До новых снов с тобой...

Клаус прижимает Елену к стене, а его рука уже проникает под атласную материю халатика.

– Стой, – прерывает шатенка, отстраняя мужчину. – Я хочу тебе кое-что рассказать.

Он нахмурился, демонстрируя поддельную обиду. Шатенка улыбнулась и, поцеловав мужчину в щеку, отстранила его. Шатенка взяла один пакет с продуктами и отправилась на кухню. Клаус последовал за женой, поедая ее взглядом и готовясь к тому, что эту ночь они снова будут единым целым.

Елена поставила пакеты и принялась разогревать ужин.

– Ты хотела что-то рассказать, – произнес Клаус, раскладывая купленные продукты по полкам холодильника. – Я просто хочу скорее приступить к тому, на чем мы остановились…

– Ник, каждую ночь мы вместе…

– Мне тебя мало.

– А как у тебя день прошел? – обернувшись, она улыбнулась и снова развернулась к плите. Елена не боялась, была уверена в своих чувствах к Клаусу. Скорее, она была напугана его реакцией. Конечно же, это можно понять. Но прошлое должно оставаться в прошлом.

И пока Клаус, поедая ужин, с упоением рассказывал о делах в своем бизнесе, шатенка старательно делала вид, что слушает. Она погружалась в поток своих мыслей и постепенно пришла к выводу, что эта роль все-таки нужна ей. Ведь единственный способ избавиться от страха – пережить его снова. Каждое мгновение, каждую секунду прочувствовать ярко. И когда научишься справляться с этим чувством, когда придет осознание, что ничего страшного в темной комнате нет – тогда можно будет вздохнуть с облегчением.

– Сегодня ко мне приходил сценарист. Джон Вундт. Он хочет поставить пьесу в моем театре. Все довольно выгодно: прибыль шестьдесят на сорок, мой режиссер и я назначаю своих актеров…

– Я тебя поздравляю! – с улыбкой промолвил мужчина. – Это будет действительно круто!

– Он просит меня на главную роль…

Клаус поднялся, подошел к холодильнику и вытащил бутылку вина. Два бокала. Немного льда. Только на душе почему-то не радостно. Становится еще хуже. Елена натягивает улыбку и, чокаясь бокалам, выпивает, слушая радостные речи своего мужа.

– Послушай меня! – не выдержала Елена. Клаус замолчал и внимательно посмотрел на супругу. – Мне придется играть девушку, которая влюбилась в своего отца…

Мужчина прищурился, не понимая в чем дело; потом он усмехнулся и стал вглядываться в глаза цыганки, словно надеясь, что это шутка. Но Елена была серьезной, и в ее голосе не было ни нотки юмора. А потом в Клаусе зародилась дикая злость. Та самая злость, которая возникает у любого мужчины, чья женщина возвращается к своему прошлому. Злость быстро сменилась отчаяньем. В голове Майклсона зародилась мысль, что Елена всегда будет любить только одного человека. А сам Клаус был лишь заменой, отвлекающим маневром. Вновь злость.

Ник резко поднимается. Бокал падает, и красное вино растыкается по белой скатерти, как кровь по белоснежной ткани убитого парня. Шатенка опускает голову, будто маленький ребенок, который разбил дорогую вазу.

Клаус устремляет взор в окно, на сонный, вечерний город. Его сердце бьется отчего-то сильнее, вызывая боль и тревогу. Мужчина опирается руками о подоконник, а свежий воздух наполняет легкие.

Елена поднимается и касается плеча Ника, но тот лишь отмахивается. Гилберт понимает его обиду и с отчаянием в голосе произносит:

– Я могу отказаться! Я не дала свое соглашение. Я откажусь.

Мужчина оборачивается и, хватая девушку за плечи, внимательно вглядывается в глаза цыганки, которая то ли боится, то ли обижается… Девушка убирает его руки и сжимает его ладони в своих.

– Ты стала первой, кому я сдался, Елена! Я хочу, чтобы ты поняла это!

– Он в прошлом… Пойми это. Я обещала быть честной, и я скажу: я любила его. Но сейчас он в прошлом. И эта роль нужна мне, понимаешь? Когда я все переживу заново, я просто лишний раз смогу убедить тебя и себя, что в моем сердце ничего не осталось по отношению к нему… – шатенка приблизилась и, обняв мужчину за плечи, прошептала: – Та любовь была вирусом… Та любовь убивала, уничтожала меня. А ты лечишь. А ты моя панацея… Я люблю тебя, слышишь? Я очень сильно люблю тебя.

Страстный поцелуй, крепкие объятия и сильные чувства. Спальня… Рваная одежда… Простыни… Стоны, хриплое дыхание… Будоражащий шепот.

Нет, Елена, и правда, полюбила Клауса. Дважды полюбить одного и того же человека нельзя. Но влюбиться во второй раз можно. И пылкое, живое сердце юной цыганки полюбило во второй раз. Была то благодарность или реальные чувства – Елена не знала сама. Но она и не желала больше разбираться в себе. Эта была та любовь, которая исцелила, заставила выйти из комы, сделать глубокий вдох и заново зажить. Эта была та любовь, которая не иссушала, не выматывала, не уничтожала и не поглощала. Это было исцеление. И сейчас, тая под Ником в объятиях этой ночи, шатенка была точно уверена в том, что любовь к отцу – в прошлом. Она была уверена в том, что она научилась жить. Она была уверена в том, что дважды полюбить нельзя.

«И это не ложь… Я больше не люблю тебя, Деймон. Я разлюбила… Я разлюбила, и я счастлива с другим человеком… Слышишь? Я счастлива. А с тобой было холодно. С тобой я умирала, погибала, рассыпалась, превращалась в пыль… Ты стал чужой. Тебя нет в моих мыслях, тебя нет в моем сердце… Я разлюбила… Я разлюбила. Навсегда».

Девушка посмотрела на лист бумаги и вспомнила ту первую пьесу, которая вызвала ажиотаж. Удачные роли, первые интервью, – и Елена становится ведущей актрисой одного из самых успешных, дорогих и популярных театров Майами. Потом Элайджу пригласили на другое место, и Елена получила роль директрисы театра. Шатенка подписывает контракты с дорогими режиссерами, переманивает к себе успешных актеров и ставит грандиозные пьесы. Чуть позже Гилберт на конференции в Лос-Анджелесе знакомится с хорошим режиссером, и тот в скором времени соглашается на работу у миссис Майклсон.

Девушка посмотрела на лист бумаги и усмехнулась. Стержень ручки царапает бумагу, и на ней появляется подпись. Контракт оформлен. Джон жмет руку юной красавицы, и та дарит ему улыбку, говоря, что декораторы уже начинают работать. Вундт и миссис Майклсон подбирают лучших актеров, приглашая некоторых из других театров. Несколько громких ссор, но состав утвержден, и начинаются репетиции. Первые дни Елена ощущает тревогу и волнение. Трудно сработаться с прибывшими, режиссер недоволен работой актеров второго плана и декорациями. Композитора пока не удалось найти.

Спустя несколько дней декорации поменяны, а актеры начинают работать лучше. Вундт находит отличного композитора, и тот соглашается на работу. Очередной подписанный контракт. Елена поглощается ролью, иногда задерживаясь допоздна на работе. Стычки с Клаусом не успевают перерастать в крупные ссоры, поскольку Елена знает как заставить мужа заткнуться. Тот не сердится несколько дней, но потом снова начинает выявлять претензии, а цыганка устраивает ужин, цыганский эротический танец и ночью заставляет его и себя забыть о прошлом и жить настоящим.