До нас

— А он знает, как именно ты по нему скучаешь?

— Нет.

— Тогда откуда ты можешь знать, как он скучает по тебе?

— Потому что он потерял жену, и я не думаю, что его сердце способно хотя бы на дюйм приблизиться к тому, чтобы испытывать чувства к другой женщине или скучать по кому-то таким образом.

— Тогда, как ты узнаешь, если сейчас же не встанешь с этой кровати и не поедешь к нему?

Нервно смеясь, я провожу пальцами по волосам.

— А он откроет дверь своего номера и спросит: почему я здесь? Что мне ответить?

— Ответь, что не могла дождаться завтрашнего дня, чтобы увидеться с ним.

— Когда я туда доберусь, будет полночь. И… что тогда? Я увижу его, а он посмотрит на меня усталыми глазами, от чего мне станет скверно, потому что впереди его ждет работа, требующая ответственности за сотни жизней, и ему нужно выспаться. Так что, я поздороваюсь, развернусь и поеду сюда только для того, чтобы снова увидеть его утром?

— Или ты переспишь с ним в его гостиничном номере.

Я качаю головой.

— Это безумно и странно.

Лия становится на колени на край кровати и берет меня за руки.

— Чего ты боишься?

— Ничего.

Она сжимает мои руки.

— Что ты почувствовала, когда он сказал, что находится в Сиднее?

— Я не почувствовала…

— Остановись. Просто остановись. — Она дергает меня за руки, пока я не перевожу взгляд на нее. — Позволь мне увидеть это.

— Увидеть — что?

— Твое сердце. Твои страхи. То, что ты и не мечтаешь произнести вслух. Тебе нужно выговориться. Я вижу это в твоих глазах, и это тебя убивает.

Моргнув несколько раз, отвожу взгляд.

— Я люблю его, — шепчу я. — Но это сложно.

— В смерти его жены нет ничего сложного. Это жизнь.

— Здесь… нечто большее.

— Хорошо. — Она устраивается поудобнее, усаживаясь на кровать лицом ко мне, и скрещивает ноги. — Слушаю.

Я смотрю на будильник.

— Только если тебе никуда не нужно.

— Это один из самых глупых поступков, которые я когда-либо совершала… — Я откидываю одеяло и вылезаю из постели. — А я наделала много глупостей, — добавляю я, натягивая футболку и джинсы.

— Завтра в два у нас экскурсия. Возвращайся к часу.

Надевая коричневые кожаные ботильоны, я смотрю на нее.

— Возможно, я вернусь менее чем через два часа, когда он выпроводит меня из своего номера, чтобы завалиться спать.

— Сомневаюсь, — говорит она, как только я открываю дверь.

Ощущая тонный комок нервов и беспокойства, тащусь к выходу из хостела, где заказываю такси по адресу отеля, который мне прислал Зак.

Всю дорогу до отеля в моей голове эхом разносится смех над моей безумной идеей. И вот я стою у его номера с трясущимся кулаком в дюйме от двери.

Я так напугана, что в данный момент испытываю недостаток кислорода.

Тук. Тук.

Я опускаю голову, зная, что, прежде чем открыть дверь, он посмотрит в глазок и увидит меня. Выглядеть испуганной до полусмерти — некрасиво, поэтому я прячу лицо, пока дверь не открывается.

Зак трет усталые глаза, а я сосредотачиваюсь на его голой груди и черных беговых шортах.

— Эмерсин… — В его голосе столько же усталости, как и во всем теле.

Я приняла ужасное решение, даже если мое сердце готово разорваться, потому что я слишком давно не видела Зака.

— Я… я не могла заснуть, и из-за огромной разницы во времени подумала, что, возможно, ты тоже не можешь, но ты явно можешь. Так что я просто вернусь сюда завтра в десять.

Я начинаю поворачиваться.

— Эмерсин.

Я замираю, стоя к нему спиной, и до боли задерживаю дыхание.

— Я… охренеть… как рад тебя видеть, — произносит он с таким облегчением.

И это облегчение вырывает из меня самые потаенные эмоции, я мгновенно разворачиваюсь и обнимаю его, плача. Снова.

— Лучше бы это были слезы счастья.

Уткнувшись лицом ему в шею, я киваю и всхлипываю.

— Ты похудела. Не думаю, что тебе нужно было сбрасывать вес.

Он отпускает меня, и я быстро вытираю лицо. Я знаю, что его беспокойство искреннее. Он наблюдал, как худела Сьюзи до ее последнего вздоха.

— Кругосветное путешествие, пеший туризм, плавание, катание на байдарках… это немного больше физических нагрузок, чем уборка дома и посещение тренажерного зала по часу несколько раз в неделю, — объясняю я.

Он закрывает за нами дверь, а я пробираюсь в его номер, в котором только кровать, письменный стол и одинокое кресло у окна.

— За бранчем я съем еды на несколько дней, если тебе от этого полегчает, но… — я подхожу к окну, поворачиваюсь и засовываю руки в передние карманы джинсов, пока Зак натягивает футболку, — …физически я никогда не чувствовала себя лучше. Много витамина D.

Легкая улыбка касается его губ.

— Ты очень загорела. От этого твои волосы кажутся белыми.

Я хмурюсь.

— Они выгорели на солнце.

— Тебе очень идет. Ты хорошо выглядишь.

Знакомый румянец заливает мои щеки.

— Спасибо. Как и ты. Тридцать четыре тебе к лицу. Кстати, с днем рождения.

Зак смотрит на часы на тумбочке и кивает.

— Какой отличный подарок на день рождения. — Он возвращает свое внимание ко мне.

— Я говорила Лии, что приходить сюда посреди ночи — глупая идея.

Я пожимаю плечами, потому что не знаю, что сказать или сделать дальше. Мы в гостиничном номере после полуночи, и ситуация быстро становится неловкой.

— Хочешь, посмотрим телевизор? — Он указывает на экран.

— Конечно.

Зак плюхается на кровать, прислоняется к изголовью и включает телевизор.

Я опускаюсь в кресло.

Он усмехается.

— Оттуда не видно телевизора. Садись рядом со мной.

— Все в порядке. Я просто немного его подвину. — Пытаюсь сдвинуть кресло, но оно плохо скользит по ковру.