Дни мародёров

Ближе к утру, ручка на двери в спальню мальчиков Гриффиндора провернулась с тихим скрипом, и кто-то на цыпочках скользнул внутрь. В спальне было тихо, если не считать раскатистый храп Питера Петтигрю. Все крепко спали. Ремус — закутавшись в одеяло почти целиком, кровать Сириуса пустовала. Джеймс спал на животе, свесив руку с кровати. Лили огляделась, зачесывая волосы за уши, и прокралась к постели Джеймса, но по пути больно зашибла ногу о тумбочку.

Джеймс от шума проснулся и резко подскочил на локте, увидев в темноте силуэт.

— Это я! — шепотом успокоила его Лили, вытянув руки, и Джеймс облегченно вздохнул.

— Фуф, Эванс, — он бухнулся обратно на подушку, и тут же снова поднялся. — Ты зачем пришла? Который час? — он потер глаз и близоруко прищурился, вглядываясь в часы на тумбочке.

— Три часа, кажется, — Лили смотрела на него огромными глазами, вид у неё был странный, уставший, но взбудораженный.

— Что случилось? — Джеймс сел, подтянув колени, и Лили, все такая же рассеянная, пристроилась у него в ногах. — С тобой все хорошо?

Лили выдохнула и кивнула, глядя куда-то в никуда.

— Джеймс, я… я выяснила, что это за зелье, — пробормотала она и сглотнула. — Кажется, вы были правы.

Джеймс, который в этот момент как раз нацепил очки, медленно опустил руки.

— Выяснила?

Внезапно рядом раздался скрип. Ремус, который, оказывается, не спал, поднялся со своей кровати и подошел к ним.

— Что ты узнала?

Лили глянула на него, так, словно это было нормально — не спать в три часа утра, и снова посмотрела на Джеймса.

— Это зелье — мощная подавляющая сыворотка, — Лили прерывисто вздохнула, нервно проводя ладонями по ногам. — Я не знаю, кто её может использовать, и для каких целей, но главное её свойство — выявлять истинную сущность предмета, как у чар Специалис Ревелио, только намного, намного сильнее, — она потерла лоб. Джеймс и Ремус украдкой переглянулись, оба подумали про недавнее приключение с баллами. — Я не знаю, как объяснить, но там есть ингредиенты, которые используют, когда хотят усмирить вампирский голод, те же, что есть и в твоем зелье, Ремус. Яд Акромантула, и еще… другие. Эта сыворотка подавляет Темное начало и проявляет Светлое, — Лили покачала головой. — Если вы действительно нашли её в кабинете Джекилла… и если в полнолуние чудовище ранили туда же, где у него рана… значит мы все в большой, большой, большой, большой беде, потому что доктор Джекилл — не оборотень. То чудовище, которое вы видели в лесу — это и есть он. А точнее, его Темное Я, собственной персоной.

====== Пролитое зелье ======

После целого дня невыносимой жары, долину снова затянуло тучами. Дождь шел, не переставая. Благодатные потоки теплой воды поливали пыльные стены замка, барабанили по стеклянным крышам теплиц, бежали по холмам и шелестели в кронах запретного леса, заставляя животных в загоне прятаться в свои «домики».

Вечером ливень стихал. Яркие солнечные лучи взрезали тучи и горячий свет рубинового заката заливал промокшую зеленую долину розовым янтарем. Время от времени налетал порывистый ветер, буйная зелень орошала землю дождевыми каплями и первый мед солнца горел в каждой из них. В эти вечерние часы, напоенные ароматами трав, чистая после купания природа гор куталась в дымку тумана, словно нагая дева в легкую ткань, и сияла в теплых лучах, упиваясь собственной красотой. В сонном воздухе было слышно только пение сверчков, крики волшебных существ в загоне, и громкую матерную ругань капитана сборной Гриффиндора, Джеймса Поттера, разносящуюся в акварельном небе над стадионом.

— Сохатый сегодня в голосе? — спросил Ремус, когда они с Питером пришли на поле и нашли там Сириуса. — Что опять стряслось?

