Добрые Люди

— Кучеру.

— Сорок пять ливров.

— Мало. Дай мне ещё десяток.

— Ты шутишь? Да он за полгода не заработает такой суммы.

— Не спорь.

Тэсс скорчила гримасу, но монеты мне передала. Я забрался на козлы и протянул кучеру деньги.

— От добра добра не ищут, верно? — улыбнулся я.

Кучер вздрогнул, но деньги забрал.

— Отвези пассажира в Сумдаль и сведи с хорошими людьми.

— Будет исполнено, милсдарь, — закивал извозчик.

— Но запомни, если узнаю, что навёл кого…

— Всё будет в лучшем виде, не дурак. — Лицо кучера расплылось в беззубой улыбке.

Я хлопнул извозчика по плечу и слез с козлов, а карета покатила на восток.

— Глупо. — Тэсс мотнула головой. — Если орден Первых доберётся до кучера, то это не поможет.

Я ухмыльнулся. Она начинала постигать науку.

— Согласен. Когда до него доберутся первые, никакие ливры не смогут удержать его язык за зубами. Но так мы хотя бы можем рассчитывать, что кучер не побежит при первой же возможности с доносом.

— Когда? Ты говоришь так, будто знаешь это наверняка.

— Да, рано или поздно это случится, — кивнул я. — Идём.

Я развернулся и зашагал в обратном направлении — к Тизе.

— Куда ты? Вот же трактир.

— Нет. Остановимся в предыдущем.

Она поспешила следом и догнав взяла меня под руку.

— Тебе говорили, что ты параноик?

— Да. И может поэтому я до сих пор жив.

Глава восемнадцатая

К старенькому трактиру с покосившейся крышей мы добрались к полудню. Вдоль основного тракта шла старая дорога и я свернул на неё, потому как с рассветом со стороны Тизы стали появляться дилижансы, одинокие всадники и обозы купцов — торговый люд спешил покинуть неспокойную марку. К тому же тропа пролегала под тенью деревьев, так что двигаться здесь было комфортнее. Порой нам попадались путники, но до нас им не было дела.

Свободных мест в трактире оказалось предостаточно и нам не пришлось снова сорить ливрами. Пока Тэсс выбирала номер и заказывала обед, я сходил на почтовую станцию и выкупил места на первый утренний дилижанс к Тизе, условившись с кучером, что я буду с дамой и отплачу ему дюжиной денье сверху, если тот не станет брать попутчиков. Кучер торговаться не стал: попасть в Тизу нынче охочих не наблюдалось.

Пока я справлялся с делами обеденный зал постоялого двора заполнился путниками: в основном это были купцы со свитой решившие отобедать и продолжить путь не задерживаясь; были тут и хмурые гонцы в пыльных дорожных плащах, спешащие разнести весть об осаде, а если учитывать что какие-то там сферы были блокированы и владеющие оказались лишены привычной связи, то спрос на этих парней вырос стократ; в углу зала расположилась престарелая пара и троица хмурых ребят по соседству, которые нет-нет да и поглядывали в сторону Тэсс. Но стоило мне занять место рядом с владеющей, как интерес их поубавился.

За обедом к нам подсел постоянно извиняющийся уже лысеющий немолодой мужчина с редкими зубами и щербатым лицом. Он тараторил без умолку и с его слов стало ясно, что защита Тизы ослабла и уже несколько ядер попали в город разворотив пару домов. Я смекнул, что теперь канониры ван Аудена сменят каменные ядра на бомбы, а попадание такой штуки обязательно повлечёт за собой пожары и более серьёзные разрушения. Щербатый так же сообщил, что сегодня с утра роты жандармов сняли лагерь и выдвинулись на боевые рубежи, что было очень и очень плохо: если командующий обороной решил нанести деблокирующий удар при помощи тяжёлой кавалерии, то их ждала с высокой долей вероятности участь защитников Тилербора, где уже отличился де Кюги. Вероятно, ван Ауден применит ту же тактику, так как выставил осадный лагерь небрежно. А судя из того, что я видел тремя днями ранее с предгорий, то так оно и было и это могло соблазнить обороняющихся на контратаку. Рассказ де Мори конечно же никуда не передали, и командующий Тизы оставался в полнейшем неведении: ни о мушкетах, ни о силе «жёлтых плащей» в гарнизоне не знали, а значит атака жандармов обернётся полным разгромом лучшей конницы Соединённого Королевства. Второй раз на те же грабли. Но я надеялся, что подобного не случится.

