До пепла...
Шрифт:
— Так ты играешь на гитаре и поешь даже… м-м-м, я бы послушала, — скопировав недавний тон самого Дамира, с легкой иронией бровями поиграла.
Мама дорогая! Какая блажь на нее нашла?! Ведь по грани ходит, зачем так ведет себя, по сути, вызов бросая. Но остановиться — сил нет! Кураж внутри бьет, будоражит кровь и голову, словно брызгами шампанского.
С чего? Когда такое вылезло? Почему именно на него? На такого мужчину, который, походя же ее по стене размажет, не заметив даже?
Или этим и он ее… Как там Дамир сказал? Зацепил? Своей силой, мощью, бескомпромиссностью? Когда еще Тоня позволяла себе смотреть на подобных мужчин с иным акцентом,
Нельзя. НЕльзя смотреть хищнику в глаза. Это же прямой вызов! А отвести взгляд не может! Гипнотизирует ее Дамир, нет у Тони иного довода.
И видит же, что его лишь заводит ее строптивость и гордо вскинутая голова, провоцирует, толкает дальше волей давить, искушает желанием на вкус проверить выдержку… А не выходит заставить себя в стол уткнуться глазами. Или хоть на Александра, заливающегося сейчас соловьем о «былых временах», когда они все могли позволить себе быть свободней и страдать всякой хер… Ах! Тысяча извинений перед дамой, ерундой, разумеется (лукавый взгляд на их с Дамиром дуэль глаз). Все видит Чехов, и сам забавляется. Только еще и с каким-то интересом, с расчетом, умела замечать этот особый блеск в глазах… Черт! А он тут каким боком? Ему-то что?!
Надо сбегать, любыми путями и способами!
— Спасибо за завтрак и компанию, Дамир. Было очень интересно. Но я все же должна буду еще и начальству по потокам форума отчитываться. Александр, Алексей, было приятно лично с вами познакомиться, — решив идти ва-банк, Тоня просто поднялась из-за стола.
Мужчины также встали.
— Я тебя проведу, следующее выступление и мне интересно, — Пархомов блеснул усмешкой, демонстрируя, что не собирается ее просто так отпускать.
И, не позволив ей и на шаг отступить, вновь обхватил талию Тони тяжелой, раскаленной по ощущениям, ладонью. Потянул ее к выходу.
Непробиваемый, блин!
— Да я не успела пока дорогу забыть, — вроде как пошутила с сарказмом, с легким веселым намеком обвела взглядом все еще стоящих других мужчин, чтобы и их вовлечь. Что угодно, лишь бы не усугублять интимность общения с Пархомовым.
Те усмехнулись, продолжая с интересом за их явным противостоянием наблюдать.
Однако с Дамиром (нет, ну правда, понять бы могла!) номер не прошел.
— Я тебя из зала увел, я тебя и верну, — блеснул очередной улыбкой мужчина. — Как мы выяснили при первом знакомстве, не могу пройти мимо женщины в беде… одной, конкретной, — добавил чуть тише, чтоб слышно было только Тоне. Еще и с хорошо слышимой нотой сарказма.
Что-то она ни разу не слышала, чтобы Пархомов весельем славился. Его, как раз, наоборот, все довольно мрачным типом считали.
Он же тем временем уже двинулся в сторону выхода, потащив и ее за собой.
— У меня одна беда сейчас, Дамир, — решила не отклоняться от выбранной линии откровенности.
— Да, какая? — мимоходом, о чем-то явно ином думая, отозвался Пархомов.
— Атомный ледокол твоего имени, ничего не замечающий с высоты своей громады, — вздохнула, подражая его сарказму.
К ее удивлению, Дамир все понял и моментально. Все же слушал внимательно? Пристально глянул в сторону Тони этими чертовыми глазами, которые ей хотелось уже, как минимум, своими ладонями прикрыть, чтобы не гипнотизировали! И она отвлеклась: высоким каблуком зацепилась за ковровую дорожку, устилающую пол коридора. Вот всегда ее бесило, что в отелях и галереях ковры на пол кидали! Как
на шпильках ходить?! Пошатнулась… Но Дамир был настороже и тут же подстраховал, крепко обхватив Тоню уже обеими руками.Застыли на мгновение, почти в объятиях… Ее окутало густым и тревожащим ароматом его одеколона, будоражащим, острым, словно с бергамотом и перцем.
И тут он еще крепче сжал ее талию, которую не отпускал все это время, нежданно дернул Тоню в сторону какой-то полутемной ниши-ответвления в коридоре галереи, где они как раз проходили.
— Знаешь, Тоня, а у меня похожая беда, — едва не впечатав ее в стену, правда, не сказать что агрессивно, скорее, с каким-то неистовством и тем самым отсутствием тормозов, что при первой встрече в нем уловила, голосом, ставшим ниже тона на три, заметил Дамир.
«Паховый регистр, даже не грудной. Беда. Влипла по-полной», — как-то само по себе отмечало сознание, пока все тело пыталось пережить совершенно новый опыт — ее как фейерверком изнутри взорвало! И петардой в мозги, судя по тому, о каком бреде думает, вместо того, чтобы высвободиться!
И это он просто ее обнял, склонив лицо к лицу Тони, прижал собой к стене! Очень хорошо чувствуется, насколько он до сих пор в ней «лично заинтересован», черт! Твердый и налитой член через брюки в живот упирается. Ничего больше, а каждая клетка в ней будто звенит, вибрирует… В собственном животе горячо, и предательский жар разливается по телу вместе с каким-то дико непривычным чувством слабости… Не просто телесной, а некой, не особо свойственной Тоне, готовности покориться более сильному и характерному.
Вообще не те эмоции, которые стоило бы на данном форуме испытывать, гадство! Что же она ощутит, если позволит Дамиру действовать дальше?..
Хотя прямой и властный взгляд Пархомова четко давал понять, что он не особо планирует разрешение спрашивать…
И это раздражало даже на фоне напряженного и нервного, пока еще не осознанного до конца возбуждения, которое никак не выходило подавить!
— Ты и к себе имеешь склонность приставать в темных закутках? Тогда все еще сложнее, сочувствую, — огрызнулась, стараясь злостью перекрыть дурацкие гормоны, похоже, определившиеся-таки, что до климакса им еще жить и жить. И, желательно, со стимуляцией в виде Пархомова, будь они неладны!
Он на секунду замер, уставившись на нее со странно притягательной гремучей смесью раздражения и веселья, написанной на лице мужчины.
Вот где все люди, спрашивается? Так внимательно слушают спикеров? Почему эти коридоры пусты и мимо их ниши никто не ходит? Или Пархомов ее каким-то другим путем повел…
— Думаешь, что обострять — лучшая тактика сейчас? — медленно и даже вальяжно протянул он все тем же низким голосом, как-то так недвусмысленно надавив Тоне на спину и прижав крепче к себе, к твердому телу, от которого полыхало не меньшим, чем у нее самой, жаром, к напряженному паху…
— Думаю, нам сейчас лучше увеличить дистанцию и вернуться в зал, — попыталась Тоня напомнить и себе, и ему, что кроме гормонов у них здравый смысл имеется.
Чуть дернулась, не то чтобы вырываясь, но ясно дав понять, что требует дать ей проход. Не станет же удерживать силой?
Не стал. Но и не сказать, что сразу отступил. Шагнул в сторону, вроде как самой Тоне оставив решать: убегать или остаться? Но его рука, скользнув по животу, оставляя за собой новый жгучий след, обхватила ее руку за запястье. Секунду помедлив, Антонина двинулась было вперед, когда Дамир заметил, не меняя уверенного в себе до чертиков тона: