Дни мародёров

— О, я совсем забыл про этого боггарта, — пробормотал он, словно самому себе

Ремус перевел дух, пряча палочку за пазуху, а мумия обиженно застонала откуда-то из недр шкафа.

— Видимо придется действовать по старинке, — и он со вздохом наколдовал роскошный чайный сервиз — тонкие белые чашки и чайник с изображением танцующих гиппогрифов.

— Жаль, что не вы у нас преподавали всё это время, — честно признался Ремус, усаживаясь на свободный от бумаг стул.

Джекилл польщенно заулыбался.

— Ну что же...гхм...кстати, какой ты будешь чай? Зелёный, чёрный? Лучше пожелать заранее, иначе тебе попадется болотная жижа, — он нагнулся и заглянул в ящик стола.

– Кажется у меня где-то здесь было печенье, если только пикси до него не...а, вот и оно! — и он выпрямился, держа в одной руке коробок имбирных человечков.

— Сэр, а можно вопрос?.. — Ремус принял у него кружку с коричневым гиппогрифом.

— Почему я решил преподавать в Хогвартсе? — улыбнулся Джекилл, наливая порцию и себе.

— Как вы узнали? — удивился мальчик.

— Ты читал сегодняшний «Пророк», не так ли?

Ремус кивнул. Джекилл покачал головой, бросая в чай кубики сахара.

— Я тоже видел эту заметку. Эта странная журналистка написала, что меня выгнали из Международной Магической Магистратуры и я не нашел ничего лучше, чем устроиться в школу. И вот уже всё утро мои коллеги заваливают меня письмами, — он кивнул на ящик, куда спрятал гору бумаги.
– На самом деле мне просто нравится работать с детьми, но, видимо, мисс Скитер это показалось недостаточно интересным. На мой взгляд, на фоне Солсбери и лондонской подземки, «Пророку» как раз не хватает чего-то жизнеутверждающего.

— Они пишут, что поймали сына Сивого, — Ремус покачал в руках чашку. — Может теперь он успокоится и согласится прекратить свои набеги?

— Не думаю, Ремус, — серьезно сказал профессор. — Ты знаешь, как устроена волчья колония? Вожак — отец, а все, кого он покусал — его дети. Пойманный назвался его сыном, но едва ли их связывает кровь. Так что Сивый не пойдет на уступки и скорее всего его «отпрыска» усыпят в первое же полнолуние.

— Это...ужасно, — Ремуса передернуло и он вдруг почувствовал у себя в боку иглу Валери.

— Это верно, — профессор бросил на него проницательный взгляд. — Ну так что же тебя ко мне привело на самом деле? Ни за что не поверю, что ты, староста, решил прогулять урок у профессора Макгонагалл, да ещё и прийти с этим ко мне. На то должна быть веская причина, — он переплел пальцы в замок и положил руки на стол. — И я бы очень хотел её узнать.

Пару секунд Ремус смотрел на него, судорожно придумывая, что сказать...а потом просто открыл сумку и положил на стол бумажный пакет с обломками лука.

— Мне кажется, тебе не стоит этим заниматься, Ремус, — Джекилл отодвинул от себя пакет, выслушав историю Ремуса, разумеется, значительно переделанную.

— Почему не стоит?

— Просто... — профессор качнул головой, явно подбирая нужные слова. — В итоге всё может оказаться не совсем так, как ты себе придумал...понимаешь, о чем я?

Ремусу на ум невольно пришла сцена, которую он лелеял перед сном: он возвращает Валери её лук, целый и невредимый, а она в слезах бросается ему на шею и он узнает, что это был лук её отца и что он для неё — дороже жизни, а потом они долго и горячо целуются, и...

— Я просто хочу загладить вину, — торопливо произнес он. — Мне бы не хотелось, чтобы профессор Грей меня ненавидела. И я думаю ей будет приятно...

Джекилл бросил на него такой проницательный взгляд, что Ремус мгновенно замолчал и насупился.

— Ремус, профессор Грей — твой учитель, — раздельно промолвил Джекилл. Ремус поднял глаза. — Безусловно, ты — взрослый человек и вот-вот покинешь Хогвартс, но сейчас... ты можешь поставить профессора Грей и себя в очень неудобное положение. Понимаешь?

— Сэр, это ведь просто...

— Ремус, ты совершенно не умеешь притворяться, — Джекилл слегка улыбнулся. — И, поверь мне, профессор Грей это тоже заметила.

Смутная ревность кольнула Ремуса в грудь.

— О чем вы говорите?

— Так уж вышло, что я в курсе ваших разногласий. Я знаю, что последние недели профессор Грей не дает тебе присутствовать на занятиях в лесу по понедельникам. Она сказала, что ты очень...остро реагируешь на её запреты.

Это уже не укол, нет. Это полноценный удар в грудь, стоимостью в двадцать баллов.

Она ему рассказала? Вот как?

Они мило поболтали о Ремуса за чашкой чая, а потом пошли спать?

Видимо его мысли отразились у него на лице, потому что профессор быстро добавил:

— Ремус, то, что профессор Грей не пускает тебя на свои уроки, ещё не значит, что она тебя ненавидит, или пытается отомстить за сломанное оружие, — Джекилл добродушно усмехнулся и Ремус снова, как это было в лесу, почувствовал себя глупым ребенком. Насупившись, он отгрыз от имбирного человечка сразу половину. — В ту ночь, когда ты попал в больницу, профессор Грей пыталась тебя спасти.

Он замер с печеньем на полпути ко рту, все так же глядя вниз.

— Она приказала всем своим охотникам ставить волшебные капканы и ни в коем случае не стрелять в волков. Как ты думаешь, почему?

Ремус сидел, не шелохнувшись.

— Профессор Грей очень боялась подстрелить тебя, — вкрадчиво молвил Джекилл, наклонившись к нему. — И сделала это в конце-концов только потому, что это был единственный способ тебя остановить. Иначе ты бы стал жертвой других волков, или убежал вместе с ними в лес и тогда мы бы уже никогда тебя не увидели.

Ремус опустил печенье на тарелку. Кровь стучала у него в ушах.

— Я не просил... я не хочу... я не ребенок...

— Конечно, нет! — Джекилл потер лоб. — Дело не совсем в этом. Хотя отчасти и в этом. Видимо, ты...напоминаешь ей одного человека. Одного очень особенного человека.

— Кого?

Джекилл вздохнул ещё раз, только глубже и печальнее.

— Бо. Бо Билла Грей. Её сына.

Ремус уронил плечи.

Нет.

Нет-нет-нет, Мерлин, только не это!!!

— У профессора Грей...есть ребёнок? — сипло спросил он и не узнал свой голос.