Дневник кота с лимонадным именем (сборник)

«ПРОЧЬ! СИДЕТЬ!» — мысленный приказ удержал их так же прочно, как поводок. Растерявшись, они заскулили и улеглись на землю. Один, наиболее рьяный, всё-таки попытался укусить Вортаро, но получил пинок в морду и удрал. Карликовые драконы разбежались с жалобным писком по заросшему саду. Рухнули основы их мирка. Последним ударом Ней отрубил драконихе голову, и она покатилась по дорожке, всё ещё беззвучно клацая зубами. Вортаро, чувствуя, как желудок поднимается к горлу, начал судорожно сглатывать слюну, стараясь подавить тошноту.

«Ней, блевать будешь потом».

— Шарик! — Вортаро кинулся к капралу.

В густеющем мраке он едва мог разглядеть, как дракон, приподнявшись на локте, прижимает руку к груди. Между его пальцами сочилась кровь — она казалась чёрной, как смола.

«Дышать трудно».

— Прошу тебя, не умирай!

«Только без истерик, хорошо? — Шарик тяжело закашлялся, и кровь потекла по его подбородку. — Эта стерва испортила мой мундир. Нанди будет ворчать».

— Вы тяжело ранены! Пожалуйста, только не это! — простонал Вортаро.

Он начал расстёгивать кожаную куртку раненого.

— Руки прочь, Ней. Не смей лапать меня за грудь, — с трудом прошептал дракон.

«Не могу я помереть в таком виде, — добавил он уже мысленно. — Вот будет облом, если меня положат в гроб в бабском теле. Не рыдай, сейчас кровь остановится. А к утру я выведу пулю. Только помоги мне перебраться под крышу и принеси воды».

Вортаро осторожно взял на руки стройное тело и понёс его в жуткий дом. Выбрал первое попавшееся помещение и осторожно опустил свою ношу на пол.

— Как только луна взойдет, пойду поищу воды и каких-нибудь одеял, — пообещал он.

— Вортаро… — тихо отозвался дракон. Он дышал очень неглубоко, говорил рваными фразами. — Всё будет хорошо. Тебя она бы убила… Расчёт простой. Мы остались… живы… потому что на меня она… не… обрати… ла вни… мания.

— Вы лучше помолчите. Мы потом поговорим.

«Вортаро Ней, окажешь ли ты мне честь дать каплю своей крови, чтобы я мог обрести более подходящее тело, чем это?»

— Конечно, господин капрал, — шепнул в ответ парнишка, опускаясь на колени рядом с раненым. — Для меня это тоже большая честь.

Три дня спустя

— Капрал уже полностью пришёл в себя, — сообщил Вортаро, глядя через открытые двери на дворик у конюшни.

Кучка драконьих сирот с восхищением и преданностью смотрела на большого дракона, который муштровал их точно отделение рекрутов.

Справиться с этой компанией оказалось легче, чем навести порядок в кладовке. Достаточно было поманить оголодавшее стадо драконов миской с объедками. Они мгновенно приняли тот факт, что приказы им теперь отдаёт другая особа. Сначала это была большая дракониха, теперь — большой дракон, разница для них была почти, неуловима. Кто-то по-прежнему стоял во главе стада.

— А чем он, собственно, занимается? — заинтересовался Линус, тоже выглядывая во двор.

— Селекцией. Проверяет, кто из них посмышлёнее, этих он намерен оставить. А остальные… хм, надеюсь, генеральша их приютит. — Вортаро принялся щёткой наводить глянец на башмаки. — Я как раз к ней собираюсь. Скорее всего, она заглотит наживку. В конце концов, легальное разведение ленгорханов — это вам не фунт изюму.

— А моя мать знает? — спросил сержант. — Или это снова самодеятельный почин Шарика?

— Госпожа капитан всё знает и согласна. Она сказала, что нам пригодилось бы побольше воздушных разведчиков.

— Если я велю тебе «прыгай», ты должен только спросить: «Как высоко?» Ясно? — донёсся со двора суровый бас Шарика.

— Как высоко? — послушно пискнул дракончик.

— И так держать!

Госпожа капитан медленно и раздумчиво писала предварительный отзыв о практике Вортаро Нея. Она исписала почти целый лист пергамента, без особо восторженных выражений, осмотрительно составляя предложения, тем не менее такие слова, как «отвага» и «компетентность» нашли там своё место. Внизу листа оставалось ещё довольно много места. Безжалостная Луана задумчиво прикусила кончик пера, потом буркнула:

— Да что там…

И размашисто дописала: «ЛЮБИТ ДРАКОНОВ…»

АНДЖЕЙ ПИЛИПИК (Перевод с польского Андрея Белянина)

Личный ангел Вендеровича

— Вот тогда-то я и научился не лезть под ноги карликам. — Якуб окончил рассказ и налил друзьям ещё. Самогон у него славился на всю округу.

— Хрень какая-то, — недовольно буркнул казак Семён. — Вот у меня в Маньчжурии было приключение…

Псевдоучёные рассуждения собутыльников прервал стук в дверь.

— Кто бы это? — удивился Якуб Вендеройич.

Менты стучали совсем иначе — обычно подбитыми железом сапогами, рукоятками пистолетов или дубинками; друзья входили всегда без стука, а почтальон стучал дважды, но до сих пор появлялся здесь нечасто. Один раз старый экзорцист вовремя дал ему на лапу, и с тех пор все повестки возвращались к прокурору с пометкой «Данный адресат по указанному адресу не проживает».

— Входите! — крикнул хозяин. Рука под столом привычно нащупала спусковой крючок фронтового ППШ.

Гость был один, в костюме, лет сорока, интеллигентной внешности, с кожаным дипломатом в руках, лицо какое-то психопатическое, но тем не менее очень знакомое…

— Господа Вендерович, Корчашка и Панченко? — вежливо спросил он.

— А кто спрашивает? — пробурчал экзорцист. Этот тип ему чем-то сразу не понравился. Аж в животе всё узлом свернулось — интуиция!

— Я представитель министерства культуры, из отдела сохранения народного наследия.

— У меня нет никаких икон. Здесь вы их не найдёте, — двусмысленно ответил Якуб, демонстративно обводя автоматом стены. — Моя хата тоже не памятник архитектуры. Про остальных молчу…

Семён тоже промолчал, но с его груди волшебным образом «исчезли» ордена, которые он получил со времён Первой мировой войны в Маньчжурии.

— Тот германский мотоцикл уже давно пошёл на лом, — затравленно добавил Юзеф, — и я его не крал! Нашёл у себя в сарае, кто-то ошибся и поставил…

Человек с дипломатом мягко улыбнулся:

— Извините за недоразумение, господа, но я пришёл предложить вам работу.

Три старика-пенсионера с удивлением покосились друг на друга.

— А что конкретно надо делать? — подозрительно спросил за всех Вендерович. — Опять уложить Ленина в мавзолее?