Дневник под номером шесть
Шрифт:
«… Наверное, я никогда не забуду ее слов: «Жизнь – это больно». Я смотрел в ее глубокие глаза, стараясь, как можно сильнее, ворваться в душу, создавая огромный вихрь эмоций, но это было не так просто. Горячая кружка согревала ее ладони, разрезанные острой бритвой, проникая теплотой, которая разливалась по телу, такому молодому и невинному.
Я не мог выбросить из головы кадры тех пленок и то, как Чарльз трогал ее тело своими мерзкими лапами. Не смотря на порывы ветра, которые сильно били в окна, после горячего чая в комнате стало душно. Я медленно снимал с себя кофту. Вдруг, увидев это, Сара пискнула, отскочив в угол комнаты, и закрыла лицо руками, спрятав свои глаза за своеобразными воротами из ладошек. Именно тогда, я понял. Чарльз не просто резал и издевался над ней, больной ублюдок! Он насиловал красоту этого мира. Фу, мерзость! Самый тошнотворный факт вашего грязного мира.
Я поспешил к Саре. Бежал успокоить ее! Я прижимал испачканное тело к своей груди, а она лишь мычала, капая чистыми реками, которые пробивались из глаз, на пол. Мысли влетали в голову, злость кружила зимней метелью, проникая в меня все сильнее и глубже! Вскоре, Сар пришла в себя. Она сидела рядом, рассказывая мне десятки разных историй о своих мирах, куклах, играх. Я смотрел в ее глубокие глаза и видел, как они хотели доброты, любви, тепла. Я изо всех сил держал себя в покое, но с каждой секундой внутренний пожар разгорался все сильнее в моей душе. Я должен был спасти ее! Но как?! Убить?! Все не то! Сара сама должна была отдаться в руки смерти, которая подарит ей мир, где лишь она, доброта и куклы! Казалось, она уже была мертва.
Я сидел на кровати, пока Сара показывала мне очередной спектакль. Она держала кукол, двигала их по глади кофейного столика, словно в памяти, играя новый фильм. Какие-то непонятные монологи, жизни. Среди них, этих игрушек, она достала одну, которую никогда не выпускала из рук. Без лица, потертая, ужасная кукла. Сара произнесла то, что я никак не ожидал услышать. Она протянула мне эту странную фигурку и сказала: «Это ты». Шок! Ужас! Это все, что я испытывал в тот момент! Нет, не из-за олицетворения меня в этой ужасной кукле. Дело в другом. Она показала мне не один спектакль. И в каждом из них, я был кем-то вроде ангела. Знаете, как бессмысленная особь ждала моего прихода! Я – ангел! Существо, которое забирало проблемы Сары, очищая ее кукольный фильм! Это было прекрасно! У зла нет лица, ибо оно многолико! Но я был для нее великолепным, добрым, тем, кто уносит горе! Нет, она не создала идола, Сара поверила в мечту, надежду, обрисовывая меня не человеком! Наверное, это была последняя ступень к моей вершине! К идеальному искусству! Эта девочка смотрела на меня широкими глазами, словно упрашивая перенести иллюзию из кукол в комнату, где мы были вдвоем, освободить ее от проблем, подарить мир, куда отвозит лишь Хорон. Мою душу наполняли чувства, а голова была забита мыслями о кукольных фильмах! Сара продолжала мило улыбаться, даже не подозревая о том, как сильно, словно сбросив ядерную бомбу, она потревожила мою душу! Ангел? Быть может, она была права. Но я художник. И мое искусство подходило к завершению!
Я попросил Сару встать на стул, который находился под петлей. Она без сомнений быстро вскарабкалась на него. Кольцо, созданное из тяжелой и грубой веревки, раскачивалось прямо перед ее милым лицом. Интересно, она понимала это? Я подошел сзади, положил свои грубые руки на ее плечи и тихо прошептал: «Что ты видишь там?», указывая пальцем в середину петли, в которой находились ветер и дождь…».
– Что произошло, Морган? – тихо спросил Джефри
– В смысле? – поглощенный чтением, растерялся Морган
– С Уильямом – пояснил молодой человек
– Он исчез – промолвил Морган, отложив тетрадь в сторону – Ты хочешь знать, что случилось в тот день?
Джефри кивнул головой.
– Мы договорились увидеться с Уильямом в парке, чтобы начать наше новое приключение – тяжело начал Морган – Но он не пришел. Я помню дождь, который падал вниз, подчеркивая мое одиночество. Он не пришел – повторил мужчина – Я ждал его, пока не стемнело, но он так и не появился. Полиция искала пропавшего мальчика, а я пытался смириться с этим. Вскоре, его труп был найден. В том же парке, под могучим деревом лежало тело Уильяма. Он так спешил ко мне, что сбивался с ног – Морган сделал паузу, набрал воздуха в легкие и произнес – Он упал на металлическую ограду, украшенную пиками. Боже, зачем ты заставляешь меня вспоминать это? – по щеке мужчины скатилась слеза, упав на холодный пол – Я до сих пор виню себя в его смерти! Понимаешь, Джефри?
