До встречи следующим летом

Семане было всего тринадцать лет, когда он начал позволять себе двусмысленные намёки и откровенные взгляды в её сторону. Пару раз даже предлагал задержаться вечером в классе.

Я мгновенно почувствовала острую неприязнь к этому типу, ведь причин сомневаться в словах сестры у меня не было.

Что ж, придётся постараться избегать общения с этим объектом.

— Сёма, ты как? — я обеспокоенно посмотрела на сестру, но волнение прошло сразу, как только увидела искренне непонимание в её глазах.

— А мне-то что? Мне нормально. Он же просто трепался языком. Подумаешь, мало ли старых извращенцев. Теперь у меня с ним нет ничего общего, — и Семана небрежно пожала плечами, отправляя в рот очередной кусок, надо заметить, вкусной жареной птицы.

Я снова посмотрела на наставника средних и поёжилась. Хорошо, что его к нам не приставили! А к таким мелким, которые у него на попечении, он не станет приставать. Не станет? Да и стал бы он вообще к кому-то приставать? Может это у него шутки такие? Может поэтому Семана и спокойна, а я слишком бурно реагирую? Просто от одной мысли, что этот наглый престарелый мужлан пытался совратить Сёму…

А может сестра понимала тогда, да и сейчас понимает, что он действительно просто трепался языком? Да. Наверняка это так. Хотя, в любом случае это не важно. Просто надо держаться от этого мага подальше!

— О! — воскликнула сестра, отвлекая меня от неприятных мыслей. — И жёнушку приволок! Ты посмотри!

Я глянула на вновь вошедших. Видимо, жёнушка — наставница младших. Ничем не примечательная дама в крупных очках с толстыми линзами, судя по лицу — не самая добрая на свете женщина.

— Она вроде языки в третьей школе преподаёт. Лучше бы вместо себя отправили в лагерь сына… — мечтательно протянула Семана.

Я напрягла память. Когда-то сестра действительно рассказывала про своего преподавателя и его семью. В памяти даже всплыло что-то про красавчика Ратсела-младшего, в которого влюблены все ученицы профессора. Я понапрягала мозги ещё пару секунд и, не вспомнив ничего значимого, выбросила ненужную информацию из головы, благополучно позабыв о профессорском сыне.

Вечер закончился на веранде. Я сидела на периллах, вполуха слушала, о чём говорят однокомандники, думая о том, как же всё-таки здесь красиво. Как только начало смеркаться, зажглись магические светильники, озаряя тусклым светом всё пространство вокруг. Маленькими шажками они передвигались по территории лагеря, гонимые лёгким ветерком, лопались, словно мыльные пузыри, натыкаясь на преграду, и на месте растворившегося в воздухе огонька мгновенно загорался новый, продолжая путешествие своего неудачливого собрата.

Темнело в этих краях очень быстро. Поэтому буквально через полчаса естественное освещение пропало полностью, и лагерь словно накрыло волшебным куполом. Небо над нами было темным из-за набежавших под вечер туч, вдалеке деревья тоже окутывал мрак, убаюкивая в своих чёрных руках лесных обителей.

А у нас было светло благодаря простейшей магии. Магический светильник мог сотворить самый посредственный маг, а волшебства от него было столько, что дух захватывало! Где-то светлее, где-то темнее.

Я смотрела на соседний корпус, в котором средние уже начали собираться ко сну, и картины перед глазами постоянно менялись в зависимости от того, сколько светильников пролетало мимо крыльца здания. Вот светящиеся шарики словно сговорились, медленно пропутешествовали вдоль ступенек, скопившись в небольшую стайку, и я увидела, как несколько девчонок и мальчишек сидели в кругу и рассматривали какой-то предмет в руках у светловолосого паренька. А когда кучка светильников полетела дальше, и крыльцо стало освещено только парочкой магических шаров, зависших на приличном расстоянии от здания, мне стало видно лишь окно над ступенями и тени, отбрасываемые группой детей на кирпичную стену здания. При этом тени представляли собой довольно зловещее зрелище, походя на громадного многоголового змея с массивным мускулистым туловищем.

Я улыбнулась этому незатейливому чуду и пошла в комнату, ставшую мне домом на ближайшие три недели, готовиться ко сну.

Глава 2

Утро разбудило меня тёплыми лучами Хеллерстена, оповещающими о начале нового дня своими ласковыми прикосновениями. Я потянулась в кровати и накрылась одеялом с головой, мечтая ещё немного полежать. Но мои планы были жестоко разрушены!

— Подъём!

Дверь в нашу комнату скрипнула, послышался глухой удар и громкий топот ног, перемешанный с противными звуками мальчишеского смеха.

Я вылезла из-под одеяла и уставилась на стену напротив двери. Там под потолком красовался яркий оранжевый след с подтёками такого же цвета, тянущимися до оконной рамы. Оттуда прямо на пол падали светлые капли, а под окном валялся размякший от удара апельсин.

— Что ж, — заметила Мариша, наша соседка по комнате, — отличное начало лагерной смены. Кто будет убирать?

— Кто кидал, тот и уберёт, — уверенно ответила я, вставая с кровати.

Вообще я не сторонница конфликтов, но по утрам могу быть очень агрессивной.

Завязала спутанные волосы в высокий хвост и прямо в пижаме отправилась на поиски шутников, которые по моему плану должны были превратиться в жертв собственной шалости. Вид у меня был довольно грозный, поэтому девушки-соседки сопровождали меня недоумёнными взглядами, и только Сёма широко улыбнулась и подмигнула.

— Ну, кто первый в ванну? — услышала беспечный голос сестры и, прикрывая за собой дверь.

С улыбкой, напоминающей скорее звериный оскал, я ввалилась в комнату парней. Окинула восемь вальяжно расположившихся на своих кроватях мальчишек, старательно делающих вид, что они тут вообще ни при чём, но удивление из-за моего появления им скрыть не удалось.

— Доброе утро, — дружелюбно начала повествовать, и парни как по приказу поднялись с кроватей и уставились на меня, разинув рты, — лучше бы вы нас этим апельсином угостили. Я люблю апельсины…

И я неопределённо повела плечиком и начала про себя нашёптывать заклинание, собираясь применить его второй раз в жизни — надобности не было.

Я знала, что у каждого родового мага должна быть своя фишка, своя особенность, своё коронное заклинание, свой дар. Но даже и не надеялась, что такое пробудится у меня, учитывая, что источник по-прежнему спал. Да. У меня нет магии, и я не могу сотворить даже светильник, но дар есть. Да ещё какой… Сначала я была жутко зла, что оно именно такое. Абсолютно бесполезное, безнравственное, бестолковое… унизительное. В то время как у моих одногодок просыпался дар к ясновидению, к порождению пламени или воды, в то время, как мои друзья начинали понимать язык животных, мой дар как будто напоминал о том, что кроме как удачно выйти замуж, я ни на что больше не годна.

Именно поэтому родителям о проснувшейся особенности не говорила, иначе уже была бы отправлена к какому-нибудь магистру магии с командами «охмурить» и «женить». И только Семана знала, что с лёгкостью, с которой торогский острозуб перегрызает позвоночник своей жертвы, я способна переломить волю любого мужчины и очаровать его, даже влюбить в себя и заставить мне подчиняться. С одной стороны, я понимала, что это — великий дар, особенно учитывая то, что этот дар работал в двустороннем порядке: подчинила — избавила. То есть им можно пользоваться, не собирая толпу поклонников с разбитыми сердцами. Но с другой стороны… я им не пользовалась вообще. Только когда тренировалась на одноклассниках.