До ее смерти осталось сто дней

– Давай, - прошептала Грейнджер, когда они разорвали поцелуй. Она сама обняла его ногами за талию, а руками - за шею. От ее доверия Драко стало тепло где-то в груди - как называлось это чувство, думать он не хотел.

В этот раз Гермиона приняла его легко - только забормотала что-то в его мокрую от пота шею да впилась ногтями в плечи. Он двигался в ней медленно - то почти полностью вынимая член, то входя до конца. Ему хотелось, чтобы это продлилось дольше, чтобы этот невыносимо жаркий, почти болезненный миг до оргазма Грейнджер запомнила навсегда.

Позже, когда все закончилось, а за окном начал серостью расцветать мрачный рассвет, Драко еще раз обвел контур ее искусанных губ, и Гермиона, все еще разморенная, лизнула подушечку его пальца. И тут же смутилась, почувствовав на его коже свой собственный вкус.

– Не могу поверить, что ты сделал это, - пробормотала Грейнджер, пряча раскрасневшееся лицо на груди Малфоя.

– У меня же нет стыда. Ты сама сказала, - засмеялся Драко и, помолчав, прошептал ей на ухо: - Кроме того, я надеюсь, что когда-нибудь получу ответный… подарок.

Гермиона пнула его ногой по щиколотке, и Малфой засмеялся. Он был счастлив, прижимая к себе эту гриффиндорскую девчонку, чувствуя частое биение ее сердца. Это счастье немного омрачала мысль о том, что у них вряд ли будут еще совместные ночи и дни. Но зато она будет жить, будет в безопасности в стенах Малфой-мэнора. Это была главная цель Драко - и он собирался достичь ее любой ценой.

Еще несколько часов Драко берег сон Гермионы. Гладил ее спутанные волосы, бледную щеку, мягкие губы. Любовался ею, запоминал. Никогда прежде он не хотел просыпаться с девушкой по утрам, и кто бы мог подумать, что это стремление заботиться и защищать в нем пробудит Гермиона Грейнджер? За полчаса до завтрака Драко все же заставил себя подняться: поправил Гермионе одеяло, поцеловал в висок, взял с тумбочки ее волшебную палочку, вышел в коридор и, наложив на дверь все известные ему запирающие и блокирующие заклинания, пошел переодеваться.

***

Гермиона проснулась около полудня, все еще не открывая глаз погладила соседнюю подушку и тяжело вздохнула, обнаружив, что она пустая и уже давно холодная. Хотя на что она рассчитывала? Что Драко будет нежиться с ней в постели, рискуя быть замеченным домовыми эльфами или - что гораздо хуже!
– родителями? Они должны быть осторожными, если хотят уничтожить этот злополучный шкаф и предотвратить атаку Пожирателей на Хогвартс. Нельзя было из-за их странных отношений забывать о главной цели!

Но стоило Гермионе увидеть свое отражение в зеркале во весь рост, как все мысли о спасении магического мира напрочь вылетели у нее из головы. Как же ей выйти из спальни, когда все в ней вопит о том, чем она занималась ночью? Алые губы и метки на шее, груди, животе и даже бедрах. А взгляд! Этот блеск в глазах, эти красноречиво припухшие веки! Она выглядела уставшей и сытой - и нужно, наверное, быть слепым, чтобы не догадаться!

Грейнджер плеснула в лицо холодной водой, погладила губы - так же, как гладил их ночью Драко. Между ног было липко - она так и не смыла семя - и горячо. Так, словно Малфой все еще был в ней.

– Все, Грейнджер, возьми себя в руки, - обращаясь к своему отражению, произнесла Гермиона. Отражение ответило ей хмурым взглядом. Проигнорировав желание вернуться в постель, Грейнджер все же направилась в душ, где долго стояла под прохладной водой.

Накинув халат, она вышла в спальню и первое, что заметила - поднос с едой на прикроватном столике. Значит, в столовой ее не ждали? Конечно, родители Драко не были в восторге от ее возвращения в Мэнор, но можно было бы и не демонстрировать это настолько явно. Гермиона резко выдохнула, стряхивая накатившее раздражение. Нельзя сейчас поддаваться эмоциям, это может помешать исполнить их с Малфоем план. Если они хотят, чтобы она оставалась в спальне, так тому и быть. Кроме того, Гермиона зверски проголодалась и, может, оно и хорошо, что ей удастся поесть здесь, а не в столовой, где ей кусок в горло не лез.

И только после этого позднего завтрака Грейнджер обратила внимание на отсутствие волшебной палочки. Она нахмурилась, обыскала всю комнату, даже под кровать заглянула. Мерлин, как же так! Что же она за волшебница после этого?

– Вэнди! Вэнди, где ты?
– старательно скрывая панические нотки в голосе, позвала Гермиона.

– Вэнди здесь, мисс, - тоненький голосок домового эльфа прозвучал за спиной. Гермиона обернулась, вглядываясь в огромные глаза эльфа, который нервно заламывал руки.

– Вэнди, - мягко обратилась к нему Гермиона, - скажи мне, когда ты приносил мне завтрак, ты не видел на тумбочке волшебную палочку. Ты не брал ее?

– Нет, мисс!
– испуганно попятившись, пробормотал эльф.
– Вэнди не брал, Вэнди не посмел бы. Вэнди воспитанный эльф!

– Я ни в чем тебя не обвиняю!
– поспешила успокоить несчастного Гермиона.
– Просто, может, ты видел?

– Нет, мисс… - покачал головой Вэнди.

– Ладно, ничего страшного, - стараясь больше успокоить себя, чем домового эльфа, пробормотала Грейнджер. Меньше всего ей хотелось обращаться с этой проблемой к Драко - он будет припоминать ей эту оплошность до скончания века, - но что ей было делать? С каждой минутой тревога все сильнее захватывала Гермиону, ведь без волшебной палочки ее магические способности были слишком ограничены. А ведь сегодня им с Малфоем предстояло выполнить важную миссию, и они не имели права оплошать.
– Ты можешь быть свободен, спасибо.

И, не дожидаясь ответа эльфа, Гермиона подошла к двери, дернула за ручку. Потом еще раз, и еще…

– Что это за..? Вэнди?

– Хозяин приказал, мисс, - эльф вновь прятал взгляд, его огромные уши виновато повисли.
– Вэнди будет приносить еду, Вэнди к вашим услугам, мисс.

– Люциус?
– прохрипела Гермиона, пытаясь справиться к подкатившей к горлу тошнотой.
– Люциус приказал?

– Нет. Молодой хозяин, мисс, - ответил Вэнди.

Дальше Грейнджер не слушала. Тяжесть предательства настолько поразила ее, что она даже не нашла в себе сил дойти до кровати. Ноги подкосились, и она рухнула на пол, больно ударившись коленями. Вэнди медленно, с опаской подошел ближе, протянул к Гермионе худую руку с длинными пальцами, будто хотел погладить ее по голове. Но так и не решился - все стоял, словно причудливая статуя, не двигаясь.

Когда Гермиона подняла на него взгляд, он инстинктивно отшатнулся. Он видел в ее глазах то же жаркое пламя, которое сейчас испепеляло ее изнутри.

– Скажи Драко…

“…что я верила ему”.

“… что я готова была защищать его до последнего вдоха”.

“…что я любила его”.

– …что я убью его, - закончила Гермиона.
– Если кто-то пострадает, я сама убью его.

Вэнди кивнул. Щелкнул пальцами и исчез.

========== Часть 33.1 ==========

Комментарий к Часть 33.1

Глава должна была быть последней, но по ходу написания я поняла, что хочу вставить еще одну сцену и потому будет логичнее, если я все-таки разделю этот текст на две части.

Метаться по комнате Гермиона не стала. Зачем? В предусмотрительности Драко она не сомневалась - он точно не оставил для нее ни единой лазейки. Грейнджер пыталась убедить себя, что ей удастся освободиться хитростью, придумать что-то, но это не особо утешало. У нее не осталось времени и ни одной - даже мало-мальски паршивой идеи! Она старалась сосредоточиться, - ведь не может же быть такого, чтобы из этой ситуации не оказалось выхода?
– но боль от предательства Драко не слишком способствовала рациональному мышлению. Как так вышло, что она настолько ошиблась в нем? Она, словно одинокий ребенок, настолько нуждалась в ком-то, что создала для себя ложный образ? Наделила Драко Малфоя теми качествами, которых в нем и в помине не было? Неужто ее погубило тщеславие? Что заставило ее поверить, будто перед ней Малфой открывается, снимает маски и становится настоящим? Когда же она потеряла бдительность? Как позволила этому слизеринскому змею обвести ее вокруг пальца?