Дневники Домового. Закрайсветовские хроники

Борислав аккуратно насыпал на девочку листьев и тяжело вздохнул, поморщившись от боли в плече. Сегодня она перешла на локоть, а сейчас заныла уже и кисть. К тому же начала побаливать еще и грудь, что совсем его не радовало.

Скорчив Лиху неприятную рожу, насколько это позволила сделать его не самая выразительная мимика, Борислав прикрыл глаза и стал дожидаться рассвета. Завтра наступит самый важный и тяжелый день всей его жизни.

Глава десятая

Солнце уже взошло, а лес снова наполнился уже привычным многоголосьем. Но чем ближе путники подходили к цели своего путешествия, тем тише становился лес. Уже к полудню совсем затих звонкий щебет птиц и даже ветер, негромко разговаривающий с окружающим миром своим тихим шепотом листьев, как будто замолчал, с удивлением рассматривая двух смельчаков, рискнувших потревожить покой великого Индрик-Зверя.

Рельеф становился все более неровным, и болотнику с девочкой практически все время приходилось идти в гору. Алиса стала быстро уставать, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть. За время путешествия ее волосы растрепались, руки и лицо были исцарапаны колючими ветками, а платье после ночевки на куче листьев совсем потеряло свою белизну. Но она держалась стойко. Не совсем еще понимая, как и чем именно она сможет помочь своему новому другу, а вместе с ним и всем, кто остался там, в двух сказочных царствах.

Борислав стал еще более молчалив. Он шел, погруженный в свои тяжелые думы, то и дело оглядываясь на Алису. Было заметно, что его терзала и не давала покоя какая-то мысль. Она не выходила из его головы, каждую секунду напоминая о себе. Он уже не гнал ее от себя, он уже смирился с ней, но от этого ему не становилось легче. Только тяжелее.

– Дядь Борь, долго еще идти?
– уставшим голосом спросила Алиса.

– Нет, уже почти пришли.

– Может передохнем немного?

– Нельзя, - мотнул головой болотник, - нам нужно спешить. Я не знаю, когда начнется битва. А мы должны дойти до Индрика и успеть вернуться обратно.

Алиса вздохнула и, догнав Борислава, схватила его за руку.

– Я тогда так пойду, а то я постоянно отстаю от тебя. Хорошо?

Болотник хмуро кивнул и ничего не ответил. Несколько минут они шли молча, затем Алиса не выдержала и снова затараторила.

– Дядь Борь, а тебе нравятся лягушки?

– Нет.

– Мне тоже они не особо нравятся. Нет, не то, чтобы я их прям не любила, просто бывает, что нравится какое-нибудь животное, а бывает, что нет. Вот лягушки. Они хорошие, не кусаются и не рычат, но они такие мокрые и холодные... Брр.

– Да, они мокрые и холодные, - вполуха слушая Алису, пробормотал он.

– А еще говорят, что от них бывают бородавки. Ты не знаешь - правда это?

– Нет, не правда.

– Я так и думала, но все равно всегда боялась их в руки взять. Мало ли... Вот я один раз выпила много апельсинового сока и у меня аллергия началась. А все говорили, что апельсиновый сок полезный. А какой же он тогда полезный, если от него аллергия? Вдруг и с лягушками так же получится? Ни у кого бородавки не появляются, а у меня обязательно повыскакивают. Я точно знаю. Я тебя когда вчера за руку взяла, я сразу подумала, что у меня бородавки вылезут. У тебя кожа как у лягушки была.

– Ну, я же болотник все-таки, - ответил Борислав, - у всех болотников такая кожа.

– Как у лягушек?

– Да, как у лягушек.

– А вот и неправда, - засмеялась девочка, - у лягушек она всегда холодная, даже когда они на солнце посидят. Дядь Борь, а ты любишь сидеть на солнце?

– Не очень, - покачал он головой, - но не потому, что...

