Дневник замужней женщины
Шрифт:
*
А вот об этом муж сам, выпив лишнего, еле ворочая языком, рассказывал мне.
«Суббота. Утро. Шесть тридцать. По привычке проснулся рано. Жена уже возится на кухне. Тихо подошла, села на кровать, прижалась, приобняла, положила ладонь мне на бедро. Я вижу ее мозолистую, обветренную руку и представляю себе маленькую, нежную ручку с тонкими розовыми пальчиками, ухоженными ногтями. (Он такими видит ее красно-синие, вечно холодные как у лягушки, корявые пальцы?) Я затаился, притворился спящим. Нежусь, мечтая, когда наступит десять часов, предвкушаю встречу, вспоминая ее ласковые речи, обволакивающие меня шелковым туманом. Жена скоро уедет в сад, а я оденусь для конспирации в старую одежду, в которой хожу в гараж, и маленькие пальчики любимой женщины будут зашивать
Проснулся. Жена вот уже три часа тихо возится на кухне. Бережет мой сон. Это привычно, естественно и уже не интересно. Я осторожно потягиваюсь, переворачиваюсь на спину и ощущаю на своей груди ее руки, ее нежную, самую прекрасную на свете, кожу. Ручеек ее плавных слов давно внушил мне, что она самая умная, самая милая и нежная.
…Вот и вчера, пока жена после работы четыре часа готовила суп-харчо, плов из курицы и винегрет, (Я так люблю разнообразие в еде!), я закрылся в спальне, положил телефон себе на живот и весь вечер балдел под ласковые напевы любимого голоса. Надо успеть наговориться, насладиться до десяти вечера, потому что потом ей предстоит долгий разговор с мужем. Тот не должен ничего заподозрить, ведь ему там, на Севере, надо спокойно зарабатывать для нее… Какое блаженство жить на свете, какое счастье ждать свидания! И как здорово, что никто не мешает: ни дети, ни жена. Они не прерывают мой «деловой» разговор. Дети в зале уроки делают, жена то на кухне готовит, то в ванной стирает, то гладит. Все при деле.
Уже почти десять вечера. Жена заглядывает в спальню. Ее удивляет выражение моего лица. Я недовольно бурчу про себя: «Еще бы! Прервала замечательную игру, в которой я чувствую себя то мальчишкой, то матерым волком». Жена легла на раскладушку. Надеется, что одумаюсь? Как бы не так! А я, счастливый, раскинулся на кровати, с удовольствием потянулся и, взглянув на нее надменно-презрительно, накрылся простыней…»
Я, помню, тогда подумала в растерянности: «Чем вызван этот жутко неприятный взгляд мужа? Глупо повела себя, перебравшись на отдельную постель? Но это же жест протеста от отчаяния! Почему он такой безразличный? Утверждает, что больной, ни на что не способный, так хотя бы просто дружески обнял. Даже молчание у него лживое».
*
Раньше некогда было анализировать нашу жизнь, а теперь, после больницы, тем только и занимаюсь. Как-то ночью не спалось – обычное теперь явление, – стала вспоминать и сравнивать всех известных мне любовниц мужа, представлять, какими он открывался перед ними? И оказалось, что со всеми своими женщинами он был в основном не по любви, и даже не по особому угару влюбленности как по наваждению, а вследствие зависимости от них. Трусоват был, не уверен в себе, боялся, что подведут или нагадят. Только последняя из них по возрастной дури. Но я ее вовремя «направила», пока он не запутался в ее примитивных, но густых сетях.
Митя сам мне как-то поделился после рюмки, что, каждая новая женщина бывает ему интересна не больше года. Когда эмоции схлынут, все продолжается по инерции, только по их желанию. И говорит он им хорошие слова не от сердца, а потому что они хотят это слышать. Так проще… «Уходить от женщин не умел. Надеялся, что узнаешь и сама нас разлучишь. Так в основном и было. А от тебя не уходил, потому что понимал, что лучшей жены мне не найти».
«Так почему же бесился в семье?» – спросила я.
«Недовольство, раздрай чувствовал, когда невлюбленным ходил к тем женщинам. Уставал играть роль, но избавиться не мог, боялся их мести. А на тебе зло срывал. Да и мама изо дня в день «накачивала» твоими изменами. Оно откладывалось в голове и мучило. С матерью не разведешься».
…Боже мой, какой он примитивный! А мне остается сидеть в своей раковине, задавать себе вопросы и самой себе их объяснять, самостоятельно заниматься
психотерапией, раз больше не с кем… Я, та, прежняя, давно умерла. А другая, измученная обидами, долго не выходила из состояния шока, никак заново не формировалась. Было полное отупение, была последняя стадия отчаяния. Вот и заболела… Я оставалась человеком повышенной чувствительности с гипертрофированным чувством справедливости, которому в этом мире не выжить. Но врачи и Всевышний спасли меня. Митя как-то с привычной долей сарказма и презрения заявил: «Ты благородная, ты не можешь поступать как я». А я считала, что этим надо гордиться. Но муж, в списке понимающих это не значился.*
Я больна и теперь не знаю, зачем и для чего нужна моя жизнь? Потом стала сравнивать свою жизнь с теми, кому еще хуже. Принялась искать то, что держит их на земле. И поняла, что я должна бороться за жизнь в первую очередь ради себя. Я хочу, и я буду жить да еще высоко держать голову! Вспомнила слова подруги Тамары: «Ты теперь должна для самой себя стать самым главным человеком».
Моя знакомая пожаловалась, что ее сестра странно ведет себя: ни с того ни с сего воет белугой, ссорится с мужем, орет на детей. «Она больна? Может, я что-то упускаю?» – испуганно спросила она. «Поведение твоей сестры настолько предсказуемо и объяснимо, что и думать здесь нечего. Муж ей изменяет», – поставила я точный диагноз. И зло добавила, подхлестываемая своей болью: «Наверное, воображает, что у него вольный гордый бойцовский характер, а сам на деле банальный потаскун».
На работе я тратила меньше сил, чем дома с мужем, хотя крутилась там как белка в колесе. Там я всегда права. И это при том, что, как говорила моя подруга, живущая теперь в Америке, в России очень низкий уровень взаимоотношений людей в коллективах и с руководством. Это зависит, в основном, от культуры ее членов? Свои собственные трудности я преодолевала с улыбкой, потому что была уверена в себе и своих решениях. И если даже чего-то не добивалась, то четко обосновывала причины неудач и успокаивалась. А вот проблемы с мужем всегда окропляла слезами бессилия.
*
День рождения мужа. Он еще в постели, я как всегда на кухне. Дети спят.
Вспомнила о просьбе своего начальника позвонить ему насчет документов, которые он должен подготовить к понедельнику и не забыть взять с собой. Сняла трубку параллельного телефона, чтобы набрать нужный номер… и услышала томное воркование: «Я так тебя ждала! Почему не пришел? Я ходила по нашей аллее, вспоминала наши встречи, то как я тебе стихи читала. Я тебе блинчиков напекла. Для мужа не люблю готовить…» Голос узнала. Ноги подкосились, сползла на кресло. В глазах потемнело. Это был удар клинком в спину… Я выпала из времени… Потом сердце так стучало, что мне казалось, что и мужу в зале слышно как оно бьется. А ведь только затеплилась надежда... Шансов на нормальную жизнь больше не было.
Пришла в себя, подумала вяло-насмешливо: «Еще одна… Звонка я не слышала. Значит, сам ей позвонил. Конспирация. Так вот ради чьего льстиво-приторного голоса он каждый день по вечерам бегал звонить к телефону-автомату – нам телефон не так давно поставили, – а говорил, что дела, работа вынуждает. Душещипательная история. Откуда во мне хладнокровные мысли на фоне безумия?»
День прошел как в тумане. Что делать? Как разорвать их связь? Всю жизнь ищу ответы на вопросы, а они не убавляются.
Муж и дети легли спать. Я на кухне маюсь. Тяжко мне. Пришла подруга Тамара – волевая, энергичная, – решительно потребовала утереть слезы, сигаретой угостила, и начала за закрытыми дверями душеспасительную беседу.
– Муж пошел по пути, который делает «мужчину мужчиной»? От кого первый раз услышала?
– Нашлись люди, «позаботились.
– Не верила, пока сама не убедилась?
– Да.
– А сегодня про другую узнала?
– Да.
– Годами жить в состоянии фрустрации?.. А я своего первого мужа сразу по пружинящей походке вычисляла. Человек в зависимости от переполняющих его эмоций движется по-разному.