— …что еще надо сделать?! Может мне этот квоффл тебе прямо в задницу забить, чтобы ты, мать твою, запомнил, что ты должен его ЛОВИТЬ?!

— Крессвелл мяч проебал, — лениво отозвался Сириус. Он, и новый охотник, крепкий шестикурсник Джонсон, стояли у выхода из раздевалки и курили.

— Дингл! Почему ты был хуй знает где, аж на другом конце поля, когда Джонсон летел к кольцам? Фенвик не может держать оборону один! Что, блять, с вами такое, матч уже завтра!

— Люблю, когда Сохатый в духе, — сказал Сириус, когда Джонсон уже свалил в душ — от греха подальше. — Ну а вы чего приперлись, тоже хотите отгрести пиздюлей?

— Мы же хотели сходить к Дирборну в лес, — напомнил Питер. Он косился на девочек, привычно сидящих на трибунах, и перекатывался с носков на пятки. А девочки косились на Сириуса, потому что после дождя было душно, и вся команда тренировалась в одних форменных штанах. Девочек-игроков в составе не осталось.

— А, ну да, — Сириус нахмурился.

Внезапно раздался грохот — это Джеймс в сердцах пнул ящик с мячами, и бладжеры радостно вырвались наружу.

— Я все же думаю, мы должны сказать ему о Джекилле, — сказал Ремус, пока у них над головами со свистом носились мячи, а Фенвик и Дингл гонялись за ними с руганью и матами. — Они же знакомы сто лет, наверняка Дирборн знает что-то, чего не знаем мы.

— А что мы знаем? — Сириус скептически фыркнул. — Только то, что по лесу разгуливает «темное Я» нашего славного доктора?

— Ты в это не веришь? — нервно спросил Питер.

Сириус поморщился.

— Эванс, может, и неплохо разбирается в зельях, но её там не было. И она не видела этого монстра своими глазами. Уверен, она бы тоже засомневалась, — он взглянул на Джеймса — они с Дирком уже шли к раздевалке, и выкинул сигарету. — А ты, Лунатик, не забывай, что когда-то был в такой же жопе. Джекилл может не знать, что творит это его «Я» по ночам.

— По моей вине никто не погибал, Бродяга, — Ремус тяжело вздохнул, опять вспомнив про Мэри. Наверное, все дело было в стадионе, где теперь так недоставало заразительно смеха охотниц и Тинкер Бэлл, которая одним своим присутствием успокаивала бушующего Джеймса.

— Согласен. Но мы ведь в этом пока не уверены, верно, Лунатик? Мне тоже не хватает Мэри и Тинкер, и остальных, но мы не можем ничего утверждать, пока не проследим за ним, как решили. Ладно, давайте двигать, — Сириус затушил сигарету. — А то Сохатый сейчас вспомнит, что я тоже парочку квоффлов проебал. Если что, отберите у него по пути биту, идет? — и он скрылся в дверях раздевалки, откуда уже доносился шум воды и голоса остальных охотников.

Вечером на холмы выпала роса. Свежий воздух звенел и подрагивал от громких мальчишеских голосов и гогота. Мародеры шли, двигаясь в сторону Запретного Леса. Ночь в нем как будто наступила еще пару часов назад, и теперь медленно подползала к ярко-освещенному замку. Холмы здесь были крутые, они взбирались на них, спускались, путаясь в высокой и мокрой траве, Джеймс нес на плечах метлу, закинув на неё обе руки.

— Минерва будет в бешенстве, если увидит тебя с Нимбусом в пределах гостиной, — со смехом напомнил Сириус. — Ты клялся ей, что после того случая даже не внесешь её в школу, помнишь?

— Бродяга, ты просто не знаешь, что это за женщина. Я уверен, по ночам она накладывает на слизеринские метлы порчу, — Джеймс в сердцах поцеловал древко своей красавицы. — А если я скажу, что так надо для победы, она сама выпрямит Нимбусу все прутья. Хорошая метла требует хорошего ухода. Вообще, какого лешего я распинаюсь, ты сам еще не трахнул свой мотоцикл только потому, что нет закона, разрешающего это.