До первого снега

– Тебя забыла спросить! – бурчу в ответ, не отводя равнодушного взгляда. Пусть даже не думает, что я его боюсь!

– Слышишь, как тихо? – почти шёпотом произносит парень, приподнимая указательный палец в воздух.

Усмехаюсь его глупости и закатываю глаза: «Придурок!»

– Соображай, девочка! – грубо бросает он. – Или вчера в ледяной воде не только аппетитную попку отморозила, но и мозги?

– Какого чёрта тебе от меня нужно, идиот?

– Не-а, среди нас двоих слабоумием страдаешь ты, куколка!

Наглый, пропитанный отвращением голос. Злорадный смех. Подонок перед моим носом упивается своей властью. Всё в той же чёрной толстовке, с совершенно нечитаемым выражением лица, он запускает жилистую ладонь в волнистые волосы, слегка теребя их, а я зависаю на массивном перстне, что украшает его безымянный палец. Он прав: ещё минуту назад здесь стоял шквал голосов, а каждый второй местный «мучачо» пытался завладеть моим вниманием. А сейчас – тишина! И отчего-то она начинает пугать гораздо сильнее шумных плевков в мою сторону.

– К чему ты клонишь? – сжимаю руки на груди, словно выстраиваю броню от пронизывающего насквозь взгляда.

– Хочешь, чтобы так было всегда?

На лице придурка проскальзывает улыбка: он уже чувствует, что победил.

– В этом цирке ты главный клоун, верно? – язвительно уточняю.

– Т-ш-ш! – зло шипит парень и, резко навалившись на стол, приближается ко мне недопустимо близко. – Скажешь хотя бы ещё одно слово подобным тоном, и я просто уйду!

– Вали! – вскрикиваю дрожащим голосом: и вроде я должна облегченно вздохнуть, но мне не по себе.

– Не спеши радоваться, принцесса, – опаляет горячим дыханием придурок, бессовестно внедряясь в моё личное пространство, и буквально уничтожает снисходительным взглядом. Внезапный резкий вдох, и меня обволакивает запах его туалетной воды или геля душа, не знаю. Только тону в нём, поражаясь, насколько тёплый аромат лаванды с лёгкими нотками пачули и едва уловимым оттенком ветивера не сочетается с холодом в глазах парня.

– На моё место придут они, – не отстраняя взгляда, он обводит рукой пространство вокруг.

– Ладно, говори, что тебе нужно?

– Немного, куколка! – возвращается на место парень, вновь принимая расслабленную позу. Его уверенность в собственном превосходстве бесит до чёртиков, как и эти его «принцессы» и «куколки» !

– Я Рита! – зачем-то сообщаю ему.

– Мне всё равно, ку-кол-ка! – издевательски тянет парень, а затем оглушает мимолётным всплеском недоброго смеха. – Только потому, что ты внучка Анхеля, я готов закрыть глаза на вчерашнее происшествие.

– Вот так просто?

– Ага, сейчас ты извинишься, и мы разойдёмся каждый по своим делам, идёт?

Хочу вспылить. Всё внутри раздирает от несправедливости и желания прошипеть подонку в лицо, что это ему нужно просить у меня прощения! Но потом смотрю по сторонам, на десятки пар диких глаз, что притаились за соседними столиками и только и ждут возможность урвать от меня свой кусок. Я перед ними бессильна. Да и от Тео помощи ждать глупо, судя потому, что утром от парня толку не было никакого.

– Прости, – перешагиваю через свою непомерную гордость, но в ответ слышу заливистый смех. На моё «прости» придурок равнодушно ржёт, шумно хлопая массивными ладонями по хлипкой столешнице.

– Ты с Луны свалилась, принцесса? Кто же так извиняется?

Отворачиваюсь к окну, ощущая, как горлу подступают предательские слёзы.

– Поднимай свою пятую точку с места, – командует парень, стоит ему слегка успокоиться. – Стройными ножками забирайся на стульчик, и как послушная девочка, громко и чётко говори: «Прости меня! Я больше так не буду». Только чтобы все слышали, поняла?

– А гимн Аргентины тебе не спеть? – огрызаюсь в ответ, не доверяя тому, что услышала.

– Боюсь, ты сильно фальшивишь, детка, – натягивая на лицо звериный оскал, бросает в ответ он.

Растерянно мотаю головой: это не может быть правдой!

– Ну, давай, принцесса, я жду!

Придурок задирает растрёпанную голову наверх и со скучающим видом созерцает трещины на белёном потолке.

– Совсем крыша поехала! – возмущаюсь и мгновенно вскакиваю с места, но тому хоть бы что.

Ещё этого не хватало, чтобы я, Рита Морено, прогибалась под каким-то там местным чумазым мачо.

Меня трясёт. От злости. Негодования. Глупой безысходности. И дикого страха. Но во всём этом фейерверке эмоций главным аккордом в висках стучит ненависть! К этому смазливому придурку, ко всем собравшимся поглазеть на моё унижение, к проклятому городу, затерянному во времени и пространстве, а ещё к отцу, по чьей вине я сейчас терплю весь этот кошмар.

– Ненавижу! – цежу сквозь зубы, а затем хватаю со стола тарелку со склизким бутербродом и вываливаю её содержимое на безмятежно расслабленное лицо парня. – Ненавижу!

Я снова бегу. За спиной – отборная брань. Со всех сторон – обескураженные незнакомые лица и мерзкое шушуканье. Теперь мне точно конец! Слёзы, что я так долго сдерживала, всё же вырываются на свободу: этому клоуну удалось задеть за живое.

– Эй, – словно из ниоткуда вырастает знакомая фигура Тео. – Ты куда так бежишь?

Он перекидывает рюкзак с одного плеча на другое и обеспокоенного смотрит на меня.

– Я догоню, – бросает Тео в сторону двух ребят, что не менее встревоженно глядят на моё зарёванное лицо, а затем послушно бредут дальше.

– Кто тебя обидел, Рита?

– Никто!

– Рита!

– Я не знаю. Не знаю! Не знаю! Какой-то урод в зелёных носках! Господи, Тео, что я вам всем сделала?

– Тише, – парень прижимает меня к себе, несмотря на нарастающий вокруг шум. – Какой у тебя урок сейчас?

– Математика.

– Я провожу, ладно? И каждую перемену буду рядом, не плачь.

Шмыгаю носом и позволяю Тео взять меня за руку. Какая, к чёрту, математика!

Но мой новоявленный брат один из тех, кто приходит в школу за знаниями, а потому пропускает мои робкие просьбы позволить вернуться домой.

– Покажешь, что слабая, – не отстанут, поняла?

– Я не хочу быть сильной, Тео! Я вообще не хочу быть в этом поганом месте! Прошу, давай уйдём!

– Не могу, – Тео останавливается возле очередной ничем не примечательной двери. – Я обещал, что поступлю в медицинский. Я не могу прогуливать, понимаешь?