До и после

— Вивиан как всегда полна оптимизма, — отозвался из-за своего ноутбука Хант. — Объективно, даже прирост в два процента — хороший прогноз.

Я старалась не смотреть в его сторону, но мне было достаточно голоса — негромкого, но уверенного, притягивающего всеобщее внимание… и пробирающего до мурашек. Пока Хант говорил, меня душили фантазии. Не отрываясь от блокнота, я пыталась переключиться на мысли о совещании, но воображение рисовало картину одну горячее другой, и во всех были задействованы я, Хант и стол конференц-зала. Нервно отвинтив крышку от бутылки с минеральной водой, я сделала глоток и снова уткнулась в блокнот. А ведь если бы тот поцелуй на свадьбе перерос в нечто большее, мне бы не пришлось себя истязать. Я до дрожи хотела провести с Хантом ночь — и не одну — однако после танца он всего лишь проводил меня до такси, даже не пригласив как-нибудь встретиться и выпить кофе. И, тем самым, дал понять, что на более крепкие напитки и тесное сближение можно не рассчитывать.

С неделю я наивно надеялась, что он присматривается ко мне, и продолжала надевать на работу провокационное белье, пока не осознала, что дистанция между нами никогда не сократится. Хант по-прежнему вел себя так, словно ничего не произошло. А значит, я так и не смогла его заинтересовать. Еще неделю я старалась свыкнуться с этой мыслью, и мозг почти поверил в то, что я ему твердила. Тело же смиряться не желало — при виде Ханта у меня то леденели руки, то пылали щеки. Единственным правильным решением было уволиться, но из-за страха снова остаться без денег я продолжала тянуть время и плакаться подругам.

— Может, он не хочет сближаться до твоего повышения? — предположила Никки, когда я позвонила ей во время ланча. — Вдруг пойдут слухи… Хант бережет твою репутацию.

— Лучше пусть побережет мою нервную систему, — вздохнула я, размешивая соломинкой остатки кофе в стаканчике из «Старбакса». — Не понимаю, что я сделала не так? Неужели он все-таки обижен за мои выходки в школе?

— Брось, — фыркнула Никки. — Нельзя так целовать девушку, если ее терпеть не можешь. Просто у всех свои закидоны. Сол, к примеру, настоял на брачном контракте.

— Думаешь, Хант опасается за свои деньги? — осенило меня. — Ну конечно! Он же видел мою мать… и наверняка решил, что я охочусь за его капиталом!

А возможность доказать, что я на нее не похожа, пока не представилась.

С четверть часа я с усиленным рвением конспектировала в блокноте аргументы, почему меня не интересуют деньги, чтобы при случае озвучить их Ханту. За этим занятием меня и застала одна из его ассистенток.

— Тебя вызывает Большой Босс, — сообщила она, проносясь мимо моего стола к принтеру. — Не забудь захватить результаты исследования от «Глобал».

Тема новых рынков сбыта много раз поднималась на совещании, поэтому повод для личной встречи показался надуманным. Гадая об истинных причинах, я шагала через опенспейс и душила в себе некстати проснувшуюся надежду. Реши Хант объясниться, он вряд ли бы выбрал для этого свой кабинет. Довод звучал убедительно, но разум отказывался его воспринимать — сердце колотилось, словно я раз двадцать сделала той-тач*, а с лица не сходила довольная улыбка. Увидев меня, Хант улыбнулся не менее широко. Я замерла на пороге, выжидая. Неужели он все-таки хочет поговорить о нас? Или я снова выдаю желаемое за действительное? До Ханта я легко угадывала намеки мужчин, с ним же приходилось просчитывать варианты.

— Заходи, Шипман, — он сделал приглашающий жест.

Я подошла ближе, не переставая нервно тормошить уголок папки с отчетом.

— Прости, что тянул так долго, — Хант казался смущенным. — Это нужно было давно с тобой обсудить.

В груди заныло от предвкушения. Он все-таки присматривался ко мне! И все тщательно взвешивал. И, наконец, решился.

— Сама понимаешь, из-за возни с Гонконгом было не до приятных новостей. Но теперь есть время официально объявить о твоей новой должности.

Улыбка сползла с моего лица. И это все? Не предложение встретиться, не приглашение на ужин, а всего лишь чертово повышение? Пару недель назад я и представить не могла, что оно вызовет досаду.

— Ты получишь собственный проект, — продолжал Хант, не замечая взгляда, которым я его сверлила. — Конечно, он потребует усилий, но, уверен, тебя это не смутит.

— Спасибо, — выдавила я, понимая, что нужно ответить хоть что-нибудь. — За доверие… и за возможность проявить себя.

То ли не заметив моего разочарования, то ли намеренно проигнорировав, Хант принялся с энтузиазмом рассказывать о перспективах. Оставалось лишь кивать и поддакивать.

— Здесь несколько интересных концепций, — он протянул мне папку с распечатками. — Просчитай их рентабельность, опираясь на результаты «Глобал».

— Когда нужен предварительный бюджет? — я пролистала презентацию, не вникая в текст.

— К концу недели, — Хант мельком взглянул на календарь. — Скажем, в четверг. Жду от тебя подробную оценку трех самых перспективных идей и план кампании по продвижению. И надеюсь на полную самоотдачу.

Я предпочла бы отдаться не проекту, но, увы, в случае с Хантом другие варианты не рассматривались. Интересно, как долго придется привыкать к мысли, что мы с ним всего лишь коллеги?

— Вивиан уже распорядилась повысить тебе уровень доступа, поэтому все необходимые документы сможешь без проблем посмотреть на сервере. А если понадобятся архивные данные…

Закончить он не успел — дверь распахнулась от удара, и в кабинет ворвались трое спецназовцев с автоматами. Не говоря ни слова, они рассредоточились вдоль стола и взяли Ханта на прицел.

— Какого черта? — вырвалось у меня.

— Мэм, покиньте помещение, — четвертым в комнату вошел мужчина в темном костюме. На ходу помахав удостоверением со значком «ФБР», он самоуверенно заявил: — Специальный агент Элайджа Тэлман, криминальный следственный отдел. Дэниэл Хант, вы арестованы по подозрению в убийстве.

Папки выскользнули из моих похолодевших ладоней.

«Той-тач»* — разновидность прыжка в чирлидинге.

Нью-Йорк, Мэдисон авеню, 455, банкетный зал отеля «Лотте Нью-Йорк Палас»

— Выпускники, внимание! — диджей приглушил музыку.

Оставшись без звукового допинга, беснующаяся толпа на танцполе замерла. Поправив корону, я достала смартфон, чтобы сделать селфи, и только тогда заметила три пропущенных вызова от мамы.

— Сегодня у вас особенный день, — начала директор, забрав у диджея микрофон. — День, когда вы прощаетесь со старшей школой Ист-Сайд.

Из зала послышались выкрики и редкие хлопки. Слушать очередную пафосную речь не хотелось, и я выскочила в фойе позвонить.

— Стар, его арестовали, — вместо приветствия разрыдалась в трубку мама. — Отца арестовали!

— Что? — я вцепилась в колонну, чтобы не осесть на пол. — Он же невиновен!

— Адвокаты говорят, что разбирательство затянется на несколько лет. И советуют пойти на сделку…