Добыча хищника

Обо мне сложат легенды, ага.

Очередная встреча грозит превратить меня в неврастеника.

– Тайм-аут, ребята! – можно быть супергероем без слабостей, но я предпочитаю просто довериться громкому выкрику Сергея, который садится напротив меня на корточки и немного морщится: – Эля, ты выпила?

Артем едва сдерживает понимающую улыбку.

– Мне очень страшно.

Сергей наблюдает за мной так внимательно, как может только врач. В нем есть эта снисходительная надменность, сопровождающая многих хороших медиков, умеющих биться за пациента.

– Он чем тебя напоил? Руки бы ему оторвать, – он тоже улыбается.

Заговор у них, а?

Я прячу глаза.

– Я просто не хочу туда идти.

– Понимаю.

– Я больше не знаю, о чем с ним говорить.

Знаю, на самом деле. Но Суров запретил об этом даже думать.

Я вдруг встречаюсь с ним взглядом – Константин напряжен, желваки на его щеках ходят ходуном, глаза слегка прищурены. Мне становится горячо. Где-то внутри. И, наверно, поэтому я спущусь даже в самый ад. Этот человек верит в меня. Он рассчитывает, что я смогу. Смогу приручить зло, покалечившее столько жизней, и даже его собственную.

Ловушка встречает меня ярким светом и звенящей тишиной.

Не могу сказать, что меня это не устраивает. Было бы неплохо посидеть молча, полностью игнорируя мужчину напротив.

Я нехотя бросила на него взгляд – почему он раздет, в конце концов?

– Ты можешь принимать любую форму? – я снова сажусь на пол.

Учитывая обстоятельства это выглядит мило, будто я пришла на пижамную вечеринку. Сижу, как дура, в комбинезоне и кедах, положив планшет на колени. Растрепанная, небось, и жутко нервная.

В этот раз пленник наблюдает за мной, отбросив всякие прелюдии с четками. Кажется, все это время он меня ждал и единственное, о чем он думал, глядя на меня – как поскорее меня сожрать.

– На тебе сейчас нет одежды…

Он медленно смотрит вниз (на сколько позволяют обручи света).

– Немного проблематично сейчас выглядеть с иголочки, не находишь? – иронизирует.

– Ты ведешь себя, как человек.

– А как я должен себя вести?

– Как долбанный пришелец.

Улыбка у него тошнотворно идеальная. Вот просто мечта стоматолога.

Он же не пытается меня очаровать? В самом деле, у меня иммунитет против этих штучек.

– Среди вас есть женщины? – похоже, вопросы рождаются в моей голове рандомно.

– Нет.

– Только мужчины?

– Нет.

– Хочешь меня запутать?

– Нет, – пленник, пожалуй, изучает меня не меньше, чем его изучает команда самых лучших ученых.

Может, у этой внеземной расы действительно нет пола и гендера?

– У вас есть свой язык?

– Да.

Эта «нет-нет-нет-да» немного меня подбешивает.

Бьюсь об заклад, если бы на моем месте был Галоян, он бы точно знал, о чем спросить, чтобы спасти от инопланетных захватчиков нашу драгоценную Землю.

– Если вы нас создали, почему среди нас есть и мужчины, и женщины?

– Для воспроизводства. Мы обеспечили выживаемость вашей расы.

– После этого вы ни разу не посещали Землю?

– Я был здесь много раз.

Пленник снисходительно делился информацией. Даже смешно… И меня это злило. Злило настолько, что я не сдержала иронии.

– Чупакабра действительно существует?

– Нет.

– А зеленые пришельцы?

– Нет.

– А космические корабли в форме тарелки?

– Нет.

– Круги на полях ваших рук дело?

– Нет.

– А пирамиды?

– Нет, – и его голос становится низким, вибрирующим.

Я вижу, как меняется его взгляд. В нем закручивается вихрь. Под моими пальцами мигает экран планшета – все маркеры стремительно ползут вверх. Температура его тела поднимается до тридцати трех градусов из почти обыденных пятнадцати.

– А Каштымский карлик?

– Нет.

Его взгляд такой острый, опасный и… Меня заполняет дрожь от того, что я в нем вижу – маниакальная жажда.

– А Стоунхендж? – я облизываю пересохшие от волнения губы.

– Нет.

Мы замолкаем.

Возможно, чужаки и правда как-то ментально воздействуют на нас, потому что я не могу отвести глаз от его лица.

Мы просто заняты тем, что смотрим друг на друга. В этом гораздо больше смысла… сейчас это и есть смысл.

Экран планшета мигает – тридцать девять градусов.

– К-как т-ты себя чувствуешь? – выдавливаю, смаргивая наваждение.

– Отвратительно.

– Твои показатели зашкаливают.

– Бывает.

Он не собирался жаловаться.

Ему больно – он терпит.

– Хочешь, чтобы я ушла? – вскидываю ресницы.

– Нет.

Мне трудно понять, что именно я испытываю. Он слишком похож на человека… чертов притворщик!

– Если бы я позволила поставить скихр… – говорю я тихо и в сторону, будто это способно оправдать мою глупость и самонадеянность, – ты бы все-равно убил меня?

– Да.

– Безболезненно?

– Нет.

«Да-нет-нет-да»…

– Почему вы даете девушке, которую помечаете, только сутки?

– Ждать дольше нет смысла. К этому времени она полностью готова.

– Если бы я согласилась, ты дал бы мне больше времени?

– Нет.

Константин был прав. Мне не на что рассчитывать.

И все-равно, в глубине души я знала – я сделаю все, чтобы не достаться убийце моей семьи. Пусть даже мне придется умереть.

Сорок три градуса…

Неожиданно над нами включились красные лампы, на планшете вспыхнула табличка: «Внимание. Рентгеновское излучение».

Глава 10

Я чувствовала себя неуютно.

Между мною и другими людьми будто прочертили черту. Куда бы я ни шла, они смотрели: искоса, исподволь, скрытно. На мне была незримая метка обреченной, но я все еще оставалась волшебным ключиком от потайной дверцы, спрятанной за холстом в коморке папы Карло.

…хм…

– Не помешаю? – блуждая по коридорам, я в конце концов оказалась у стола профессора Севастьянова.