Дневник кота с лимонадным именем (сборник)

Его товарищ посмотрел налево, но ничего и никого не заметил. Густые, на удивление внушительных размеров лопухи, которые растопырили свои зелёные зонтики под развалинами старой стены, могли бы и телку скрыть, а не только двух небольших драконов.

Наконец после длительного ожидания послышались шаги, кто-то со скрежетом повернул давно не смазанную ручку, и дверь приоткрылась. В щели показалось женское лицо, на котором явно читалось недоверие.

— Приветствуем, — сухо возвестил Шарик. — Это вы… главная обитательница… — он окинул разваливающееся здание брезгливым взглядом, — этого дома?

— Я сняла его, — резко ответила женщина.

— И начали разводить драконов. Нелегально! — строго продолжил капрал. — Прошу добровольно впустить нас. Мы подсчитаем, сколько тут голов, проверим документы или составим новые… Налог подсчитаем…

По мере того как он излагал свои доводы, лицо хозяйки стянула маска бессильной злобы.

— Прошу, — процедила она сквозь зубы, отступая на шаг. — Входите.

Изнутри дом выглядел так же мрачно, как и снаружи. Вортаро не мог понять, кто в здравом рассудке захотел бы жить в таком сооружении да ещё платить за это. На стенах вовсю цвела плесень, между досками пола виднелись щели шириной в палец, и несло из них гнилой вонью. Вортаро предпочитал даже не думать о том, какая мерзость кроется под полом и что бы было, если бы прогнившие доски обрушились под их тяжестью.

Они шли за хозяйкой через длинный ряд коридоров и помещений, которые были либо совсем пусты, либо скупо обставлены случайными предметами мебели, как будто обитательница (или обитатели) вообще не думали о собственных удобствах. В одной комнате Вортаро заметил только два стула и соломенную корзину, в другой — сиротливый стол, следующее помещение, видимо, служило кладовкой, так как было заставлено какими-то ящиками. В лестнице, ведущей наверх, мимо которой они прошли, зияла огромная дыра, и у Вортаро даже брови поползли вверх в немом изумлении. Что за неряшество!

Может, они не пользуются вторым этажом. Перекрытие, должно быть, в ужасном состоянии, подумал он, глядя на провожатую. На женщине была шёлковая блузка винного цвета, совершенно не подходящие к ней кожаные драконерские бриджи и босоножки на деревянной подошве, стук которых гулко отдавался в тишине пустых помещений.

Женщина распахнула перед драконерами двери в конце коридора.

— Подождите тут, я сейчас принесу документы.

Они вошли, не подозревая ловушки, а когда тяжёлые двери захлопнулись у них за спиной, было уже поздно. Послышался скрежет ключа в замке.

— Зар-р-раза! — рявкнул Шарик со злостью. — Что ты творишь, женщина?!

— Выпустите нас! Этим вы можете только новые хлопоты на свою голову навлечь! — взывал Ней.

Из коридора донеслось только презрительное фырканье.

— Вот нелёгкая, да что вы собираетесь делать-то?!

На этот раз ответ был дан:

— Съедим вас.

А потом стук деревянных подошв отдалился.

— Собственным ушам не верю, — пробормотал Вортаро. — Неужели она сказала «съедим»?

— Вот именно, — буркнул Шарик, разглядывая двери.

Они были массивные, снаружи плотно выстланные металлическими полосками, петли вмурованы в стену. С ними, кажется, даже таран не справился бы, и уж наверняка никому бы не удалось их выбить плечом.

Вортаро подошёл к окну, просунул руку через отверстие в разбитом стекле и попробовал тряхануть решётку. Она даже не шелохнулась.

— Господин капрал…

— Тихо, мне надо сосредоточиться, — нетерпеливо бросил Шарик.

Осмотрев двери, Шарик начал проверять стены, но выстукивание позволило убедиться только в одном: дом построен из солидного кирпича, который ещё хорошо сохранился, несмотря на плесень. Судя по предпринятым некогда мерам предосторожности и двойным решёткам в окне, это помещение предназначалось для хранения ценных предметов, столового серебра, денег или важных документов.

— Паршивый Фарьо укрепил эту конуру точно какую-нибудь крепость! — зло вырвалось у Шарика.

— Господин капрал, а не могли бы вы…

— Ну, что такое?!

— Там, на дворе, — загадочно сообщил практикант, указывая на окно.

Снаружи вертелось несколько маленьких дракончиков. Все они были на удивление неряшливы и грязны, передвигались резко, неуклюже, припадая к земле, точно испуганные кошки. По сравнению с веселыми, болтливыми детьми Росы на Дивном Мехе они представляли собой весьма жалкое зрелище.

— Два, три… пять. Откуда столько щенят? — прошептал Вортаро.

— Это не дети! — зашипел вдруг Шарик, хватая его за плечо. От лица капрала вдруг точно вся кровь отхлынула, зрачки сузились до размеров чёрных точек. — Присмотрись к ним. Что ты видишь?

Парень стал внимательно приглядываться к драконам, не зная, что, собственно, надо искать. Неухоженные, худые, у некоторых искривлены лапы, неправильной формы головы. У одного волочились по земле кончики крыльев, сложенных на спине так, точно дракончик был горбат.

— Выглядят они как-то… — Вортаро некоторое время подыскивал нужное слово. — Как карлики?

— Это и есть карлики, — хмуро подтвердил Шарик. — Взрослые, по крайней мере столетние, ведь одна из самок снесла яйцо. Плохенькое и несуразное, тебе даже не удалось распознать вид, но все-таки яйцо.

— Ничего подобного мы не проходили, — честно признался Вортаро. — Я понимаю, один дракон-калека, но сразу столько?

— Травила она их! — догадался Шарик. — Они получали пишу с отравой, не росли, не становились умнее. Они же остались на животном уровне, понимают только простые указания, а помимо этого… Послушные, сильные, нетребовательные машинки.

Ней зашипел от боли:

— Капрал, вы мне руку сломаете!

Шарик сообразил, что слишком сильно сжимает плечо парня.

— Прости. Так бы и убил эту бабу.

— Подождите, а, собственно, сколько лет это могло продолжаться? Раз они уже взрослые? А эта женщина выглядит лет на сорок, не больше, — размышлял Вортаро.

— Хороший вопрос. — Полузакрыв глаза, капрал приподнял голову, ноздри его задрожали, как будто он что-то вынюхивал. — Попробую заглянуть в её мысли, может, и узнаю что-то полезное.

Вортаро наблюдал за лицом капрала, по которому проплывали неконтролируемые гримасы, будто дракон пробовал выразить такие чувства, для выражения которых его мышцы были не приспособлены. Одно было ясно: оскаленные зубы у дракона не являются милой улыбкой.

Внезапно раскрыв глаза, Шарик глухо зарычал.

— Убью её! Убью! — взревел он. Несколько мгновений он тяжело дышал, растопырив пальцы (будучи в старом теле, этим жестом он выпускал когти). — Это дракониха, Ней. Дракониха… — с ужасом прошептал он наконец.