеня продиктовал мне номер, я послушно повторил цифры.

– Все-таки запишите, – посоветовал Сеня. – А то забудете.

– Дойду до дома, запишу, – пообещал я.

– Ну, ладно. Удачи вам.

– И вам, – ответил я.

Вошел во двор и, не торопясь, потащил на себя створку ворот. Ее тень медленно проехалась по лицам троих бойцов, которые так и не тронулись с места, словно раздумывали, а не стоит ли им принять мое приглашение?

Поэтому, едва успев прикрыть створку, я громко и весело закричал в глубину дачи:

– Берегись, ребята! Психи вырываются на свободу!

И тусовка радиостанции на семи холмах очень кстати ответила мне мощным улюлюканьем.

Я вытер мокрый лоб и припал к глазку. Местность передо мной была пуста. Я бесшумно задвинул засов, повесил на место замок и дважды повернул ключ. Еще раз посмотрел в глазок и убедился, что бойцы испарились так незаметно, словно были призраками.

– Туда вам и дорога, – пробормотал я сквозь зубы. Меня начала сотрясать нервная дрожь.

Ни на минуту не забывая о том, что за мной могут наблюдать, я неторопливо направился к дому. Каким образом за мной могут наблюдать, я не знал. Но старался не выпускать эту мысль из головы. Для большей безопасности. Поэтому, подойдя к дому, я не направился прямиком в подвал. Не-е-ет! Я неожиданно стал дьявольски хитрым.

– Ну, вы где? – позвал я обиженно, озирая пустую дачу. – Домой, что ли пошли?

Открыл входную дверь и вошел в дом. Вытащил колонки мощного радиоприемника на веранду, прикрыл их занавеской и врубил звук. Так создавалось впечатление, что в доме веселье продолжается полным ходом.

После этого вышел из дома, прихватив с собой из прихожей огромную, почти неподъемную автомобильную шину. Выкатил ее наружу, прислонил к стене, открыл дверь, ведущую в подвал.

Вкатил внутрь шину и торопливо отпихнул ее ногой подальше от себя.

Шина скатилась со ступенек, разогналась, но тут же ударилась о верстак и тяжело повалилась на пол. Я спустился следом, огляделся вокруг в поисках раненого.

Незнакомец смог самостоятельно добраться до стены и сидел на полу, прислонившись к ней спиной. Поразительно, но он все еще был в сознании. Не знаю, как ему это удавалось, если учесть, сколько крови он успел потерять.

– Вроде, поверили, – сказал я шепотом, отвечая на незаданный вслух вопрос.

Незнакомец слабо улыбнулся.

– Нужно перебираться в дом, – сказал я.

Он поднял здоровую руку и покачал ею.

– Не стоит… Если вернутся, то первым делом дом проверят…

Говорил он с трудом, но вполне четким ясным голосом.

– Ранение пулевое? – спросил я, указывая рукой на его плечо.

Он молча кивнул.

– Сквозное или нет?

Незнакомец пожал одним плечом.

– Дайте посмотрю.

Я склонился над раненым. В подвале царил полумрак, но свет зажечь я не рискнул. Я ни на минуту не выпускал из головы мысль, что за домом наблюдают.

Как говорится, береженого бог бережет.

Я потянул вниз молнию замка. Осторожно опустил ворот спортивной куртки незнакомца, оторвал его от стены и заглянул через плечо.

Ай, как скверно! Ранение-то не сквозное! Спина целенькая!

Что делать?

– Пуля внутри, – проинформировал я уныло. – Что делать будем?

– Вынимать будем, – ответил незнакомец так спокойно, словно речь шла о совершенно обыденной вещи.

– Врача вызывать нельзя, – напомнил я. – За домом могут следить.