Дни мародёров
Шрифт:
«Сто волынок! Ты посмотри, сынок!
Это двести рук, это двести ног!
Ровно сто сердец у отважных львов!
И мозгов примерно на сто голов!»
На последних строчках гриффиндорцы все как один с ревом подняли бутылки и кружки, засмеялись и салютовали когтевранцам.
«Это было, было давным-давно,
солнце село, стало темным-темно.
Сто волынок пело одно, одно,
это было, было давным-давно»
Кто-то из охотников достал старую, потрепанную волынку, и тут уже не только Джеймс и Сириус, но почти все побросали насиженные места и пустились в пляс. Ноги сами танцевали, ведомые мотивами, которые все эти дети всосали с молоком матери,
«Вдруг один из них перестал играть,
И умолкла вся их шальная рать.
Но их песню ветер до нас донёс —
Это слушать было нельзя без слёз.
Поражая силой и простотой,
Только две строки было в песне той:
«Кто не ценит мир и добро, добро,
Мы тому сломаем ребро, ребро»*
Ремус был в числе тех, кто отказался танцевать и наблюдал за танцующими со стороны. Он сидел в своей большой старой куртке, привалившись спиной к дереву, и каждую минуту прикладывался к бутылке, но глаза его были совершенно трезвы и внимательно следили за подпрыгивающим хороводом, ловя янтарные блики огромного костра…
Праздник явно не собирался гаснуть до самого утра.
Мог ли Сириус предположить, что будет такой успех, когда за пару часов до этого явился в «Три метлы», забрать у Розмерты ящики с выпивкой.
— У тебя сегодня аншлаг, а? — спросил он, пока Розмерта открывала кладову. Он указал кивком на битком-набитый зал и забрал у Роуз тяжелый ящик с бутылками.
— Да, сегодня удачный день, — она отбросила с лица волосы. — Просто сумасшествие какое-то, сбиваюсь с ног. Так, Блэк, это только пиво, пошли я отдам тебе медовуху! Разорите вы меня, как пить дать!
— Мы тебя отблагодарим, не сомневайся, — Сириус ущипнул её за задницу, Розмерта ойкнула и шлепнула его по руке, но не больно, да еще и довольно улыбнулась.
Вместе с Ремусом и Питером Сириус кое— как пронес ящики в тайный проход, ведущий в лес, и оставил в старом дубе. Парни остались там, готовить место для пикника, а Сириус вернулся в башню Гриффиндора, поднялся в спальню мальчиков и открыл дверь.
Полог на кровати Джеймса был задернут, а сама она громко и ритмично скрипела. Сириус постоял секунду на пороге, улыбаясь, затем прикрыл за собой дверь, беззвучно, дабы не нарушать идиллию, подошел к своей кровати, достал из тумбочки сигареты. Под стоны Лили Эванс, Сириус с незажжённой сигаретой в зубах стащил с себя грязную рубашку, скомкал её и метким броском зашвырнул в корзину. После переоделся, сходил в туалет и поссал, вернулся в комнату, раскурил сигарету и прижался спиной к столбику сохатовской койки, скрестив ноги.
Кровать скрипела все громче и чаще, Эванс стонала, Сохатый пыхтел, Сириус курил. Из-под полога вдруг высунулась коленка Лили. Она забавно дергалась, и Сириус поймал себя на странном желании подержаться за неё, пока эти двое не закончат.
Наконец Джеймс за пологом издал сдавленный стон, захлебнулся воздухом, а потом протянул отчаянное «Че-е-ерт, да-а!» и матрас на кровати протяжно взвизгнул. Пару секунд царила тишина, затем раздался довольный вздох, тихий смех и чмоканье. Сириус струсил пепел на пол.
— Джеймс…. подожди, Джеймс, ты слышишь, как дымом пахнет? — раздался вдруг голос Лили.
— Должно быть мы сожгли ту чертову резинку, — засмеялся Сохатый.
— Джеймс, да я серьезно.
