Дневники Домового. Закрайсветовские хроники
Шрифт:
Кощей прикрыл глаза и скрестил руки на груди. Несколько минут прошли в тишине. Наконец он тяжело вздохнул и посмотрел на своего друга.
– Дело в том, мой друг, что я - Князь Навьего Войска. Я не имею права рассуждать о правильности или неправильности решений, когда они касаются защиты наших земель. Как бы там ни было на самом деле - я должен собирать армию и делать все для безопасности нашего царства. Если Совет Нави выбрал войну, то я не могу поступить иначе. Я должен собрать войско и возглавить его. И не важно, кто будет стоять по ту сторону.
– Но это же...
–
– повысил голос Кощей. В его темных глазах заметались искорки, от которых даже болотнику стало не по себе, - Я сказал, - повторил он тише, - даже если все силы мира сойдутся на поле битвы против нас, я буду стоять впереди. И буду стоять до конца. Это мой путь, который я выбрал очень давно, дав клятву верности Навьему царству.
Болотник опустил глаза и склонил голову в легком поклоне.
– Ты прав, Князь. Это твой путь. И я не буду напоминать тебе о том, что когда-то...
– Закрой рот!
– Кощей, одним резким движением схватил болотника за горло, - хватит уже этих историй о моем происхождении! Да, я помню, что я был человеком! Я помню! Но сейчас я не человек! Я служу своей повелительнице! И если Морена прикажет выступить против людей, я выступлю и против них!
Голова Борислава запрокинулась назад. Он схватился двумя руками за руку Кощея, пытаясь освободить горло от его цепких пальцев, но они сжимались все сильнее. Темнота его глаз становилась все чернее и чернее. Сейчас глазницы Кощея напоминали два бездонных колодца, в которых не было ни единого проблеска света.
– Князь...
– прохрипел болотник.
И тут словно пелена сошла с глаз Кощея. Он разжал пальцы и схватил Борислава за плечи.
– Прости! Прости меня, мой друг, но я не могу поступить иначе. Я не могу пойти наперекор решению Совета. Я просто не могу..
Плечи Кощея опустились, а руки повисли двумя безвольными плетьми. Болотник отступил на шаг, потирая свое горло.
– Князь, я понимаю тебя, понимаю. Но ведь есть я.
– И что? Что это меняет, Борислав? Ты собрался убедить Морену в том, что ее дочь приводит неразумные доводы?
– Нет. Но...
– Болотник замялся, - иногда, чтобы избежать больших жертв, нужно положить на алтарь маленькую.
– Что? О чем ты говоришь? Я не понимаю тебя.
– А тебе и не нужно меня понимать, - Борислав поднял голову и посмотрел в глаза своего князя, - я знаю один способ избежать войны.
– Способ? Что же это за...
– только что просветлевшие глаза Кощея вдруг снова налились чернотой, - с каких пор болотники советуют князьям? Хватит уже мне твоих наставлений! Хватит!
– закричал Кощей, - Не смей лезть в то, в чем ты совсем не разбираешься! Разговор окончен!
С этими словами он быстрым шагом направился к выходу из зала. Массивная дверь отворилась и тут же захлопнулась за спиной Кощея.
– Мой Князь, - глядя ему вслед, прошептал Болотник, - я вижу, как тебе тяжело. Я чувствую твою боль и знаю, что в тебе осталось слишком много человеческого. Я помогу тебе, чего бы мне это ни стоило. И даже если жертва окажется слишком большой, я не оставлю тебя мучаться и разрываться от твоих противоречий, - глаза Болотника блеснули красным огнем, - да, чего
бы это не стоило, мой Князь... Чего бы это не стоило.Борислав поплелся к двери, продолжая шептать себе что-то под нос.
– Ну что, уснула?
– Верлиока закряхтел и свесился с печи, на которой он расположился на ночь, отдав свою кровать маленькой гостье.
– А я что, доктор что ли?
– ответил Баюн, пытаясь залезть на печь.
– Да куда ты лезешь?
– зашептал Верлиока, выпучив свой единственный глаз, - тут и так места нет.
– Да подвинься! Мне что, на полу что ли спать теперь? Это вообще-то мое место!
– С каких пор это оно твое?
– Я всегда тут спал!
– Да когда ты тут спал? Вечно по полночи на подоконнике свои песни пел, спать мне не давал!
– Дед, не зли меня!
– кот подбоченился и прищурил свои глаза, и так достаточно зловеще мерцающие в темноте.
– Не пущу!
– Верлиока нащупал кочергу и выставил ее перед собой, как меч, - у меня и так ноги свисают, еще ты тут хочешь примоститься.
– Ну ты и жадина, - покачал головой Баюн, - как такие вообще на свет появляются? Это ж надо - старому больному коту немножечко места не дать! Ну ты и живодер, дед!
– Чего-о-о? Старому? Да это я старый! Я тебе говорил уже - у меня радикулит, спина болит, понимаешь? Мне нельзя на холодном спать.
Верлиока успешно отбил еще одну атаку, столкнув кочергой Баюна, который попытался снова запрыгнуть на печь. Кот презрительно фыркнул и демонстративно отвернувшись, полез на стол.
– На стол не лезь, сколько раз говорил!
– погрозил кочергой старик.
– Да щас прям, ага...
– буркнул кот и развалился на столе.
Верлиока насупился, но промолчал. Алису они решили положить в комнате, а самим расположиться на кухне. Но, как обычно, даже такое простое действие они не смогли выполнить без конфликта.
– Ты зачем дверь в комнату закрыл, Баюн? Сварожич сказал, чтобы мы с нее глаз не спускали.
– Вот и не спускай свой глаз, - буркнул кот через плечо, - сядь на пороге и вылупись на нее своим прожектором... Дай поспать девчонке! Тебе бы приятно было, если бы ты спал, а рядом сидел вот такой вот...
– Какой такой?
– приподнялся старик на локте.
– Такой вот глазастый!
– снова фыркнул Баюн и накрыл свою мордочку пушистым хвостом.
Верлиока хотел было что-то возразить, но махнул рукой и отвернулся к стенке.
В доме стало тихо и спокойно. Лишь ночные звуки леса иногда доносились снаружи, ничуть не пугая Алису. Она спала после тяжелого и интересного дня и даже не подозревала, какие тучи сходятся над ней и ее новыми друзьями.
Верлиока открыл глаза и тут же поморщился от боли в спине. Спать на печи после мягкой и удобной кровати было не так уж и приятно. Свесив ноги, он потихоньку слез со своей лежанки.
– Баюн! Просыпайся, утро уже, - ласково потрепал он по голове своего друга.