Дни волка

А засыпать снегом пустыню, идея, конечно, интересная...

Проект "Био", на котором стояла отметка: "ЗАВЕРШЕН", Дила заинтересовал, ведь речь шла о развитии человеческого организма, путем перетряхивания генома.

На некоторых данных, Дилан подвисал, хватался за ручку, что-то черкал, на листочках бумаги, отшвыривал ручку и снова возвращался к чтению, бормоча себе под нос: "Светика надо, Светика! И Машку, до кучи! Химик, физик, математик... Интересно, а как они..."

Проекты "Лед" и "Сон", вызвали у Дилана почти истерический смех и пожелание, чтобы результаты проектов, проверили на самих ученых.

"Раз нет мозга - значит, ему не повредит заморозка!" - Продекламировал Садовников, протягивая мне стакан с томатным соком.

– Таким фуфелом, занимались, право слово! Остальное посмотрю, пока ты за рулем будешь.

Озвучив свое решение, мужчина снова устроился напротив меня и забарабанил пальцами по столешнице.

– Что-то не так? С вопросами? С бэкапом?
– Уставился я в ответ.

– С тобой, Василий, с тобой!
– Ошарашил меня ответом, Дил.
– Откуда ты знаешь, что такое - "семечки"?

Я открыл рот... И закрыл его, с сумасшедшей скоростью перебирая свои данные.

Термина "семечки", как обозначения мелких шурупов - не нашлось!

– Что такое: "ПВХ"?
– Ткнул в меня пальцем, Садовников.
– Живо!

– Поли-винил-хлорид!
– Отбарабанил я и снова ушел в поиск.

Так же безрезультатно.

– Ксенька, передала мне твои "странности"...
– Дилан повертел в руках тонкий модуль памяти, на длинной цепочке.
– Оборудование на базе, конечно, аховое... Но, тем не менее - странности так и лезут из всех щелей. Ты, словно бомба замедленного действия - неизвестно когда взорвешься и насколько будет силен взрыв... Или, не будет...

– Поэтому, Ксения отправилась с матерью и сестрой?
– Понятливо кивнул я.

– Нет!
– Решительно отмахнулся Дилан.
– Если мои дочери не смогут сами справится, с взятыми на себя обязательствами, значит я их плохо воспитал! А я, надеюсь, воспитал их хорошо! Обе красавицы, решительно проштрафились. И, побыть с мамой - наилучшее решение, из всевозможных.

Дилан, бросил модуль на стол и снова уставился на меня.

– Интересно, чей - же именно, использовался материал?! На сканировании мозга, четко видны повреждения. Такие повреждения, для киборга - нонсенс! Кто-то очень постарался, создавая тебя. Тебя даже состарили, добавив лишние пятнадцать лет, в системное время. По результату сканирования, тебя переделывали, минимум, четырежды!
– Каждый раз, старательно стирая все из твоей памяти. И, тем не менее, в твоем подсознании так и остались "семечки" и "ПВХ"... Ощущение, что от тебя пытались избавиться и, одновременно, сохранить! Будь у тебя цел, первый носитель, можно было бы, восстановить... Хоть что-то... Но...

– "... История не терпит сослагательного наклонения ..." - Понятливо кивнул я.

– Не возгордись, от своих странностей!
– Подмигнул мне Дилан.
– Быть знаменитым - некрасиво!

Быть знаменитым некрасиво,

Не это подымает ввысь.

Не надо заводить архива,

Над рукописями трястись.

Цель творчества - самоотдача,

А не шумиха, не успех.

Позорно, ничего не знача,

Быть притчей на устах у всех.

Но надо жить без самозванства,

Так жить, чтобы в конце концов

Привлечь к себе любовь пространства,

Услышать будущего зов.

И надо оставлять пробелы

В судьбе, а не среди бумаг,

Места и главы жизни целой

Отчеркивая на полях.

Как плавает в тумане местность

И в ней не различить не зги,

Таинственная неизвестность

Пускай хранит твои шаги.

Другие по живому следу

Пройдут твой путь за пядью пядь,

Но пораженья от победы

Ты сам не должен отличать.

И должен не единой долькой

Не отступаться от лица.

Но быть живым, живым и только,

Живым и только до конца.

Стихотворные строчки, сорвавшиеся с моих уст, показались мне удивительно... Подходящими, к этому моменту.

А, отвисшая челюсть Садовникова, подтвердила мои мысли.

– Офигеть!
– Дилан качал головой и рассматривал меня круглыми глазами.
– Пастернак! Только... Одну строчку, переврал:

...И окунаться в неизвестность,

И прятать в ней свои шаги,

Как прячется в тумане местность,

Когда в ней не видать ни зги...

Я замотал головой, не соглашаясь с ...

Я ПОМНИЛ, КАК УЧИЛ ЭТОТ СТИХ!

Я помнил книгу, толстую, в темно-синей обложке.

Помнил на ощупь, на запах, на вес!

Помнил свои руки, с обкусанными ногтями и запах весны, за окном с деревянными рамами!

– Автограф...
– Пробормотал я себе под нос совершенно не понятные мне слова.
– Это был автограф стихотворения...

– У-у-у-у, батенька...
– Протянул Садовников.
– Всё страньше и страньше...

– Чудесатей и чудесатей...
– В тон ему, ответил я, наблюдая, как вытягивается от удивления лицо мужчины, словно я не слова из знаменитой детской книжки, а, как минимум, Истину Провозгласил!

– Впечатлен.
– Признался Дилан через мгновение.
– Найти, посреди европейских круч, киборга, декламирующего Пастернака и Кэрролла... На русском языке! На такое способны только мои дочери!

– Фи. От нечего делать и "Алиску", до дыр зачитаешь!
– Отмахнулся я, теряясь в догадках и пытаясь вспомнить еще хоть что-нибудь, о своей жизни "ДО". И почему при имени "Алиска", сразу появилось: "Это склисс. Он ни чей!"

Видя мои мучения, Дил, поднял руку, привлекая к себе внимание.

– Вася, занялся самокопанием?
– Спокойно поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, продолжил.
– Зря. С теми повреждениями мозга, вся твоя долговременная память - пустое место в твоем черепе. Так что, возникает вопрос, откуда Пастернак, в глухой дыре?

– Не такая уж и дыра, наша база...
– Огрызнулся я обидевшись.
– Если поискать, можно многое найти!

– В первую очередь, при бессистемных поисках, страдает голова!
– Усмехнулся Садовников.
– За "дыру", я говорил о Твоей голове, между прочим! Давай, садись за баранку, шофер!

Пробравшись на водительское место, я, со вздохом, подключил шнурок к своему разъему на запястье.

Мир мигнул, перед глазами побежали строчки диагностики и разрешений.

Судя по диагностическим кодам, в последний раз, прямое подключение использовали не так и давно - четыре месяца назад, оператором "Шпингалет".

Пробежавшись по результатам сканирования повреждений, присвистнул: оползень так качественно измолотил передний мост, что пришлось его отключать. Хорошо, что Дилан, не знал о повреждениях - поседел бы! Над камерами наблюдения, оползень тоже - по-изголялся - из дюжины, целыми осталось только пять. На мое счастье, четыре из них - с ночным видением. Гоняя двигатель на холостых оборотах, подключился к камерам, почесал затылок и отключился.