Дневники безработного

Токио дал мне всё, что я думал, что хочу, и забрал всё, что мне действительно нужно. Здесь, на берге океана, у меня почти ничего нет... и это всё, что мне нужно. Бунгало, доска для серфинга, несколько книг, дневник и океан. Бесконечный, могучий, свободный океан. Может быть, я всегда был морской душой, запертой в офисном теле? Может быть, Сато-сан, сам того не зная, освободил меня из клетки, которую я сам для себя создал?

Завтра снова буду кататься . Дельфины обещали вернуться».

***

Хироши закрыл дневник и прикрыл глаза, вслушиваясь в шепот волн. Безработица, которая казалась концом мира в токийских небоскребах, здесь, на берегу океана, ощущалась как начало новой жизни. Настоящей жизни.

Он глубоко вдохнул соленый воздух, наполняя легкие ароматом свободы. Впереди был еще один день в раю, который он нашел, только потеряв всё, что когда-то считал важным. И странно, но он не променял бы ни одной минуты этой новой жизни на все офисные награды и корпоративные признания своего прошлого.

Океан звал его, и Хироши знал, что всегда будет отвечать на этот зов.

Глава 1. Ещё пять минут

Пронзительный звук будильника прорезал тишину маленькой квартиры на двадцать третьем этаже панельной многоэтажки в пригороде Токио. Хироши Такаяма инстинктивно потянулся к источнику шума, но в полусне лишь смахнул будильник с прикроватной тумбочки. Устройство с грохотом упало на пол, но продолжало настойчиво верещать, словно раненая механическая птица.

— Еще пять минут, — пробормотал Хироши, натягивая одеяло на голову и сворачиваясь калачиком в теплом коконе своей постели.

Сквозь плотно задернутые шторы пробивался лишь тонкий луч утреннего солнца, образуя на полу золотистую полоску. Этот одинокий солнечный посланник скользнул по комнате и, словно специально, остановился прямо на лице Хироши. Молодой человек поморщился, пытаясь спрятаться от настойчивого света, но сон уже ускользал, растворяясь в утренней реальности.

С неохотой Хироши приоткрыл один глаз и скосил взгляд на упавший будильник. Цифры на электронном дисплее слились в размытое пятно. Он протер глаза и посмотрел еще раз.

8:45.

Секунда замешательства, а затем осознание ударило его, как ледяной душ.

— Кусо! — выругался Хироши, подскакивая с постели так резко, что закружилась голова. — Не может быть!

Он схватил телефон, надеясь, что будильник ошибается, но цифры на экране смартфона безжалостно подтвердили его опасения. До начала рабочего дня в компании "Сакура Технолоджи" оставалось всего пятнадцать минут, а дорога занимала минимум тридцать.

— Я покойник, — прошептал Хироши, лихорадочно стаскивая с себя пижаму. — Сато-сан меня уничтожит.

Кэндзи Сато, начальник отдела маркетинга и непосредственный руководитель Хироши, был известен своей маниакальной пунктуальностью. В компании ходили легенды о том, как он уволил стажера, опоздавшего на три минуты из-за землетрясения. "Стихийные бедствия — не оправдание для профессионала", — якобы сказал тогда Сато. Хироши никогда не проверял достоверность этой истории, но сейчас она казалась пугающе правдоподобной.

Он метнулся в ванную, на ходу сбрасывая одежду. Зеркало безжалостно отразило его помятое лицо с отпечатком подушки на щеке и всклокоченные волосы, торчащие во все стороны, как у персонажа аниме после удара электрическим током.

— Нет времени на душ, — пробормотал Хироши, открывая кран и плеская ледяной водой в лицо.

Холодная вода немного прояснила сознание, но красные от недосыпа глаза и тени под ними никуда не делись. Вчера он засиделся допоздна, готовя презентацию для сегодняшней встречи с клиентами. Ирония судьбы — теперь он рисковал вообще не попасть на эту встречу.

Зубная щетка с пастой в одной руке, расческа в другой — Хироши пытался одновременно привести в порядок и зубы, и волосы, что приводило к комичным результатам. Капля зубной пасты упала на его обнаженную грудь, оставив мятный след, и он в спешке вытер её полотенцем, оставив на коже белесый развод.

— Соберись, Хироши, — сказал он своему отражению. — Ты справишься. Ты всегда справляешься.

Но его отражение, казалось, не разделяло этого оптимизма. Оно смотрело на него с выражением усталого скептицизма, словно говоря: "Кого ты обманываешь? Ты облажался, приятель."

Выскочив из ванной, Хироши бросился к шкафу. Выбор костюма в такой спешке превратился в настоящую лотерею. Первый попавшийся пиджак оказался со странным пятном неизвестного происхождения прямо на лацкане — воспоминание о вечеринке отдела прошлой зимой. Второй был слишком тесен — очевидное последствие регулярных полуночных набегов на холодильник и отсутствия времени на спортзал.

— Сойдет, — решил Хироши, выбрав третий вариант — слегка помятый, но без видимых дефектов темно-синий костюм.

Рубашка нашлась на спинке стула — та же, что была на нем вчера. Она хранила легкий аромат дезодоранта и офисного кондиционера, но выбирать не приходилось. Галстук после нескольких секунд лихорадочных поисков обнаружился на дверной ручке ванной — Хироши имел привычку вешать его там каждый вечер, но обычно забывал об этом каждое утро.

Одеваясь, он умудрился споткнуться о брошенные накануне туфли и чуть не пробил головой стену. Его квартира-студия, и так небольшая, в момент суматохи казалась заполненной невидимыми препятствиями, созданными специально, чтобы замедлить его.

— Носки, носки, — бормотал Хироши, роясь в ящике комода.

Как назло, парные носки найти не удалось. В отчаянии он схватил первые попавшиеся — темно-синий и черный. В полумраке офиса, может, никто и не заметит. По крайней мере, на это можно было надеяться.

Времени на завтрак, конечно, не оставалось. Желудок Хироши протестующе заурчал, напоминая, что ужин вчера был скудным — быстрая лапша из круглосуточного магазина на углу, съеденная прямо за компьютером во время работы над презентацией.

Он распахнул дверцу холодильника, окинув взглядом скудное содержимое: полупустая бутылка соевого молока, пластиковый контейнер с остатками риса трехдневной давности, несколько яиц и упаковка тофу с подозрительной датой годности. На дверце одиноко стояла бутылка соевого соуса и почти пустая банка васаби.

— Великолепно, — вздохнул Хироши, захлопывая холодильник.

На кухонном столе он заметил онигири, завернутый в пластик, — вчерашний обед, который он так и не съел, увлекшись работой. Рисовый шарик выглядел помятым и немного подсохшим, но выбирать не приходилось.