До и после

— Я нахожусь возле «Манхэттен молл». Тут на парковке какой-то странный тип ошивается возле машины. Мне кажется, он хочет ее угнать, — под громкое фырканье Олив и Латиши я нажала отбой и достала из кармана мобильный.

— А теперь давайте дождемся патруль и снимем классное видео для Ютьюб.

Нью-Йорк, Лексингтон авеню, 1901, на пороге квартиры 11

— Так и будешь напоминать мне о школе? — я принялась снова стучать в дверь. — Может, еще и список составишь, а я сразу за все извинюсь? Или даже по каждому пункту в отдельности, если тебе так приятнее. Это поможет? Или… или мне надо переспать с тобой, чтобы меня, наконец, повысили?

Последнее я ляпнула, не подумав. И именно в этот момент Хант распахнул дверь. Он успел одеться, но прикрытый майкой торс почему-то привлекал еще больше внимания, чем обнаженный.

— Только так? — замялась я, мысленно просчитывая пути отступления. — Повышение через постель?

— Не глупи, Шипман.

— Ты же только после этого предложения дверь открыл.

— Езжай домой, — Хант разговаривал со мной как с маленьким ребенком. — Иначе завтра пожалеешь о том, что наговорила. И, зная твою импульсивность, накатаешь заявление об уходе. И тогда мне будет некого повышать.

Его слова отрезвили меня. Я и без того наделала в жизни слишком много глупостей, о которых жалела. И сегодня мне захотелось все сделать правильно. Или хотя бы сказать.

— Прости, что тогда вызвала полицию, — пробормотала я и побежала вниз по лестнице.

Я чувствовала, что с каждым шагом мне становится легче. Я словно долгие годы таскала на спине тяжелый рюкзак, а теперь распотрошила и сбросила его где-то у квартиры Ханта.

— А за остальное когда извинишься? — насмешливо крикнул он мне вслед.

— Когда повысишь, — с улыбкой пообещала я, перескакивая через ступеньки.

Нью-Йорк, Третья авеню, 1175, продуктовый магазин «Фуд Эмпориум»

— Милая, посмотри, какой здесь вес? — мама близоруко прищурилась, изучая упаковку с беконом.

— Ты так и не сходила к окулисту, телефон которого я оставляла? — я укоризненно поцокала языком.

Вместо ответа она отошла к полке с вяленым мясом. Я перевезла тележку ближе:

— Тебе давно пора подобрать хорошие линзы.

— Хватит, — в мамином голосе отчетливо прозвучали нотки раздражения. — Я еще не старуха!

После смерти отца она боялась любого упоминания о возрасте, предпочитая игнорировать проблемы со зрением. Как и проблемы с деньгами. И если вопрос с ее жилплощадью я еще смогла решить после продажи квартиры — раздав долги, а на остаток купив крошечную студию в Ист-Сайде — то от привычки ходить в дорогие магазины мама избавляться не желала. Я не раз намекала, что пора перебраться в «Таргет»* или «Уолмарт»*, но она упрямо экономила на врачах, и при этом покупала шоколад в «Годиве»**.

— Вместо того чтобы читать нотации, лучше займись своей личной жизнью, — мама переместилась в отдел с выпечкой и сунула в тележку первый попавшийся багет. — Тебе давно пора замуж.

— Я не хочу.

— Не понимаю, что плохого в желании найти близкого человека, который будет о тебе заботиться?

Говоря о заботе, мама, конечно же, подразумевала решение финансовых проблем.

— Вот почему ты не приняла предложение Гранта?

Отказом сыну ее школьной подруги — весьма недалекому, но с внушительной суммой на счете — она упрекала меня каждый раз, когда появлялась возможность напомнить о прошлой жизни.

— Я не выйду замуж за этого придурка только ради того, чтобы вернуться в высшее общество! К тому же нас там никто не ждет. Мы теперь изгои, неужели не понимаешь?

Мама обиженно поджала губы:

— Ты могла хотя бы попытаться. И не молчать, когда репортеры проявляли интерес.

— Желтая пресса и без того трепала наше имя, — я покатила тележку прочь.

Мама семенила следом:

— А «Вэнити Фэйр»? Это приличный журнал. И они тоже были готовы заплатить за интервью. Если им позвонить…

— Не питай иллюзий! — я всплеснула руками, едва не задев чью-то спину. — Жены и дочери аферистов никому не интересны. На первых полосах теперь бывшие школьные умники и зануды.

— Привет, Шипман.

Меньше всего на свете я хотела встретить обладателя этого голоса. Особенно после фразы о занудах. Господи, умоляю, пусть на подстанции случится авария, и в магазине погаснет свет!

Натянув подобие улыбки, я обернулась:

— Привет.

Хант стоял в паре ярдов от нас, с ленцой облокотившись на ручку тележки. И по закону подлости даже в потертых джинсах и дешевой футболке с принтом из «Стражей галактики» смотрелся не хуже, чем в костюме от «Бриони». Представив, как выгляжу я — без косметики, в выцветших спортивных штанах и старых кедах — я рефлекторно принялась поправлять растрепанный пучок.

— Старлин, ты ничего не забыла сделать? — оживилась мама.

Она уже успела оценить стоимость часов на запястье Ханта и теперь планировала вцепиться в новое знакомство мертвой хваткой.

— Это мой начальник — Дэниэл Хант, — обреченно представила я. — Дэниэл, это моя мама, миссис Шипман.

— К чему такие условности? — улыбку мамы можно было печатать в рекламном буклете. — Называйте меня Элеонор.

Я думала, все закончится привычным кокетством, и мы, наконец, разойдемся, но вместо этого она начала сводничать.

— Так это из-за вас моя дочь так много работает?

Пока Хант отшучивался, а мама хвалила его чувство юмора, я покосилась по сторонам, выглядывая ближайший путь к отступлению.

— Полагаю, что из-за вас же она ни с кем не встречается.

Еле сдержав возмущенный возглас, я изобразила приступ кашля и незаметно ткнула маму в плечо, но она продолжала добивать мое самоуважение точечными ударами.

— А я так расстраиваюсь оттого, что Старлин одна.

Меня же больше напрягала мысль, что Хант теперь знает, что у меня никого нет. Пока я щипала маму за локоть, чтобы она не выдала чего-нибудь еще более унизительного, та сложила руки в притворном сожалении:

— Старлин такая затворница. Не ходит в бары, не ездит с подружками в отпуск. Только дом — работа, работа — дом.

Я все еще надеялась, что в Нью-Йорке случится землетрясение, и мое покрасневшее от стыда тело рухнет в сабвей сквозь трещину в полу, когда Хант иронично улыбнулся:

— Вы ее недооцениваете, миссис Шипман. Она всегда была популярной.

«Таргет» и «Уолмарт»* — недорогие сетевые супермаркеты.

«Годива»** — марка элитного бельгийского шоколада и одноименная сеть магазинов, где он продается.