Добавьте немного жалости
Шрифт:
– Куда ты направляешься?
– вдруг спросила Джин.
– У меня дело в городе, - отрывисто ответил Отфорд.
– Тогда завези меня сначала домой.
– Это ненадолго.
Они не
– Если подойдет полицейский, объясни ему, что я сейчас вернусь, - сказал он, поставив машину у тротуара.
Отфорд взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и быстро вошел в гудящие от шепота пещеры своего клуба. Генерал сэр Краудсон Гриббелл сидел на своем обычном месте, уставившись в пустоту. Отфорд пристально глянул на него, охваченный холодной яростью. Голове своей генерал, как всегда, придал странное положение, чуть задрав ее кверху и словно ожидая, не осмелится ли невидимая муха опуститься на его чело. Иных эмоций его облик почти не выражал, если не считать смутного упрямства и уныния - неизменного следствия светского воспитания. Время от времени генерал моргал, и седые его ресницы схватывал солнечный луч. Рядом с ним никто не садился. Он был в одиночестве.
Вошел
старый официант с бутылкой шампанского и поставил ее на низкий столик перед генералом.– У вас праздник, сэр?
– спросил официант, откупоривая бутылку и наливая вино в бокал.
– Да, - безучастно отвечал генерал, - день рождения сына.
Отфорд почувствовал вдруг ком в горле и бежал из клуба.
Подходя к машине, он посмотрел на сидевшую в ней жену. Она была прехорошенькая, но годы, пожалуй, чуть-чуть брали свое. А может, выражение лица стало грустнее, чем раньше, плотней сжались губы и поубавилось веселья в глазах.
Он сел за руль и улыбнулся ей.
– Дорогая, - сказал он, - я хочу получше узнать тебя.
Джин рассмеялась, правда, не очень-то счастливо.
– Не пойму, о чем это ты?
Отфорд взглянул на жену, словно видя ее впервые, и поцеловал так, будто они вовсе не были женаты.
Потом в тот же день Джон написал Хеджизу, что не будет вносить никаких изменений в статью. А еще через несколько дней, когда пришла книга генерала Шванца, он позабыл даже распечатать бандероль.