Дневники Апокалипсиса

– А если не согласится?
– жулики переглянулись.

– Тогда вы все сдохнете!
– заржал Павел.
– Не дрейфь... от предложений Марвуса ещё никто не отказывался.

– Ладно, - кивнул Адиса, - а кто возместит мне убитого Гизи?
– он указал пальцем на безжизненное тело.

– Этот негодяй хотел меня убить, я защищался! Клянусь, если я сегодня к вечеру не вернусь в президентский дворец, ваш сектор отрежут от остального города и вместо кислорода вы получите удушающий газ!

Налетчики снова переглянулись.

– Хорошо, - согласился Адиса, - мы проведём тебя. Но учти, если обманешь, второго шанса не будет...

– По рукам, - Марвус накинул на плечи шубу и в сопровождении кучки головорезов отправился в дебри беднейших кварталов.

Президент морщил нос и отводил глаза в сторону. Многие жилые блоки давно обесточили, длинные тоннели погрузились во тьму. Среди разбросанного повсюду мусора сновали крысы и странные, неизвестные науке, существа. Не работали водопровод и вентиляция. Сквозь прогнившие своды сочилась грунтовая вода, которую местные собирали в пластиковые емкости. Временами на пути попадались стихийные рынки. Здесь горел свет, пахло жаренным на огне мясом, от чего у Павла обильно выделялась слюна, и он вспоминал, что безумно голоден. Вокруг толпилось множество попрошаек. Смотрящие от группировки Кованого деловито прогуливались между рядами. Чумазые торговцы предлагали всевозможные товары - от поношенной одежды и химических продуктов до вполне современных видов оружия. Вдоль каменной стены выставили на продажу рабов. Среди них были молодые девчонки, женщины, старики, дети. Многие отдавались в рабство добровольно, чтобы получить хоть какой-нибудь шанс на выживание. А за всем этим стояли сборщики дани, которая затем попадала в сокровищницу самого президента. Он же, в свою очередь, был уверен, что нищий и малограмотный народ легче держать в повиновении. Хотя нет, ему было просто плевать на них!

Этажом выше дела обстояли лучше. Здешние обитатели уже могли позволить себе оплачивать электричество, и поддерживали водопровод в рабочем состоянии. Пестрили цветными рекламами магазины, у питейных заведений стояли зазывалы, предлагая отведать местного пойла. На шумных базарах в окровавленных рингах избивали друг друга геномодифицированные гладиаторы. Толпа свистела и улюлюкала, поддерживая своего претендента на победу. Воздух казался свежее, а атмосфера почище.

Еще выше начинались сельскохозяйственные угодья: на бескрайних полях выращивались специально выведенные для подобных условий злаки - пшеница, ячмень, подсолнечник, встречались цветущие виноградники. А уже за ними, у подножия мегаполиса, расположился элитный квартал подземных воротил. Дальше начинался цивилизованный город с действующей полицией, мэрией и судами. Но подниматься к ним Павел не собирался.

В конце просторного, как бульвар, тоннеля показалась небольшая площадь с мраморным сводом и декорированными под старину колоннами. Перед тяжелыми, похожими на сейф воротами, была выстроена целая баррикада.

– Да здесь настоящая крепость!

Проезд перегородили противотанковыми ежами. Свободное пространство опутали кольцами колючей проволоки. Ближе к воротам возвышались два выложенные из мешков с песком бруствера. Сквозь узкие бойницы угрожающе ощетинились черными стволами крупнокалиберные пулеметы.

– Довели планету, - посетовал Павел.
– Скажи воякам, - обратился он к провожатому, - пусть доложат хозяину, что к нему пожаловал тот, кто щедро снабжает его божественными инъекциями, не говоря уже о новейших аккумуляторах.

– Как?
– не понял Адиса.

– Боожееествен-ны-ми!
– повторил Марвус.

Молодчик неуверенно направился к солдатам и долго беседовал с ними, изредка поглядывая на Павла. Затем один из них связался с кем-то по рации, и через минуту бронированные ворота медленно отворились.

– Эй, как там тебя?
– крикнул Адиса, когда вооруженная охрана взяла Марвуса в кольцо и повела внутрь особняка, - а вещи?

Но президент уже забыл о нем.

Павел познакомился с криминальным авторитетом очень давно, хотя встречался с ним лично всего один раз. Отец Кованого был человеком, а мать - дедлоком. Ребёнок родился болезненный, с непригодными для жизни конечностями. Однако воля и мозги достались малышу уникальные, что помогло ему невероятно увеличить влияние группировки, которую он унаследовал от отца. Банда разрослась до таких размеров, что президенту пришлось пригласить Кованого во дворец и договориться с ним о границах влияния.

Предводитель целого вооруженного формирования показался Марвусу настолько интересным, что он даже почувствовал к нему некоторую симпатию и именно поэтому решил оставить калеку в живых. Кованый безукоризненно соблюдал взятые на себя обязательства, исправно платил "налог на беззаконие", как в шутку называл его Марвус, а попросту говоря, самую обыкновенную дань. К тому же оказался надежным поставщиком ценных сведений. Впоследствии между президентом и криминальным воротилой возникло что-то вроде заочной дружбы. И когда Кованому перевалило за шестьдесят, Павел решил продлить удовольствие, договорившись с калекой о поставках ему божественных инъекций - уколов, продлевающих жизнь. Естественно, их отношения окрепли как никогда, а Павел ещё более усилил своё влияние на криминальный мир.

– Сними шубу, разуйся и сдай оружие, - приказал охранник, когда они остановились перед стальной, герметично закрытой дверью.

– Эээ, парень, да ты не понял, с кем имеешь дело ...

Охранник не успел ничего понять, как в одну секунду оказался стоящим на коленях с дулом револьвера во рту.

– Серго,- громко крикнул Павел, - моё терпение на исходе! Мне плевать, какие у тебя здесь порядки, я войду так, как считаю нужным.

Громко щелкнул крепкий засов, литая дверь поползла в сторону. Павел вынул изо рта охранника ствол и вразвалочку проследовал в просторную гостиную, украшенную картинами и антикварной мебелью.

Система безопасности распознала подлинную внешность президента, но, несмотря на это, его встретила толпа вооруженных людей. Они стояли за спиной своего хозяина, направив на незваного гостя все имеющееся у них оружие. Сам Кованый сидел во главе отполированного до блеска стола.

Серго был невероятно маленького роста, чуть выше восьмилетнего ребёнка, с огромной одутловатой головой и неживыми руками. Но находился он внутри прочного экзоскелета, который заменял карлику ущербное тело. Нижняя половина туловища была погружена в броню, из которой вырастали чудовищного вида клешни, готовые разорвать любого, кто решит помериться силой с их обладателем.

Управлялся экзоскелет с помощью биотоков мозга, так что уродец и его боевая инвалидная коляска представляли собой единое целое.

– Здорово, Серго, хорошо же ты встречаешь старых друзей!
– Марвус отключил имитационный браслет и, заискрившись, превратился в самого себя. Не обращая внимания на телохранителей, которые продолжали держать его на мушке, он подошёл к столу, усевшись напротив Кованого. Тот молча сверлил президента угольками колючих глаз

– Прикажи подать жрать! Чего-нибудь мясного и пожирнее, виски со льдом... Водки я уже выпил, - Павел вел себя как хозяин. Он невозмутимо раздавал приказы, словно сидящий перед ним калека державший в страхе добрую половину эридийских трущоб был его личным придворным клоуном.
– Так... С чего же начать...
– он сбросил на пол шубу и лениво развалился на стуле, демонстративно поглаживая рукоять револьвера.

– Начни сначала!
– спокойно предложил Кованый.

– Ты, как всегда, прав, дружище! Я, знаешь ли, на этой планете президент и здесь мало что происходит без моего ведома. Короче, я поставляю новейшие программы для твоей экзоброни, и, как сам понимаешь, единственный кто может усмирить твою колымагу...
– он внимательно посмотрел на Кованого и внезапно клешня экзоскелета ожила. Павел поднял руку, и роботизированная машина в точности повторила его движение.
– Это чтобы не возникало сомнений кто перед тобой... Здорово, старина! Что вылупился, как на привидение? Если в дом приходит дорогой гость, значит будет праздник!