Добыча демона. Жена поневоле

Ингрид уже ждала меня. Она сменила брючный костюм на черное бархатное платье, плавно стекающее по телу. Мягкие складки почти облегали ноги, и я в своем наряде почувствовала себя куклой. Волосы Ингрид распустила, и они волнами спадали на плечи, а в темных прядях поблескивала золотая тиара.

— Присаживайся, — взмах изящной руки указал на кресло.

— Я постою, — пискнула я.

— Разговор долгий, — с нажимом произнесла Ингрид, прищурившись. — Я хочу знать все. Кто ты. Откуда. Как появилась в замке Эля, почему он подпустил тебя к своей дочери…

Я решила, что самое время притвориться дурочкой и золотой рыбкой с памятью, которой хватает на три секунды. То есть только на один вопрос. Губы растянулись в нарочито простой и открытой улыбке. Я плюхнулась в кресло, расправляя платье и щебеча:

— Алисия просто сильно ко мне привязалась. Ее мать сбежала с новым мужем, и девочка очень сложно это переживала. Мы сразу подружились, и Эль предложил мне остаться в качестве няни!

Ингрид подошла ко мне плавно, как хищница. Она остановилась за моей спиной, и мне на плечи опустились тонкие руки, увенчанные золотыми перстнями. Изящные пальцы сжались, царапая кожу. Ну, и маникюр у дамочки!

— Я уже наводила о тебе справки, Рута. Аккуратно, осторожно, через своих людей. И все слуги в замке говорят разное о том, кто ты и откуда. Может, стоит бросить всех в подземелья? И по очереди водить в пыточные к палачу? — зашептала Ингрид, почти прильнув губами к моему уху. — Но знаешь, я не стану этого делать. Я и так знаю правду. Ты — не из этого мира. Я должна была бы убить тебя… как угрозу для Инферио. Но если ты будешь хорошей девочкой, то можешь мне пригодиться. И тогда я пожалею тебя… может быть. Все-таки любая вещь из другого мира — мощнейший артефакт. Не верю, что ты переместилась сюда обнаженной и с пустыми руками.

Ингрид провела кончиками пальцев по моим волосам, и я вздрогнула с нервным:

— У меня ничего нет!

Глава 58

Ингрид усмехнулась, выпрямляясь и обходя меня. Грациозная, как дикая кошка, она совсем не по-королевски присела на подлокотник кресла. Я невольно прижалась к противоположному. Ингрид прогнулась в спине, подаваясь вперед, ближе ко мне. Повеяло сладковато-горьким ароматом духов.

— Вот ты и выдала себя, девочка. Зачем же упиралась? Думала, тебя спасут? Кто? Эль? — Ингрид тихо рассмеялась. — Так ты уже не первая попаданка в его жизни.

Сердце оборвалось. Забыло, как биться. А губы едва-едва шевельнулись:

— И он… сдал прошлую Вам?

— Нет, малышка, — Ингрид покровительственно погладила по щеке. — Зачем ему утруждать свою королеву? Уж лучше разобраться самому, своими руками…

— Нет, — отчаянно выдохнула я.

Глаза широко распахнулись от ужаса. А сердце зашлось часто-часто. Не знаю, как, но я чувствовала: Ингрид говорит правду.

В дверь деликатно постучали. Дождавшись разрешения королевы, внутрь заглянул слуга.

— Ваше Величество, к Вам гость, — чуть извиняющимся тоном сообщил он. — Вы говорили, пускать его в любом случае.

Я замерла, глядя поверх его плеча. Ведь за спиной слуги замер Эль. На широких плечах лежал темный дорожный плащ, а волосы были чуть растрепаны.

«Он спешил ко мне?» — с надеждой мелькнуло в голове, но тут же вспомнились слова Ингрид.

Она встала, поправляя платье. Ладони, будто невзначай, скользнули по фигуре. Ингрид направилась к Элю, ступая по-кошачьи мягко. Губы, покрытые темной, как кровь, помадой, изогнулись в хищной усмешке.

— Заходи, Эль. Как раз послушаешь приговор для своей попаданки.

Эль невозмутимо замер. Только чуть прищурился.

— Этого не будет, — спокойно отрезал он.

— Вот как?

Ингрид со скептической улыбкой изогнула бровь, после чего взяла бокал со столика. Палец скользнул по ободку, играя, искушая.

Я напряглась, наблюдая за этим. Спину будто свело правильной натянутой осанкой. Глаза ревниво блеснули. Это что еще за новости? Этой демонице корона надавила?

Эль достал из-под плаща желтоватый свиток.

— Древние законы Инферио. Свитки первых королей, которые нельзя уничтожить ни магией, ни огнем.

— Я знаю, что это такое, — Ингрид недовольно сжала пальцами ножку бокала.

Я встала с кресла, делая маленький шажочек вперед, но стараясь не привлекать внимания.

— Так вот, в одном из свитков сказано о свадебном ритуале, — Эль спокойно протянул свиток. — Если связать попаданца и местного жителя узами брака, вся магическая опасность уходит. Выходец из другого мира становится своим для Инферио…

Ингрид взяла его, небрежно разворачивая древнюю бумагу. Темные глаза напряженно сощурились, и взгляд внимательно скользнул по строчкам.

— Но насколько знаю, Рута не замужем! — усмехнулась Ингрид, возвращая свиток.

Эль убрал его, спокойно пожав плечами.

— Это временно. В моем замке уже идет подготовка к свадьбе.

Бокал в руке Ингрид треснул. Хрустальные осколки со звоном посыпались на пол. А с моих губ пораженно слетело:

— Что?!

Ингрид повернула голову. Рывком, как хищница. Глаза победно блеснули. Мол, попались, невеста и не в курсе, да?

У меня мигом пересохло в горле. От волнения закружилась голова. И все-таки я заставила себя улыбнуться Элю, подходя ближе под тяжелым взглядом Ингрид. Хотя ноги казались ватными. А собственный голос — неестественно приторным:

— Так быстро, милый?

— Да, любовь моя, — Эль светло улыбнулся в ответ, подхватывая мою ладонь и целуя кончики пальцев. — Зачем нам тянуть?

Глава 59

Ингрид приказала Элю ненадолго задержаться. Едва за Рутой закрылась дверь, он скрестил руки на груди. На лице застыло отстраненное, чуть надменное выражение.

— Думаешь, я хоть на секунду поверила в ваш спектакль? В эту пылкую любовь? — промурлыкала Ингрид, подходя ближе, чем позволяли любые приличия.

— Это неважно, повелительница, — в уголках губ Эля дрогнула затаенная усмешка. — Закон есть закон.

— Женишься на ней из своего проклятого благородства? Не можешь бросить девочку в беде? — прошипела Ингрид, сбрасывая маску надменности. — Или просто решил побаловать дочурку большой говорящей куклой? Раз она ей так понравилась.

На минуту Элю показалось, что они — в прошлом. Он, Лорейна, Ингрид — в последние дни Тысячелетней войны их напрочно связали общие темные тайны. И пролитая кровь. И Эль не сдержался, как в былые времена, срываясь на фамильярное «ты»: