До последнего вымпела

– Итак: против нормальных броненосцев они не бойцы, а стоимость вполне сравнимая. Наши большие крейсера типа 'Баян' и 'Богатырь' от них, в случае чего, спокойно уходят. Мореходность у 'Асамы' и ей подобных никуда не годная - в свежую погоду какой-нибудь 'Громобой' значительно сильнее будет. Вывод: 'Ни Богу свечка, ни чёрту кочерга'. Не так?

– И спорить не собираюсь. Согласен по всем пунктам. Все победы ими одержаны только при подавляющем преимуществе. А когда такового не имеется - горят и тонут за милую душу.

– Вывод?

– Ни в коем случае не строить ничего подобного. Даже наш 'Баян', хоть и послабее в плане артиллерии и бронирования, но корабль более сбалансированный.

– Согласен. А что строить?

– То есть?

– Что, 'то есть?'? Каким бы ты хотел видеть корабль будущего? Ближайшего будущего, конечно.

– Слушай, Василий Михайлович, да тебе место не на палубе броненосца, а под шпицем...

– Перестань, а?..
– Соймонов опять начал слегка раздражаться.
– Мы - молодые офицеры флота. Кому как не нам думать о его будущем? Неужели нельзя обойтись без подъелдыкивания в этом разговоре?

– Молчу-молчу... Ну что ты в самом деле?
– Черкасов не то, чтобы почувствовал себя виноватым, но решил не обострять вновь возникшую напряжённость.
– Все мы служим и ради карьеры в том числе. Банальная истина: 'Плох тот солдат, что не мечтает о маршальском жезле'. Чего обижаться-то?

А если по теме... Вот возьмём за основу наш 'Пересвет'...

– Считаешь, что удачный корабль?

– Не очень, честно говоря. Но, повторяю: 'возьмём за основу'.

– Возьмём, - согласился Василий.
– Что бы ты изменил?

– Люблю я наш броненосец, но, честно говоря: так себе кораблик. Что бы я изменил? Да почти всё. И в первую очередь - артиллерию.

– Ну-ка - ну-ка...

– Мечтать можно вовсю?

– В пределах разумного.

– А тогда вообще убрать шестидюймовки и противоминные пушки. Две салютных мелкашки оставить, а остальное - прочь.

– Ого! А как же...

– Да подожди уже, раз 'мечтать' разрешил. Против миноносцев оборона, конечно быть должна, вот и поставить стодвадцатимиллиметровые. Штук двенадцать-шестнадцать. А вместо шестидюймовых - ещё две башни главного калибра...

– Ну, у тебя и аппетиты! Куда ты их установить собираешься?

– Естественно не на 'Пересвет'. Корабль должен быть раза в полтора побольше, а то и в два. Тогда и бронёй можно прикрыть всё, что у ватерлинии, и четыре башни в диаметральной плоскости поставить, и машин в утробу побольше запихать, а?

– Ну-ну. Продолжай.

– Ты не представляешь, какая головная боль при управлении огнём, когда нужно командовать орудиями разных систем и калибров. А тут - для боя с большими кораблями - десятидюймовые, а против миноносцев - соответственно. Представляешь: вместо пяти пушек в шесть дюймов, будут на борт бить четыре в десять? Да и чем крупнее орудие, тем выше точность. И управление огнём, опять же...

– Подожди!
– прервал лейтенанта Соймонов.
– Ты же в два раза водоизмещение увеличил - значит противопоставляй не с одним броненосцем, а с двумя. Я неправ?

– Во-первых. 'в два раза', это я загнул, конечно, - слегка смутился Черкасов.
– А во-вторых, я думаю, что восемь стволов на одном корабле, будут раза в полтора эффективнее, чем на двух. Поверь артиллеристу.

Кроме того: раз уж ты разрешил мечтать, то, по моему мнению, корабль можно ещё здорово 'разгрузить'.

– За счёт чего?

– Да хотя бы за счёт твоих разлюбезных минных аппаратов. И мин заграждения, кстати.

– Ну, ты скажешь!
– возмутился Соймонов.

– А зачем они на 'Пересвете'?
– дожимал артиллерист.
– Сколько раз за всю войну хоть какой-нибудь броненосец стрелял минами по противнику? Ответ 'ноль' или я ошибаюсь?

– Ага!
– весело посмотрел на друга Василий.
– А нас, минных офицеров, тоже с флота попрём - ещё одна статья экономии.

– Да брось ты глупости говорить, - не поддался на провокацию Черкасов.
– Никуда корабельное электричество от вас не денется. Ты можешь спокойно вспомнить, сколько раз стрелял в бою минами 'Пересвет'? А другие броненосцы?

Уж кто-кто, а минёры на флоте всегда востребованы будут: есть минные транспорты, и они себя в этой войне очень даже зарекомендовали, есть миноносцы, появляются подводные лодки... Работы вам, хватает, это как раз специалисты по минному делу скоро в дефиците будут. Но ты же меня про артиллерийский корабль спрашивал, нет?

– Про него. Извини, что прервал. Продолжай.

– Так вот, подводим итоги: Этак восемнадцать-девятнадцать тысяч тонн водоизмещение, полный броневой пояс, чтобы не повторялась сегодняшняя дурацкая ситуация с дырой в оконечности, четыре башни с пушками в десять дюймов, противоминная батарея из двенадцати орудий калибром в сто двадцать миллиметров, минные аппараты убрать, мины заграждения с собой не таскать. Надстроек - минимум. Ход - двадцать два - двадцать три узла. Представляешь, что за корабль получится?

– Симпатичный. И каково будет боевое назначение такой дорогой и красивой игрушки?

– Главное и категорическое назначение - не ставить его в боевую линию. Прекрасно понимаю, что всё обеспечить в идеале не получится. Поэтому толщиной брони придётся пожертвовать. Держать она будет максимум восьмидюймовые снаряды. Это не корабль линии. Это 'убийца крейсеров'.

– Подожди, а каких крейсеров?

– Нынешних. И строящихся. По образу и подобию 'Асамы' и иже с ней. Англичане подобные строят?
– Строят! Немцы, Японцы. Итальянцы. Французы. Американцы. Все строят 'асамоиды'. И достроят, есть сомнения?

Россия, пожалуй, единственная из великих морских держав, что не пошла по этому, заведомо порочному, пути. И итоги войны показали, что правильно сделала. У нас с кораблестроением и так до чёрта проблем, но хоть в чем-то мы не сглупили, и, я надеюсь, что в нашем министерстве хватит мозгов, чтобы не наступить на те грабли, по которым уже прошлись 'просвещённые европейцы'.

– Пожалуй ты прав. Только почему пушки десятидюймовые? При таком раскладе, вполне возможен и калибр в двенадцать дюймов: вес башни отличается непринципиально, а вес бортового залпа возрастает практически в два раза...

– А не знаю!
– весело посмотрел на своего командира старший артиллерист броненосца.
– Наверное, это привычка - люблю я свои пушки. Но ты, вероятно, прав: гулять, так гулять! Восемь двенадцатидюймовых на борт - это впечатляет. Пусть корабль и на двадцать тысяч тонн потянет - оно того стоит.

– А не слишком дорогая игрушка получится для такой скромной задачи, как ломать устаревшие крейсера? К тому же как напорется вся эта плавучая роскошь на дешёвую и пошлую мину... Сам понимаешь. Вот обидно-то будет!