Он резко остановился.

– Подожди, что ты сказала? У лягушек всегда кожа холодная?

– Ну да, - закивала Алиса, - а что, ты не знал?

– А почему ты говоришь, что у меня кожа была как у лягушки? А сейчас что, другая?

– Конечно, - засмеялась она, - ты думаешь, что если бы она до сих пор такая была, я бы тебя взяла за руку?

Болотник присел на одно колено и посмотрел девочке в глаза.

– И какая же она у меня?

– Теплая. Я еще вчера заметила, когда мы на листьях спали. Я сначала подумала, что ты заболел и что у тебя температура поднялась. Я хотела спросить, но уснула и забыла.

Болотник молча перевел взгляд с Алисы на свою руку. Закатав рукав своего балахона, он протянул ее вперед.

– А вот здесь потрогай, где локоть. Теплая?

– Ну конечно теплая.

– А тут?

– Плечо тоже теплое, - грустно произнесла она, - все-таки ты заболел, да?

– Заболел...
– прошептал себе под нос Борислав, - заболел.

– Вот был бы сейчас у меня апельсиновый сок, я бы тебе его весь отдала, чтобы ты поправился, - схватив двумя руками его ладонь, произнесла Алиса, - ни капельки не выпила бы, честно-честно! Только я бы тебе сразу сказала, что весь пить нельзя, потому что обязательно начнется аллергия...

Болотник молча встал на ноги и двинулся дальше, не выпуская из ладони руку девочки, которая продолжала рассуждать об аллергии, соке и лягушках. Он не слышал ее слов. Мысли роились в его голове, постепенно выстраиваясь в одну логическую цепочку. Так вот почему так ныло его плечо, а затем и вся рука вместе с грудью. Оказывается, он постепенно теплел. Холод, который сковывал его тело из года в год, сантиметр за сантиметром отступал, когда рядом находилась Алиса. Простой человеческой заботы и детского простодушия хватило, чтобы он из навьего стал превращаться в... человека.

Борислав украдкой просунул руку под капюшон и прислонил ладонь к груди.

– Не может быть, - прошептал он и прикрыл глаза.

Под ладонью медленно, как будто просыпаясь от долгого сна, еле слышно, не ритмично и невпопад билось его сердце.

– Это ничего не значит, - он резко выдернул руку и бросил быстрый взгляд на Алису, - это совсем ничего не значит.

***

Лес закончился так резко и неожиданно, что путники, выйдя из него, тут же прищурились от солнечного света, больно ударившего им по глазам, несмотря на то, что солнце уже клонилось к закату и светило не так ярко, как в полдень. Когда глаза отошли от лесного полумрака, они увидели перед собой то, к чему так стремились эти два дня. Прямо перед ними, шагах в ста, отвесной стеной уходила вверх скала. Ее вершина терялась где-то в облаках и ее невозможно было разглядеть. Но не это привлекло их внимание. У самого подножия горы, огромным черным глазом на них смотрела пещера. Где-то там, в ее темноте и спал тысячелетним сном сказочный Индрик-Зверь, которого они должны были разбудить.

– Нам... Туда?
– поежилась Алиса.

– Да, Алиса. Нам туда.

– Дядь Борь, - оглядываясь по сторонам, прошептала девочка, - а где третий стражник? Ты же говорил, что их три, а мы никого не встретили. Он, наверное, где-то здесь, а мы его не видим?

– Пойдем, - проигнорировав ее вопрос, буркнул Борислав и двинулся вперед, еще крепче сжав руку Алисы.

Через несколько минут они уже стояли у самого входа в пещеру. Присутствие чего-то сильного, большого и опасного незримо витало в воздухе, впитываясь вместе с ним в каждую клетку кожи. Борислав посмотрел на Алису и закрыл глаза. Что-то теплое покатилось по его щеке. Он тут же провел по ней своей ладонью и приблизил ее к глазам.