— Так и я не…
Раздалась какая-то
возня, а потом Джеймс резко отдернул полог.Эванс взвизгнула.
— Бродяга, мать твою за хвост, это ты, что ли? — Джеймс близоруко щурился. — Ты что здесь забыл, козел?!
— Ссать хочу. Выведешь погулять? — спросил Сириус и затянулся. Челка упала ему на глаза, когда он засмеялся.
— Вали отсюда, придурок! — Джеймс с размаху запустил в него подушкой.
— Вообще-то уже восемь, старик, — Сириус поймал подушку в воздухе и швырнул обратно. Джеймс тоже её поймал. — Вечеринка вот-вот начнется, а хозяев еще нет!
— Вот черт! — Джеймс вскочил и начал лихорадочно одеваться. Лили цокнула языком и откинулась на подушку, а когда Джеймс попытался её потрогать перед уходом, отвернулась к стене и показала ему фак.
— Лили, ты идешь? — спросил он, на ходу натягивая футболку.
— Минерва попросила меня подготовить списки иностранцев на завтрашний экзамен! — Лили была лохматая, глаза у неё были все еще немного шальные, и она прикрывалась одной только простыней. — Мы с Алисой придем к вам попозже, — она довольно потянулась.
Джеймс издал странный звук, а потом вдруг метнулся обратно к постели и присосался к Лили. На лестнице раздался раздраженный вздох, топот, а затем Сириус вернулся в спальню и за шкирку оторвал Джеймса от Лили. Вытолкав его на лестницу, он схватился за дверную ручку, замер на пороге на секунду, глядя на Лили, а затем с самым похабным видом щелкнул каблуками и шутливо поклонился. Лили швырнула в него подушку, но промахнулась, и Бродяга со смехом испарился.
— Это нечестно! — ворчала Алиса, тыкая вилкой в бифштекс, пока Лили возилась с бумагами. — Я тоже хочу на вечеринку, я хочу танцевать, веселиться, почему мы должны торчать здесь?
— Я тоже хочу на вечеринку, но кроме меня это никто не сделает, у Макгонагалл полно своих дел, а Джеймсу вообще плевать. Если этого списка не будет, мне влетит, так что не отвлекайся, давай следующего, — отозвалась Лили, вписывая фамилии семикурсников.
Алиса сверилась со списком.
— Франсуа Бернар. Когтевран. Оценки по предмету за семь лет…
Лили переписала его оценки в бланк.
— Где этот Франсуа, кстати? — она оглянулась на стол когтевранцев. Семикурсник из Шармбатона болтал с однокурсниками, но его тарелка была пустая. Лили оглянулась на французов-гриффиндорцев, но и те ничего не ели. — Хм, похоже им все также не нравится наша еда, — с улыбкой сказала она Алиса. — Кто следующий?
— Кристиан Йохансен из Дурмстранга. Он уже наш, вон он, видишь, с бородкой. Оценки по предмету…
Лили мельком взглянула на студента, о котором говорила Алиса. Кристиан сидел на краю стола, вместе с другими иностранцами. Несмотря на год, проведенный в Хогвартсе, они все продолжали держаться особняком. Брови Эванс на секунду сдвинулись, когда она машинально взглянула в его тарелку, и увидела, что она такая же пустая. Странная мысль шевельнулась у Лили в мыслях, но поймать её она не успела.
Пока они заполняли списки, зал заметно поредел. Некоторые ученики отправились спать, некоторые — готовиться к экзаменам, но большинство, включая и иностранных студентов, отправились на празднование Дня святого Лепрекона. Преподаватели смотрели на все это сквозь пальцы, так как знали — студенты на вечеринке находятся под присмотром охотников, бояться уже нечего, потому что Сивый — за много миль от Хогвартса, да и в сам Хогвартс прибыл новый отряд мракоборцев, который как раз в этот момент патрулировал всю территорию и лес. Школа, наконец, под защитной, а ученикам тоже нужно немного расслабиться.