Отобедав, мы отправились в номер. От моего внимания не укрылось, что троица парней успела заинтересоваться пожилой парой, и это не сулило последним ничего хорошего. Порой моя исключительная внимательность доставляла неудобства, но вмешиваться я не собирался. Если старики решили путешествовать в одиночку в это неспокойное время, то Создатель им судья — охочих до чужого добра всегда было в избытке.

Остаток дня и всю ночь мы отсыпались и с первыми петухами покинули трактир. Карета уже была готова, и кучер насвистывал простую мелодию в ожидании пассажиров. Утро выдалось пасмурным и судя по свинцовому горизонту — быть дождю. Не хватало ещё застрять на тракте. Извозчик разделял мои тревоги.

— Погода портится, — сообщил он.

— Если довезёшь без приключений, получишь ещё десять денье, — сказал я, залезая в карету.

— Чай и не по такой погоде возил! — Крутанул ус оживившийся извозчик. — Довезу, сударь! И глазом моргнуть не успеете.

— Не накаркай. — Я пригрозил ему пальцем и закрыл дверь.

Дождь настиг нас на полпути и скорость значительно упала. Дорога местами превратилась в глубокие лужи и кучеру приходилось лавировать между выбоинами. Через час извозчик свернул с тракта к почтовой станции чтобы сменить уставших лошадей и переждать непогоду, я спорить не стал: уж лучше потерять несколько часов на станции, чем сломать колесо посреди полей и завязнуть там.

Дождь лил ещё с час и в путь мы отправились уже за полдень. Дилижанс двигался со скоростью пешего путника и повлиять на ситуацию я не мог, благо мы сидели в закрытой карете, в отличие от продрогшего кучера: видавший виды плащ его давно вымок до нитки.

— Вези нас к северным воротам, — приказал я у развилки.

С восточной стороны Тизу тоже обнесли бастионным фронтом и уже начали насыпать гласис, да возводить равелины, но до западной стороны здешним укреплениям было далеко, впрочем, и предпосылок к атаке с востока не было уже как пару сотен лет. Вести же армию через Белые Горы то ещё испытание, в чём я сумел лично убедиться, а со стороны Этима вряд ли кто осмелился бы выступить открыто против Тизкой марки.

Кучер, не доехав до ворот каких-то шагов двести, встал, а я засиял ровным белым светом, словно раскалённый метал в горне кузнеца.

— Дейла пресвятая! — ахнула Тэсс.

— Прикажи ему разворачиваться. И не дай ему заглянуть внутрь!

Я запахнул шторы от греха подальше и запер двери на щеколды, хотя решение это было запоздалым: если кто-то следил за каретой, то не заметить яркой белой вспышки внутри было сложно. Где-то поблизости излучал силу служитель церкви Создателя и я должен был предвидеть нечто подобное. Как нелепо-то вышло.

Тэсс забралась с ногами на сиденье и чуть ли не с головой высунулась в окошко.

— Что случилось? — спросила она у кучера.

— В город видимо не пускают, — ответил тот. — Сходите здесь.

— Разворачивай! — крикнул я. — Да пошустрее. Я передумал.

— Но…

— Не испытывай моё терпение, иначе ни денье не получишь!

Извозчик выругался, и стал сыпать бранью на окружающих, которые мешали ему развернуть дилижанс, но карета двинулась. Клирик видимо использовал силу волнами, потому как свечение на какое-то мгновение исчезло, и вскоре вернулось вновь.

— Ты можешь что-то с этим сделать? — спросил я Тэсс.

— Я не знаю, думаю нет. — Она закусила губу. — Это сложно, я не понимаю, как он это делает.

— Тогда готовься к худшему.

Тэсс напряглась и, раскрыв поясные сумки, положила руки на сферы Дейлы. Я же выждал спад очередной волны и быстро высунулся из окна: вроде всё было спокойно за исключением костерящего на всех и вся кучера. Неужели пронесло?

— Что там? — спросила Тэсс.

— Пока тихо, — выдохнул я и откинулся на спинку сиденья.