Дни мародёров

— Алиса! — Джеймс удержал Вуд за локоть. — Где Эванс?

Паника творилась не только в лесу. В те самые минуты, когда изодранные, окровавленные и до смерти перепуганные дети бежали через лес, жители Хогсмида с воплями и визгом бежали из полыхающей деревни в сторону замка, хватая на бегу детей и какие-то пожитки. Оборотни, как тараканы расползались по деревне, взбирались по стенам на крыши, выбивали окна и влезали в доме, в «Кабаньей голове», «Трех метлах» и кафе мадам Паддифут повсюду валялись тела и раскуроченная мебель, а стены были заляпаны кровью, как человеческой, так и волчьей. Когда на улице раздались первые крики, почтальон выбежал из здания почты, а, убегая, случайно опрокинул керосиновую лампу на мешки с письмами. Здание почты полыхало, как факел, огонь расползался по деревне очень быстро, все казалось янтарным, плывущим и нереальным. Оборотни рычали и кидались на людей прямо на улице, где-то раздавалась громкая ругань старика Брауна,переклички мужчин, которых он снабжал оружием, и громовые крики Хагрида, поспешившего на помощь жителям деревни сразу, как только стало известно о происходящем.

Женщины вопили, дети плакали, и дым поднимался над деревней в небо, туда, где сияла молочным светом полная луна.

Сириус был не единственным, кто захотел остаться в аду. Марлин, увидела, что он побежал обратно, с удивительно силой оттолкнула Питера и рванула следом за ним. Пруэтты побежали за ней, за ними — Фенвик с Динглом и Эммелина.

На месте бывшей вечеринки творилось настоящее месиво. Огонь костра расползся во все стороны и теперь взбирался по деревьям.

Дирборн в обличье медведя махал лапами, раскидывая волков как котят. Те падали, а потом снова вскакивали и кидались на него, словно это была игра. Охотники кидались на волков и сгоняли их в центр, не давая сбежать, хлестали кнутами с серебряными наконечниками, пытались их связать, или просто отключить.

— Надо создать вокруг капканы, как учила Грей, тогда они не смогут выбраться! — истошно закричала Эммелина, но её было едва слышно за криками и рычанием. — Разбейтесь на пары, скорее!

Одно из горящих деревьев надломилось со звуком, похожим на пушечный выстрел, и с устрашающим гулом пошло к земле, ломая деревья помельче. Все бросились врассыпную.

— Твою ма-а-ать!
– заорал на бегу Дингл, а когда дерево все-таки грохнулось на землю, прыгнул и шлепнулся в кучу листьев.

— Это будет покруче любого экзамена! — крикнул Фенвик, поднимая его. Не успел Дингл подняться и откашляться, как вдруг из зарослей прямо перед ними показались волчьи морды.

Мальчишки с воплем отшатнулись, споткнулись друг о друга потеряли равновесие и в ужасе поползли прочь, как два краба. Оборотни ринулись к ним.

— Давайте! — закричала Марлин, и вместе с близнецами дернула за веревку капкана, над которым работали мальчики.

Сеть, укрепленная защитными чарами, взлетела с земли и поймала прыгнувшего оборотня в полете.

Битва была в самом разгаре, когда откуда-то издалека донесся заливистый вой.

Бой остановился, оборотни все как один оглянулись и подняли уши. Охотники недоуменно переглянулись, но дальше было больше. Волчата вдруг разом потянулись прочь, словно дети из сказки, привлеченные звуком волшебной флейты. И они бы ушли, но тут случилось неожиданное. Лес ожил и из темноты выступили новые оборотни. Эти были больше, старше и страшнее. Они наступали и наступали, спрыгивая с зеленого уступа, который когда-то был озерным берегом.

Самый крупный из них показался на мшистом валуне, застрявшем в уступе.

Черная с проседью шерсть, лютые желтые глаза.

Ночь разорвал новый вой, от которого у всех присутствующих волосы встали дыбом.

Фенрир Сивый явился за своими детьми.

Лука накинулся на него, не успело превращение завершиться. Едва Ремус кое-как попытался подняться с земли, как Лука бросился на него и лязгнул зубами прямо возле его уха. Ремус перекатился в сторону и снова вскочил. Лука вертелся и клацал зубами, сражаясь с внезапно окружившей его темнотой. Если бы не его слепота, Ремус был бы уже мертв. Он изловчился захватить его передними лапами и содрать с себя, Лука прокатился по земле и снова вскочил, но в этот момент повеяло ветром с запада и молодых волков просто с головы до ног окатило запахом соленой человеческой крови, и даже у Ремуса, несмотря на то, что он сохранил рассудок, благодаря зелью, заурчало в желудке.

