Дневник офисного муравья

– Но послушай, – говорю я, – у меня все подружки не в твоей возрастной группе.

– И что? – Эдик перестает рвать джинсу. – Это даже хорошо. Потому что я не люблю маленьких. Если старше, это даже прикольно. – Он криво улыбается.

А вообще, он ничего. Ну, то есть… Нет-нет, я лично пас. Но так… Просто замороченный компьютерный мальчик.

– Ладно, – великодушно говорю я, – я подумаю.

– Классно! – Эдик вскакивает со стула. – Спасибо!

Эдик уже в дверях. Вдруг тормозит. Оборачивается.

– Что еще? – спрашиваю я.

– А я попрячу данные твоего трафика, – говорит он.

Я непонимающе смотрю на него.

– Ну, то, что ты смотришь в Сети, – поясняет он.

Поворачивается. Открывает дверь.

– Так, – командую я, – стоять! Иди-ка сюда.

Эдик вздрагивает. Закрывает дверь. Покорно подползает к моему столу.

– А теперь рассказывай, – велю я.

16 ноября, понедельник, вечер. В шоке после того, что поведал мне Эдик.

Оказывается, мы все под колпаком. Нет, прослушки, конечно, нигде нет, но весь наш интернет-трафик перлюстрируется, или как это там называется. То есть его конкретно смотрят. Для начала смотрит Эдик, потом он составляет отчеты, и уже потом смотрит руководство. Не поверю, что это генеральный. Не похож он на человека, способного на такую мерзость.

– Не знаю, – пожал плечами Эдик. – Я шлю отчеты на генерального, а дальше…

Значит, все-таки способен. Как несовершенен мир! И как обманчив!

– Но вообще-то, – продолжал задумчиво Эдик, – мне кажется, что директор тут ни при чем. Мне кажется, что это не для него.

Неужели опять мой Бенито руку приложил?

– Для головного офиса в Лондоне. Или, может, даже дальше. Потому что просили писать отчет на английском, – сказал он.

А что, подумала я, все в общем-то логично. Америкосы. У них стукачество в почете. Вернее, они это стукачеством не считают.

– Так если задуматься, – проговорил Эдик, – почему нет?

– Ты это о чем? – уставилась на него я.

– Они считают, что на работе нужно заниматься работой, а не серфингом, – сказал он. – И они правы.

Я же и говорю-такой чистенький, компьютерный мальчик. Оторванный от реальной жизни. Причем напрочь.

– Но, – тут же добавил Эдик, – это нереально. Заниматься только работой. Это же сдуреть можно.

Ладно. Не напрочь.

– Поэтому я немножко корректирую свои отчеты, – хихикнул он.

Я не могла поверить своим ушам.

– Насколько «немножко»?

– Ну-у, к примеру, у тебя показываю не все. И у Ольги Дмитриевны…

– У меня понятно почему, – перебила его я. – А у Ольги Дмитриевны?

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Она… нормальная. Еще у Марты, у Кати из продаж, у Вики из техотдела, – перечислил Эдик.

Любопытный выбор. Особенно половая принадлежность осчастливленных. У Эдика точно проблемы в личной жизни…

Но ужас! Ужас! Ужас!

Сразу стала лихорадочно вспоминать, что именно смотрела в последние дни. Испанский ладно, а вот как вам «согнать жир с живота»? Или «50 самых красивых мужчин мира»? Ужас. Ужас. Ужас-с-с-с…

– На самом деле, – говорит мне Тим, когда я жалюсь ему на жисть, – во многих местах так. Вам еще повезло.

– Это в каком смысле? – спрашиваю я.

– В таком, что вас только просматривают. Некоторым еще и перекрывают. Перебрал трафик-отключаем. Понятно?

– Понятно.

От этого не легче. Мысль о том, что все руководство нашей конторы знает, что у меня в мозгах, разгоняет сон. Уже почти час ночи, а я еще на ногах. Вот решила все записать. Говорят, если выложишь на бумагу, становится легче.

17 ноября, вторник. Вранье это все. Насчет того, что становится легче. Сегодня прихожу в офис, натыкаюсь на генерального и сразу опускаю очи долу. Стыдно, черт возьми. Хотя, может быть, он сам и не читает эти злополучные отчеты, а сразу отсылает в Америку. Хорошо бы, если бы так.

И хорошо бы, если бы их не читал Бен. Но не потому, что мне перед ним стыдно, а потому, что незачем ему знать, как я провожу свое свободное время на работе. Пусть думает, что я пашу как вол. Та-а-ак, я что, становлюсь халтурщицей? Надо подумать об этом на досуге.

Бен вернулся из Финляндии мрачный. Из-за погоды? Или из-за тетки, с которой туда ездил? Очень хочется посмотреть на нее. Она блондинка с ногами от ушей или брюнетка с грудью Памелы Андерсон? Или и то и другое? Я имею в виду ноги и грудь-не блондинку и брюнетку.

– Доброе утро, – говорю я, втекая в кабинет Бенито в одиннадцать. – Как съездили?

Он молча смотрит на меня исподлобья, потом лезет в свой портфель и достает оттуда какую-то коробку.

– Это тебе, – бубнит он, кладя коробку на стол и подталкивая ее в мою сторону.

– Мне? – удивляюсь я. – Ой, спасибо.

Коробка длинненькая. Интересно, что в ней?

Печенюшки? Бисквитики? Крекеры? Как раз к чаю.

– Какие-то вопросы? – спрашиваю я.

– Какие там вопросы! – Бенито откидывается на спинку кресла и утомленно машет рукой. – Потом. Слишком устал.

Хорошенький у него, видно, выдался отдых, думаю я, покидая его кабинет. Возвращаюсь к себе и набрасываюсь на коробку. Вскрываю. Смотрю. И ничего не понимаю.

Фольга. Рулончик пищевой фольги. Или нет? Беру коробку и читаю: «Новейший продукт от компании (не выговорить). Насладись его уникальными качествами». Ура! Вот только вопрос: уникальные качества-это что именно? Читаю дальше. Дальше-по-фински. Ура еще два раза.

– Наверное, на выезде спохватился, что надо бы тебе что-нибудь привезти, – высказывает предположение Юлька.

Я позвонила ей узнать, нет ли кого-нибудь, кто умеет по-фински. Никто не умел.

– Может, это не просто фольга, – продолжает Юлька.

– А что? – говорю я. – Космическая туалетная бумага?

– Я имею в виду, что, может, какая-нибудь особенная фольга, – отвечает Юлька. – Печется в ней по-другому. Или хранится.

– Поэтому и ищу финна-переводчика…

И тут вдруг я вспоминаю.