До края вечности

К сожалению, таких исследований еще не проводили. Слишком много сил, денег и времени они требовали, ведь нужно было провести диагностику у каждого жителя Аворы. А всегда находились более срочные и важные насущные проблемы и задачи.

Ответы на многие из этих вопросов должна была давать магическая физиология. Но, к сожалению, в Аворе, да и во всех соседних странах, она была больше похожа скорее на физиотерапию с применением магического воздействия, чем на серьезную магическо-медицинскую науку. И наличие в больнице целого специализированного отделения было неслыханной редкостью. Точно такой же неслыханной удачей для меня было попасть в него на практику. Хотелось бы мне, находясь здесь, если не разгадать загадку болезни эра Бруни, то хотя бы суметь приблизиться к ней достаточно близко, чтобы те, кто придет после меня, смогли это сделать.

В любом случае, прежде чем делать какие-то предположения, мне следовало самостоятельно провести исследование магического контура пациента. А для этого требовался стандартный набор для магической диагностики. Мой остался в Клер-Монтеле, вместе со всеми остальными вещами, принадлежавшими Матильде Сантини. Искать набор в кабинете, еще вчера принадлежавшем эре Новите, было неловко, поэтому решила попросить его у доктора Руссо.

– Не хотите ли немного прогуляться в парке?
– спросил он у меня, когда я вошла в его кабинет.

– С удовольствием, - улыбнулась я.

По дорожке, ведущей от корпуса больницы, мы дошли до аллеи, усыпанной золотом листьев, и направились к пруду, медленно идя под расцвеченными осенью кронами. Подойдя к нему, мы опустились на одну из стоящих здесь скамеек.

– Что скажете о вашем новом пациенте?
– спросил доктор Руссо.

– Пока ничего определенного кроме того, что это очень интересный случай. Впрочем, это было известно и без меня. Доктор Руссо, - я посмотрела на собеседника, - я еще раз хотела поблагодарить вас за оказанное мне доверие.

– Я опять стал для вас доктором Руссо, Элена? Мы сейчас с вами далеко от стен больницы, неужели у вас не найдется для меня другого обращения?

– И все же, Теодор. Я вам действительно очень благодарна. Сегодня, еще только беседуя с пациентом, даже не приступив к диагностике и разработке плана лечения, я поняла, сколь многого была лишена. Мне казалось, что все уже пережито, что я научилась жить новой жизнью, в которой нет места магической медицине. Но сегодня я осознала, насколько сильно заблуждалась.

– Вы не хотите рассказать мне, что произошло с вами, Элена? Уверен, что смогу вам помочь.

– Простите, Теодор, но нет.

– Понимаю. Я вижу, что Дэс успел опередить меня. Но неужели я вам совсем не нравлюсь, Элена?

Я внимательно посмотрела на сидящего напротив мужчину. Высокий и темноволосый, он был очень привлекателен. И очень похож на Дэсмонда. Дэсмонда, у которого бы не было шрамов. Пожалуй, если бы не они, то, что мужчины являются братьями, пусть и троюродными, было бы очевидно с первого взгляда.

Но при всей их внешней схожести они отличались как день от ночи. Если Дэсмонд был сумраком, в глазах которого отражалось предгрозовое небо, то Теодор больше походил на теплый солнечный день. Возможно, если бы я встретила Теодора первым… Даже не так. Если бы юной Корнелии Димопулос, которой я была когда-то, на ее первом балу представили эра Руссо, который закружил ее в танце… Тогда, возможно, я бы смотрела сейчас на него по-другому. Не только как на коллегу.

Вот только не было в моей жизни первого бала. И ничего не было. Ни танцев в полутемном зале. Ни поцелуев под яркими летними звездами. Был побег из дома, охваченного магической чумой. Одиночество. Бесконечная учеба. Обожженный, умирающий незнакомец в госпитале приграничного городка. И холодная осенняя ночь, вновь перечеркнувшая мою жизнь.

Корнелии Димопулос больше не было. На ее место пришла Элена Фальконе. В чем-то такая же наивная, как и она. Но теперь уже не представляющая жизни без своего сумрачного герцога.

