Дневники св. Николая Японского. Том V

«Christmas Bells» — было перезванивание колокольчиков в руках десятка девиц и отроковиц, выстроившихся в шеренгу и потом грациозно переходивших одна на место другой, одну руку подавая взаимно, другою звеня в колокольчик; мелодичный звук колокольчиков был разных тонов, так что выходило нечто вроде музыки.

[Пропуск в оригинале]

…и открывается важность различия религий. Только Творец мира может сказать истину о том, как сотворен мир, а сами люди могут строить тысячи догадок о сем, и все будут сомнительны. Только Отец наш Небесный — Бог — может сказать нам, кто мы, зачем в мире, какая цель наша, а сами мы не можем знать сего, как не может знать даже Ваш сын, кто он, какого звания и подобное, если Вы не скажете ему…

Сасаки слушал с видимым интересом и сознался, что все это для него новое. Я дал ему наиболее простые догматические сочинения (за которые он пожелал непременно расплатиться) и приглашал его, по прочтении, прийти для дальнейших объяснений. Он каждый месяц приезжает в Токио для разных литературных справок в Университете и других местах; обещался в это время бывать и у меня. Ушел несколько растроганный, по–видимому, — просил мою карточку.

31 декабря 1900/13 января 1901. Воскресенье.

Последняя мысль перед новым столетием и первая задача ему: как можно скорей перевести творения Святых Отцов Церкви. Сегодня об этом совещались с Петром Исикава, взявшим первый том нового перевода Святого Златоуста выдержек из «Слова о Девстве» в «Уранисики». Матфей Уеда у нас лучший переводчик; как только кончит он «Дневник о. Иоанна Кронштадтского», ныне у него на руках, предложу ему взять на себя перевести Златоуста, по новому тексту, ныне издаваемому Петербургской Духовной Академией. Труд этот будет многолетний, но зато многополезный для Церкви и имеющий прожить не одно столетие. Чтобы Уеда охотней занимался, буду давать ему гонорар — по 100 ен за том (переплетенный в двух книгах), кроме его обычного жалованья. Дальше: Творения Святого Василия Великого, в новом переводе, ныне издаваемом Московской Духовной Академией, дам Исааку Кимура, тоже умному переводчику и порядочно напрактиковавшемуся, на тех же условиях. Потом другое — Савве Хорие, привыкшему переводить довольно понятно; дальше — как Господь вразумит и поможет. Но во всяком случае, Святые Отцы должны в возможно скором времени появиться на японском; без них, как без руководственного Предания, и Священное Писание не будет понято, как должно, и церковная жизнь христиан не будет уяснена.

В двадцатом столетии Япония должна сделаться Православною Христианскою Страною. Священное Писание будет дано ей. Как понимать Священное Писание — безошибочно должно быть дано ей; как устроять христианскую жизнь своих сынов и дщерей тоже должно быть дано. Господь да устроит сие!

Слава Господу за все бывшее! Благослови, Господи, все грядущее!

XX век

1901–й год

1/14 января 1901. Понедельник.

Серенький день с накрапывающим дождем встретил новое столетие.

В Церкви, несмотря на большой праздник Обрезания Господня и Памяти Святого Василия Великого, из города почти никого не было. — После службы — обычные поздравления с Новым Годом от священнослуживших и приглашение всех на чай. С поздравлением пришли также Павел Накаи, Алексей Оогое и Яков Судзуки и принесли первую корректуру начатого отпечатания Нового Завета, нашего с Накаем перевода. Корректура порадовала: китайские знаки и японская катакана — ясные; новоотлитые по нашему заказу двойные буквы отлично вышли. Оогое и Судзуки будут держать все корректуры до последней, когда они найдут, что уже нет ни одной ошибки, то будут приносить нам с Накаи’ем; после нашей корректуры будет окончательно отпечатываться.

С двух часов поздравления русских: полковника Ванновского, посланника Александра Петровича Извольского с супругой и прочие; также японцев: молодого графа Соесима, Марии Кису, принесшей в подарок кусок шелковой белой материи, который я, сказал ей, употреблю на подрясник.

Между означенными поздравлениями приходили письма: от о. архимандрита Иннокентия, из Шанхая, — странное: обиделся, что из Петербурга спросили, нужна ли Миссия в Китае? — Да не его, а посланника, почему он бросил Тяньцзин и ушел в Шанхай; от Сергия Александровича Рачинского, из России, что он 200 рублей моей пенсии определил на Жиглицкую школу в Егорьевском приходе; от матери Аполлонии, настоятельницы Пятигорского Богородицкого монастыря, — описание монастыря и разных невзгод.

В восемь часов вечера был христианин из Токонабе. Два дома там только, и есть христианские; но очень усердные. Сей — Иоанн — вынул 5 ен и просил икону Спасителя для своего дома (икону Богоматери получил после крещения); оная будет послана ему в киоте. Просил еще икону Благовещения для молитвенной комнаты — «Церковь–де наша названа Благовещенской»; будет послана и она.

2/15 января 1901. Вторник.

В школах начались обычные занятия. Мы с Накаем сели за исправление перевода Псалтири, с 34 псалма. Вечером читали и корректуру Нового Завета, но не так, как ожидали; на двенадцати листах нашли одиннадцать ошибок; значит, завтра нужно будет сделать выговор Якову Судзуки, что плохо корректирует.

После обеда перечитал много церковных писем. — Тит Накасима из Ициносеки пишет, что Церковь Иван ныне совсем мирна; избраны восемь старшин и утверждены о. Борисом; в числе их тамошнего мутителя Сато не видно. — Роману Фукуи из Оцу пишет, что в Рождественское собрание христиане Василий Ендо и Иоанн Саймару, сын Андрея, произвели скандал: поносили его, Романа, словами «бакаяро» и подобными за то, что на погребение Иова Гундзи дано было от христиан в Оцу 3 1/2 ены, а прежде того на погребение одного христианина ничего не дано. — Матфей Юкава из Накацу пишет, что на празднике у него было, кроме своих христиан, четверо католиков, по–видимому, желающих уйти из католичества, по примеру бывшего своего катихизатора, ныне православного христианина. — Илья Сато из Акита извещает, что в Рождественское молитвенное собрание у него было восемнадцать христиан; для Акита и это очень хорошо. — Прочие письма еще того малосодержательнее: или просительные — прислать книг, как из двух тюрем, или просто поздравительные.

3/16 января. 1901. Среда.

Павел Сакума, катихизатор в Аннака и Тосино, является и говорит, что он подал священнику своему, о. Павлу Морита, прошение об отставке и снялся с своего стана совсем, чтобы туда не возвращаться, — «не может выносить холода и местных ветров, постоянно должен лечиться. Но в месте с более благоприятным климатом желал бы продолжать катихизаторскую деятельность». — Совсем плохой он катихизатор, нигде до сих пор не имел плодов своей службы. Но все же он недостоин числиться в составе наших плохих катихизаторов. Потому предложил я ему службу в Тоокайдо, и именно в Токонабе, если только о. Матфей не против будет. Согласился он, потому написано к о. Матфею Кагета, что вот «есть катихизатор, желающий служить в его местности, а в Токонабе катихизатор желателен, по заявлению недавно бывшего здесь христианина оттуда, Иоанна Хиби; потому, желает ли он, чтобы Павел Сакума был отправлен туда?»

4/17 января 1901. Четверг.

Из глубины Японии язычник один пишет: «Мне советуют принять христианство, я хочу сначала понять его, и потому прошу ответить на следующие вопросы. 1) Я слышал о Троице — что такое она? 2) Говорят, что ваша вера — чисто политическое дело — правда ли? 3) Если Христос знал, что Иуда дурной человек, то зачем принял его в ученики? Если не знал, значит, Христос — простой человек. 4) Говорят, что душа бессмертна, но как же доказать это?» И так далее — много еще подобных вопросов. В разрешение послано пять брошюр.

О. Игнатий Мукояма пишет: «Христианин в Хиросима Павел Сайто женился на христианке из Цуяма, но не сошлись характерами и хотят разойтись; жена даже и убежала уже в Цуяма; а Сайто жалуется на нее, что совсем глупа, не умеет управлять домом. Как быть?» Разумеется, всячески убеждать сойтись опять и жить согласно, нося тяготы друг друга. А не согласятся на это, исключить из Церкви, как противящихся самой ясной заповеди Спасителя — обоих или ту сторону, которая упорно противится.

5/18 января. 1901. Пятница.