Дневники св. Николая Японского. Том V

От него поехал к профессору Кёберу; застал дома, чего и желал.

— Правда ли, что думаете перейти в католичество, как мне вчера говорил о. Сергий? — спрашиваю.

— Никогда не перейду, — отвечает. — Но мне очень симпатичны два пункта в католичестве; это — непорочное зачатие Божией Матери (новоизмышленное злоучение) и главенство Папы, — говорит.

Целый час я с ним говорил об этих пунктах. Все доводы привел; ничего он не мог разумного возразить, только твердит одно, — «симпатично это учение», да и только! Нарисовал треугольник; говорит:

— Верхнее острие — вот и есть Папа; без него здание Церкви не будет законченным.

— Да ведь Церковь–то не видимое только, а и духовное тело, и главное — духовное; завершение этого здания, глава этого тела — Христос.

— А видимого главы нет — не завершено.

— Такая глава для видимого организма, пожалуй, была бы годна, а для невидимого — это труп, от которого вот и идет гниение в католичестве в Испании, Франции, самой Италии.

— Все же таки видимое завершение Церкви нужно.

— Где же оно было в первые семь веков? Где у самих Апостолов? Когда нужно было им разрешить важный тогда вопрос, нужно ли соблюдать иудейский закон, они собрались, рассудили, решили и написали: «Изволися Святому Духу и нам»… Вот видимая глава — Собор; и Петр был на Соборе, но не главой, а простым совещателем в сонме Апостолов. До сих пор в истинной христианской Церкви так: видимая глава, коль скоро дело касается ее, — есть Вселенский Собор, решающий дела в единстве духа истины и любви.

— Но Собор состоит из многих, это не острие, не завершение.

Сколько резонов ему ни представляй, твердит одно и то же!

— Все признаю верным, что Вы говорите, но нравится мне, симпатично папство, — говорит, наконец.

— Значит, сердце в разладе с разумом — ведь от этого же и происходят почти все грехи.

— Что делать! — отвечает, пожимая плечами.

С таким философом, действительно, ничего не поделаешь и ничего не будет удивительного, если он очутится католиком, несмотря на свои заверения, что этого не будет. Да и жалеть нечего будет!

20 апреля/2 мая 1899. Вторник

Светлой седмицы

С семи часов Пасхальное богослужение; со мной служили, как вчера, оо. Роман и Феодор. Кончилось в половине одиннадцатого. О. Павел Сато пришел к концу Литургии, а после ко мне, позавтракать, с певчим, бывшим при нем, Орита, тем, что приготовлено было в разговленью и для них оставлено; о Иокохамской Церкви рассказал, что было в Пасхальную службу до пятидесяти христиан, и пение было очень хорошее, ибо много там учившихся в нашей Женской школе; в воскресенье и понедельник он обошел дома христиан с христославленьем. Сегодня начнет обходить с тем же свой приход здесь, в Канда.

В половине двенадцатого я отправился в Йокохаму поздравить наших русских там и в банки по делам. В Russo—Chinese Bank’e взял русских кредиток для о. Мии; тридцать рублей было у меня, семьдесят ныне добыл — дам ему сто рублей на мелкие расходы по дороге вместе с Окамото, который будет оплачивать его большие дорожные расходы.

Никак не могу поместиться в своем русском банке: второй раз сегодня сумму размена фунтов стерлингов на ены сказали меньшую (сегодня на сорок две ены), чем в английском Hong Kong 8с Shanghai Bank’e, — куда и сдал пришедший вчера вексель содержания Миссии.

О. Борис Ямамура пролил Святые дары на престол в Мориока; в большой туге душевной спрашивает, что ныне ему делать? Ответил телеграммой; «Поступить так, как напечатано в наставлении в конце Служебника, стр. 557–8».

О. Иов Мидзуяма просит разрешения поместить Савву Сакурода в Цукитате, где нужен проповедник, так как в Токояма, где Савва числится, он совсем не нужен. Но это о. Иов мог бы сделать, не спрашивая меня, ибо оба места в его ведении. Пишет еще, что Савва женится на христианке из хорошего дома; послано десять ен ему на свадьбу, по обычаю.

21 апреля/3 мая 1899. Среда

Светлой седмицы.

В Токио и на пути в Кёото.

Утром еще написал несколько рекомендательных писем для Окамото и Мии, так что всех вышло тридцать пять, потом уложился и с шестичасовым поездом Р. М. отправился в Кёото посмотреть новокупленное в прошедшем году церковное место, подряд с прежним, и повидаться с Окамото, а также и с Церковью Кёото.

22 апреля/4 мая 1899. Четверг

Светлой седмицы.

На пути в Кёото и в Кёото.

В десятом часу утра был в Кёото. На вокзале встретил о. Симеон Мии. Когда приехали в церковный дом, послано было за Окамото, живущим недалеко от города; между тем мы осмотрели церковное место; вновь купленное составляет совершенно такое же по пространству, как прежнее; при всем том оба они вместе еще очень малы; храм построить можно, но малый, и совсем малые дома по сторонам для священника, школы и подобное. В одном из домов на новокупленном месте помещается катихизатор Яков Адаци с матерью и двумя младшими сестрами и учитель пения Фудзита; другие два дома заняты постояльцами, из коих один — бедный разводитель цветов; местность всех домов очень загажена.

В двенадцатом часу явился Окамото Риуноске: умный по лицу, лысый господин лет пятидесяти; по разговору тоже очень умный — схватывает мысль с первых слов. Говорит, что расположен к дружбе с Россией, что из чтения наших христианских книг вынес впечатление, что православие только и есть настоящее христианство. Насколько все это справедливо и насколько надежно для будущего, Бог весть! Веры в нем нет никакой и ни во что. Впрочем, Господь и ослицу Валаамову заставил заговорить. Дал я им с о. Мии письма, дал некоторые наставления, больше что ж я могу? Едут они не седьмого мая, как прежде решил Окамото, а первого июня, ибо будет готова железная дорога от Сретенска до Иркутска, иначе пришлось бы ехать это место на лошадях, чего не хочет Окамото.

Позавтракали мы втроем — Окамото, Мии и я — европейским завтраком, откуда–то добытым матушкой Харитой Анатольевной Мии. По уходе Окамото о. Мии показал сшитое ему портным христианином в Кобе духовное платье — действительно, ряса, похожая на пальто, но — что поделаешь?

Потом пошли мы с о. Семеном в американскую епископальную Миссию посмотреть их Собор и школы. С Собора гербы Микадо–то сняли (окна, устроенные в виде «кику») по требованию полиции, но, тем не менее, Собор красив — снаружи только, внутри — школьная комната, и только; больше парт нет ничего. Женскую школу видел — классные комнаты особо, и лучше наших, жилых комнат не показали. Bishop’a Вильямса не нашли; показал все японец учитель. Потом обошли кругом «Доосися»; отчасти грандиозно, но отзывается и запущенностью. — Прошли но дорогам и аллеям вокруг Императорского Дворца; встречали много учащихся, и — приятное явление! Нигде никакой грубости, брани, насмешки — совершенная противоположность Токио, где в продолжение подобной прогулки пришлось бы десятый раз выслушать «бака», «идзин», взрыв хохота и подобные приличия — так просветилась восточная сторона Японии от иностранцев, и так еще остается не тронутою европейскою цивилизацией западная!