Добыча хищника

– И ты… ты поставишь метку?

– Это мы уже обсуждали. Как и то, что случится после.

Я с удивлением осознала, что все доводы разума прошли мимо, и единственное, что я хочу – сказать «да!»

Разве есть для меня более удобный путь к смерти? Неужели правильнее просить о таком одолжении Константина или Сергея, на всю жизнь закрепляя за ними клеймо убийцы?

Я стиснула в кулаках ткань защитного костюма, но не успела и рта раскрыть – за спиной раздался оклик профессора Севастьянова. Алексей Станиславович не ждал, пока я встану, а бесцеремонно схватил за плечо, поднял на ноги и потащил к выходу.

Глава 11

Надежда – скверная штука.

Где-то в глубине души я верила, что буду жить. Глупая девочка Элли поверила в волшебника Изумрудного города…

…даже после того, как по базе прокатился вой сирены.

Все куда-то бежали.

В какой-то момент я потеряла профессора Севастьянова – его поглотила толпа.

– Эля! – руки Артема опустились на мои плечи, – тебе нельзя за линии света!

Военные эвакуировали ученых, а мне было нельзя по одной простой причине – никто не сможет защитить меня снаружи. Я должна остаться на базе, а лучше всего за первым кругом, в самой сердцевине спасительного света.

Артем заглянул мне в глаза. Похоже, осознание того, что ему приходится бросить меня здесь, шло вразрез с его совестью.

– Прости, Эля… – он вдруг схватил меня за руку, вложил в ладонь флешку и произнес, понизив голос до дрожащего шепота: – Здесь коды доступа от системы свечения, – а затем сорвался с места, стремительно покидая лабораторию.

Почему Суров оставил меня одну? Это было больнее всего, оказывается. Когда сбежали все, даже Сергей, я приняла это как должное. Когда единственным взглядом на меня был взгляд чудовищного раскаяния, я смирилась. Но я никак не могла смириться с предательством Константина, ведь в моем израненном сердце он занял особое место.

Я вернулась в наблюдательную комнату, где находился пульт управления источниками. Нужно всего лишь отключить те, что сдерживают пленника. Вставив флешку в разъем, я склонилась к экрану. Свет лишь слегка приглушился, а стекло, разделяющее наблюдательную и ловушку, скрыл непроницаемый защитный экран.

– Так-так-так… кто у нас здесь? – приторный, низкий шепот заставил меня оцепенеть.

За моей спиной послышались шаги. В нос ударил резкий запах парфюма.

– Успела соскучиться, зайчонок?

Проходит пара мучительных секунд прежде, чем понимаю – это наяву.

Он здесь!

Тот, кого я презираю, здесь!

– Посмотри на меня, крошка. Хочу увидеть твое лицо… твои глаза, полные ужаса.

Разумеется, я не могу совладать с эмоциями. Система постоянно выдает ошибку и просит миллион подтверждений – лампы все еще горят. Я стараюсь унять дрожь, щелкая по клавиатуре. Только бы успеть!

Чувствую, как чужак подходит и прижимается ко мне сзади, заглядывает через плечо и увлеченно смотрит за тем, что я делаю.

– Ну разве это важнее, чем я сейчас? – его голос наполняется притворной обидой. – Крошка, я ведь здесь ради тебя.

Он поворачивает голову и целует меня в шею, проводит языком до самого уха.

Я с омерзением дергаю плечом.

– Дай мне крошечный аванс, моя милая, – схватив меня за руку, чужак развернул меня лицом к себе: – Вот так-то лучше.

В ту ночь, когда я ползла по земле и умоляла его о помощи, у него было такое же лицо: самодовольное, наглое и торжествующее. В желто-карих глазах, пустых и безжизненных, скрывался лютый безумный зверь.

– Какая сладкая ненависть, просто первый сорт, – он приблизил ко мне лицо, выдыхая каждое слово мне в губы: – Я немного с тобой поиграю. Мне ведь полагается награда за то, что я тебя нашел?

От всей души плюю ему в лицо – получи!

Он прикрывает веки, морщится и укорительно качает головой.

– Всему вас приходится учить…

Его ладонь медленно и притворно мягко касается моей шеи, а затем сдавливает, лишая кислорода.

– Твой страх дико возбуждает.

Когда я вынуждена признать, что умираю – отпускает и позволяет упасть на пол.

– Что это за дерьмо? – чужак прохаживается и озирается по сторонам. – Занятное место.

Хочу ответить, чтобы он горел в аду, но голос пропадает, как и возможность нормально дышать.

– Встань на колени, крошка.

Я поднимаю голову и смотрю волком сквозь разметавшиеся волосы – пошел к черту!

– Отказываешься? Это интересно.

Он подходит и нависает надо мной. На его губах возникает улыбка:

– Очень больно? Прости… – и ощутимо шлепает открытой ладонью по щеке: – Теперь уже лучше, правда? Твоя сестричка тоже не хотела кричать, но я ее заставил, помнишь?

Этот удар больнее, чем пощечина.

Ненавижу его.

Ненавижу так сильно, что горячие слезы бегут по щекам.

– Вот, – удовлетворенно шепчет он, – поразительно хороша. Продолжай так же сильно мня ненавидеть.

Можешь даже не просить! Этого во мне с избытком.

Чужак запрокидывает голову, его глаза закатываются, он жадно тянет воздух носом.

– О, Халар, хочу сделать это прямо сейчас, – он резко возвращает мне взгляд: – Ты не готова, зайка, но я уже на взводе.

Не хочу лгать самой себе – я боюсь боли до ужаса. Но больше того, что он овладеет мной, как мужчина.

– Встань на колени, как покорная хейэри, – он произносит это с чувством: – и когда следующей ночью я буду медленно убивать тебя, то в подробностях расскажу, как умирала твоя сестренка.

Если в этом мире осталась хоть капля справедливости, то мироздание должно было дать трещину в эту самую минуту, потому что боль, которую причинял мне этот чужак, невозможно было вынести.

– На колени, – его глаза начинают гореть азартом.

Я не могу говорить, потому что даже воздух просачивается в мои легкие с трудом, и демонстрирую мерзавцу жест из трех пальцев, который, надеюсь, известен даже в других галактиках.

В этот момент свет, наконец, гаснет. Затихает система вентиляции, перестают жужжать источники, и вокруг расползается непроглядный мрак. Все на секунду умирает. Клянусь, Земля перестает вращаться вокруг своей оси.

Я, черт побери, все еще верю в Волшебника изумрудного города. Может и зря…

Твердые пальцы стискивают мое лицо, острые ногти царапают кожу, я чувствую, как в меня вливается тьма. Горячая кровь запекается раной на скуле – скихр. Боль выжигает меня дотла и вновь погружает в бездну.