Про Луку и говорить нечего. Он рванул на запах добычи с такой лютостью, которой Ремус раньше и не видел у сородичей. Потеряв голову от страха (что там у них такое происходит, черт возьми?!), он рванул следом.

Лили всхлипнула, услышав за спиной топот лап, и обернулась на бегу. Эта мерзкая слепая тварь неслась через лес, как таран, ощерив желтые зубы.

Лили наугад выпалила чары, надеясь обрушить какое-нибудь дерево, но это не помогло — оборотень перемахнул через него, как горилла.

Она попробовала еще раз, пропустила какую-то корягу в земле, перецепилась через неё (раздался жуткий хруст, а следом — вспышка ослепляющей боли), и рухнула на живот, выронив палочку. Дыхание вышибло из груди, от боли перед глазами все потемнело. В эту секунду она уже не сомневалась, что умрет, но тут вдруг из ниоткуда пришло спасение. Другой волк прыгнул на спину её преследователю и зубами вцепился в холку. Они рухнули на землю в пару футов от неё и кубарем покатились по траве вниз с оврага, лязгая зубами и пытаясь достать друг друга когтями. Шерсть летела во все стороны, и черная, и русая, они дрались так, словно снова оказались на песчаной арене в колонии.

Лука был силен. Даже ослепший он не растерял свой ярости, скорее наоборот, достиг её апогея. Однако, Ремусу все же удалось, как и тогда, подмять его под себя. И в этот раз он бы наверняка его прикончил, если бы поляну, и лес, и небо над ними не залил заливистый, зовущий вой. Ремус замер, услышав его.

Он показался ему странно знакомым, хотя Ремус был абсолютно уверен, что не слышал его раньше.

Или слышал?

Лука воспользовался его растерянностью и скинул его с себя, а затем скрылся в чаще — только мелькнули подушечки его лап.

Тишина, воцарившаяся после этого, звоном отдавалась в ушах. Лили кое-как поднялась, держась за ногу. Её трясло, она прерывисто дышала и смотрела на Ремуса сквозь упавшие на лицо волосы. Ремус поднялся с земли, раненный и ошалевший, встряхнул головой и посмотрел на Лили, как вдруг вой повторился. Более густым, сильным и каким-то подорванным, словно волк, издавший его, болел ангиной. От этого звука по шкуре Ремуса пробежала волна и он почувствовал, как подгибаются лапы. В следующий миг в его голове что-то перемкнуло. Последняя мысль, воспоминание о том, как Валери говорит ему, что Лука — Бета Сивого, вспыхнули и погасли, а на смену им пришло блаженное Ничего.

— Ремус… — пробормотала Лили, боясь пошевелиться. Собственное дыхание показалось ей необычайно громким в воцарившейся тишине. — Ремус, ты меня слышишь?

Он медленно оглянулся на звук её голоса. Сначала повернул только голову, а затем повернулся сам.

— Боже… -тонким голосом простонала Лили, увидев его пустые, дикие глаза и медленно обнажившиеся клыки. — Ремус, нет… Ремус, это я, очнись! Очнись же, ну! — она пыталась отступить, но первая же попытка наступить на поврежденную ногу отозвалась в ней жгучей болью и Лили неловко повалилась на землю. Почуяв слабость жертвы, оборотень тут же пошел в наступление, но тут между ним и девушкой на землю, точно снаряд, приземлился гигантский олень и махнул рогами. Волк зарычал, олень выставил рога и попер на него, так что волку пришлось отступить.

Как только он скрылся в чаще, олень оглянулся на Лили. Надо сказать, она здорово охренела и смотрела на оленя так, словно он был пришельцем. Но это удивление не шло ни в какое сравнение с тем шоком и ужасом, которые отразились на её лице, как только лесной житель вдруг уменьшился в размере и стал человеком.

— Эванс, мать твою, ты цела? — Джеймс бросился к её ноге. Лили отдернула её и засучила ногами, отползая от него подальше. — Ты что? — удивился он.

— Н-не подходи ко мне! — пригрозила Лили, выставив ладонь.