Добрый

— Иди тогда и стреляй кого-нибудь на ужин. А я стану лучшим воином и попрошу вождя отдать тебя ко мне в услужение.

Далее диалог прекратился. Видимо, второй решал свою участь. Стать лучшим воином, скорее всего, было для него пределом мечтаний. Но, с другой стороны, альтернатива стать каким-то там сборщиком каких-то плодов пугала его ещё больше. Отсюда я сделал вывод, что дисциплина у этих незнакомцев серьёзная, а наказания суровые и беспощадные. А какой можно было сделать вывод, если, по их же словам, за какую-то не принесённую дичь на ужин тебя разжалуют в низшую касту?

— Ладно, — снова подал голос тот, что не нёс меня. — Давай так. Положим его здесь ненадолго. Настреляем дичи. И вернёмся и с ним, и с дичью.

— Нет, — выдал после долгих раздумий тот, что нёс меня. — А если его здесь сожрут? За что тогда великих воинов получим?

Перспектива быть сожранным мне тоже никак не улыбалась, причём настолько никак, что я уже был готов подать голос и обозначить своё возвращения к жизни.

— Хорошо, давай решим так, — не сдавался тот, что нёс меня. — Если он подохнет по дороге или вождю не понравится, то перед Великим вождём буду отвечать только я. Ты с этой минуты будешь решать свою судьбу как хочешь. И закончим на этом.

А вот это было совсем другое дело. Вот под таким решением вопроса я готов был поставить свою подпись не задумываясь. И хлюпать по подозрительному болоту не нужно. И перспектива дожидаться на сухом бугорочке какой-нибудь кровожадной твари тоже не маячила на горизонте. А парень-то далеко не глуп, как мне первоначально показалось. И логика присутствует. И тараканы в черепной коробке резвенько так бегают. Если окажется, что он не один такой самородок в племени, то вполне можно и договориться, а не выступать в роли экзотической забавной зверюшки.

Практически полностью успокоившись, приняв эти обнадёживающие мысли за основу, я даже не заметил, как задремал, под монотонное покачивание на спине несущего меня. Конечно, физиологическая целостность организма — это очень важно и приятно, с какой стороны ни посмотри. Но стрессы никто не отменял, и серое вещество, вольготно расположившееся между ушами, требует периодического приведения его в уравновешенное состояние. И самоё лучшее средство для этого — спокойный здоровый сон в полнейшем отрубе.

***

Просыпаться я начал от чувства всевозрастающего дискомфорта. Причины его ещё пока не были ясны, но чувство неустаканенности уже присутствовало. Наученный бесценным опытом за время пребывания в этом мире, я не спешил открывать глаза, да и вообще каким-либо образом показывать, что я уже в этой реальности.

Нет, мы лучше пока попритворяемся. Точнее, вспомнив систему Станиславского, убедительно поживём в образе человека в полном отрубе. Вдруг чего полезное услышат мои уши. И на основе этого мой уже слегка отдохнувший и уравновесившийся мозг разродится гениальной моделью моего дальнейшего поведения. Хватит, прошли времена дурацкого тыканья слепым котёнком куда надо и не надо. Я как-то резко прозрел, поумнел и сильно поуспокоился. Да и ежеминутные смены настроения куда-то испарились. Причём мгновенно: стройными рядами, в упорядоченном отступлении.

— Великий вождь, мы принесли тебе странное существо, которое спасли в болотном озере.

— Как смеешь ты обманывать меня, недостойный звания война? Это обычный гел. Правда, довольно глупый, если забрёл в наши земли и попробовал своим утоплением осквернить наши великие болота.

— Сначала мы тоже так подумали, о Великий вождь, но это не гел. Подойди поближе, и ты увидишь это.

— Ты стал слишком нагл, Туг. Как ты смеешь приказывать мне, Великому вождю?

— Но, это не гел. Он только выглядит как гел, наверняка принял его облик. Но запах. Великий вождь, гелы пахнут не так. В нашем мире вообще так никто не пахнет. А если это тот, о ком говорит пророчество гургутов? Если это тот, кого гургуты ждут с начала основания мира?

— Я помню пророчество, Туг. Или ты обвинил Великого вождя в потере памяти?

— Нет, Великий вождь. Как можем мы, недостойнейшие? Но, если верить пророчеству, то сейчас самоё время ему появиться. Гелы воюют с варами.

— Он выглядит как гел, а не как гургут!

— Но он упал с неба, мы своими глазами видели. И он не пахнет, как гел.

— Упал с неба, говоришь? Хорошо, Туг, я отложу твоё наказание. Но если выяснится, что это обычный гел, то ты не будешь достоин даже звания сборщика плодов.

— Мы примем любую твою волю, Великий вождь. Ты даже можешь покарать нас своей рукой, если мы ошибаемся.

— Моя рука карает только воинов, Туг, а ты к тому времени будешь уже не воином. Но закончим на этом. Отнесите того, что принёс Туг, в хижину и выставьте охрану. После я побеседую с ним.

Я внимательно вслушивался в этот диалог и по-прежнему придерживался концепции полного несознания. Ну, не вернулся я ещё в себя. А если я не в себе, то с меня и взятки гладки. Не спорю, было огромное желание хоть чуть-чуть приоткрыть веки и взглянуть на этих пресловутых гургутов. Если мне не изменяет память, то Хван и Почо отправились именно сюда и теперь находились где-то поблизости. Но что-то внутри меня настойчивого требовало держать глаз закрытыми. Поэтому я продолжал усердно играть роль человека с отшибленным напрочь сознанием.

Несколько пар рук — или каких-то конечностей — настойчиво, но мягко приподняли меня в воздух и аккуратно куда-то потащили. Именно аккуратно, даже нежно и заботливо. Чувствовалось, что заботливость и аккуратность даются им с огромным трудом. Наверное, не привыкли к телячьим нежностям. По крайней мере руки тряслись, и явно не от физического напряжения.

Путешествие на руках гургутов было недолгим. Буквально несколько минут. Меня нежно куда-то принесли, аккуратно положили на что-то мягкое и практически бесшумно удалились, оставив в полнейшем одиночестве.

Подождав, для приличия несколько долгих минут, напряженно вслушиваясь в давящую тишину, я наконец-то решился открыть глаза.

Ленивый полумрак ласково протёр мне глазки и явил следующую картину.

Хижина. Вот явно хижина и никак иначе. Стены представляют собой деревянные столбы, переплетённые довольно толстыми лианами. Плетение аккуратное, но не очень плотное. По крайней мере при полнейшем отсутствии окон как таковых свет через щели плетения проходил достаточный для того, чтобы прекрасно видеть внутри. Крыша этой хижины укрыта чем-то плотным. Скорее всего, огромными листьями. Укрыта тщательно, без малейших зазоров. Тропический ливень выдержит без проблем. Типичное жилище каких-нибудь аборигенов Папуа – Новая Гвинея. Хоть и не видел ни разу. На полу настелено что-то мягкое, сухое, но не пушистое. Жить можно. Во всяком не в яму засунули и не к столбу какому-нибудь приковали. Бежать смысла не вижу — некуда. Голод и жажда пока не мучают.

Я вольготно откинулся на спину, заложил руки за голову, прикрыл глаза и попытался обдумать создавшуюся ситуацию. Но как только мои мысли начали своё неспешное течение, в углу хижины раздался шорох, заставивший меня замереть. Нет, не то чтобы я испугался. Просто это действительно было неожиданно. Как гром среди ясного неба. А ведь я внимательно осмотрел внутреннее пространство хижины. Да, собственно, и осматривать нечего. Освещение было достаточно, чтобы разглядеть стены. Стены и больше нечего. Вот совсем ничего. Абсолютно ничего.