– Успокойся, Морган – парень пронзительно посмотрел в глаза мужчины, из которых сочились чистые слезы – Ведь, в тот
день умер не только Уильям. Все его персонажи, роли, разыгранные вами, были мертвы! Печаль за каждую из них глушила твою душу, возможно, они и сейчас мучают тебя во снах. Я должен был знать, Морган, сможешь ли ты стать частью моего искусства, как сильно ты проникся драмой. А Уильям? Он подарил тебе жизнь. Ведь, если бы не он, кем ты был? В тот день часть тебя умерла. Это, словно переполненный воздушный шар, вынужденный сбрасывать ненужные материалы, чтобы как можно выше подняться в великолепное небо, воцариться над этим миром, увидеть его суть! Ведь, ты – шар! Уильям – ненужный материал, который, увы, сыграл свою роль! А те герои, возрожденные вами, останутся, как светлый маяк, словно солнце, намного выше твоей вершины, Морган– Может ты и прав – тихо произнес Морган
– Ты сильно переживал разлуку с ним? Его смерть, наверное, оставила сильный отпечаток в твоей душе. Расскажи мне. Перестань нести в душе этот камень – Джефри на секунду замолк – Ведь, ты можешь доверять мне, Морган
– Признаться честно?
– Да
– Я очень сильно переживал эту утрату – тихим голосом начал Морган – Понимаешь, Джефри, он был единственным моим другом, которому я мог рассказывать все, что угодно. Мы проводили много часов вместе – мужчина остановился, тяжело вдохнув холодный воздух – А потом его не стало. Ты прав, я и сам исчез. Следующий год был для меня очень тяжелым. Я закрылся в себе, Джефри! Пойми!
– Морган, ты просто искал часть себя, которая была уже мертва. И в этих поисках ты заблудился. Сотни коридоров из мыслей и идей, тысячи разных дверей, и среди них лишь одна чарует своей магией, манит освобождением. Как ее найти, Морган? Можно стучаться в каждую из них и ждать ответа. Будет ли он там? Что ты увидишь в очередной замочной скважине? Чарующий красками мир? Полотно новых картин? Освобождение? Или холодную даль, которая уводит куда-то в грусть, боль, к ледяным звездам? И медленной походкой по коридорам, так спокойно и плавно, минуя двери, заглядывая за каждую из них, искать то, что освободит душу от лап боли и тоски. Интересно, сколько людей скитаются по коридорам в ожидании нужной двери? Сколько еще умов поглощены в своих мирах?
– Тебе это знакомо?
– Да – ответил Джефри – Ведь, я немало лет провел, скитаясь по залам, в поисках нужной двери
– И как ты ее нашел?
– Это был долгий процесс, Морган. Я так же, как и все люди, скитался по коридорам, открывая двери своей души, но их там было много. Я устал. А почему бы не разрушить это все? Поджечь и наслаждаться взглядом на пустынное поле! Ведь, без дверей и стен все поиски становятся лишь картинами, где можно видеть красоту! И это проще, Морган – Джефри остановился – Я помогу и тебе, но еще слишком рано
– Мне кажется, я итак нашел дверь, где хранится мое избавление от смерти Уильяма – ответил Морган
– Но ты так и не дошел до главной двери, мой друг. Понимаешь?
– А как ты можешь говорить о том, какая дверь из них самая главная, если внутри себя сбивался с поиска?
– Я знаю тебя, Морган. Ты должен мне поверить – парень замолчал – Ну что? Продолжим чтение?
Морган перевернулся страницу, набрав больше воздуха в свои легкие, концентрируясь на каждой букве, стараясь прочитать слова с еще большим выражением:
«… Сара молчала. Она не могла ответить. Лишь легкая улыбка скользила на ее лице, воодушевляя меня! Я знал, именно внутри этой петли ее ждет успокоение, тот мир, о котором она так мечтала. Как сложно перенести игру из ее кукольных спектаклей в наш грязный мир. И в этом мерзком воздухе, я – ангел ее фильмов, который должен увести от проблем, печали, через мучительную боль искупления! Это было прекрасно! Чувства съедали изнутри, рассеивая пепел зла, что так глубоко засел в моей душе!
Мы всматривались в петлю, стараясь увидеть ту красоту, к которой так стремилась Сара. Она была там. Среди тяжелых скал печали, находился мир, взятый в кольцо тяжелой веревкой, без боли! Это, словно ворота в рай, где каждый может найти себе место! Я, будто видел, как черная боль уходила из ее тела, прорываясь сквозь шрамы, которые оставил на ее теле Чарльз. Они раскрывались, как цветы, жаждущие влаги небес, освобождали ее душу от ненависти, стыда, фальши. Эти чувства заполняли комнату, маскируясь в каждой капле воздуха, и лишь петля была чиста. Она, словно светилась, заманивая в себя наши хрупкие разумы. Улыбка на лице Сары показывала мне, как уходила ее боль. Я нежно надавил ей на затылок, просовывая ее голову в петлю, она даже не сопротивлялась. Интересно, как сильно она доверяла мне? Наверное, в ее сознании, я был тем самым миром без боли. Ее кукольный театр, как мечты!