– Простите меня, Теодор. Но я не могу смотреть на вас иначе, чем как на коллегу. И никогда уже не смогу взглянуть как-то иначе.

– Не нужно извиняться за это, Элена. Не удивлюсь, если Дэс, узнав о нашем разговоре, захочет пересчитать мне зубы, - Теодор усмехнулся.

– Но я не мог не задать вам этот вопрос. Брату здорово досталось в последнее время. Кроме того, от него сейчас очень много зависит, и я не могу поставить его под удар, втягивая в бессмысленное соперничество. Ведь все уже решено, Элена?

Я не смогла ответить, только склонила голову в знак согласия.

– В таком случае, я рад, что вы вошли в семью.

– Вы говорите странные вещи, Теодор. Связывая меня с герцогом.

– Элена, поверьте, я знаю, о чем говорю. Дэс - не тот человек, который будет играть со своей жизнью. И с вашей. Я правда рад за вас и желаю вам счастья. А еще, теперь, когда будущая или уже настоящая, - он хитро посмотрел на меня, - герцогиня Ривельская будет работать в моем отделении, я наверняка смогу рассчитывать на улучшение финансирования и обновление материальной базы.

– Мне казалось, что оборудование в больнице Френцы - одно из самых лучших среди существующих.

– Это так. Но нет предела совершенству, и у меня есть планы получить лучшее и из пока еще не существующего. Но вы, Элена, несмотря на все имеющиеся в больнице приборы, пришли ко мне за стандартным набором для магической диагностики. Не доверяете нашему оборудованию?

– Вовсе нет. Но если оно не смогло дать ответ на вопрос о причине болезни эра Бруни, то тогда лучше обратиться к истокам. К самому простому способу диагностики, позволяющему врачу самостоятельно создать карту магических потоков и установить закономерности их взаимодействия в магическом контуре, который они образуют в организме.

– Это очень трудоемкий способ, требующий не только времени, но и блестящих знаний в области физиологии. Признаться, я восхищен вами, Элена. И огорчен тем, что сам не сделал этого.

– Полагаю, что у вас, как у главы отделения, много административной работы, которая отвлекает от пациентов.

– Да, и порой слишком много. Иногда, как сейчас, даже непростительно много.

Войдя в больничные апартаменты эра Бруни, я еще раз поприветствовала моего пациента. Он лежал в постели, что было очень удобно для проведения исследования. Подойдя ближе, я открыла небольшой кожаный футляр набора для магической диагностики, позаимствованный у доктора Руссо. С помощью камней-накопителей магии разной силы и металлических стержней-проводников магии я должна была повторить магический контур пациента. Увидеть потоки магии в организме позволяла особая магическая призма, сквозь которую маг проецировал потоком собственную магию на пациента. Сложность заключалась в том, что было необходимо создавать поток с постоянной частотой магического излучения, мощность которого также должна была оставаться постоянной. Это требовало от мага не только опыта, но и достаточно высокого уровня магического потенциала. Именно поэтому такое «прямое» исследование стало сейчас непопулярным. Отдавалось предпочтение аппаратам, в которых сила пучка регулировалась автоматически, при этом пучок генерировался не магом, а самим прибором с использованием камней-накопителей. И, при желании, таким устройством мог пользоваться врач, не обладающий магией вообще.

Достав из футляра накопители, стержни и призму, я приступила к работе. Минуты медленно текли, превращаясь в часы, а у меня никак не получалось замкнуть контур. При этом магические узлы пациента мне удалось воссоздать в точности, но контур по какой-то причине не хотел замыкаться. И, как я не старалась, не могла увидеть ошибку. Задумавшись, я дотронулась рукой до мочки уха, в которой в золотой оправе покачивалась сапфировая звезда. Точнее, как выразился Дэсмонд, ее осколок, тянувший при этом не меньше чем на пять карат. И в этот момент мне пришла в голову мысль попробовать заменить искусственный камень-накопитель в одном из узлов на настоящий камень, при этом обладающий, если так можно выразиться, «врожденной» магией.