Добыча

Звуки музыки постепенно прорывались сквозь пелену блаженства, и ее тело обмякло, когда Северус снял ее ноги с плеч и вернул на землю. Встав с колен, он вытер рот и облизал свои пальцы. Мойра ожидала вновь увидеть на его лице типичную самодовольную ухмылку, но его губы были поджаты, а челюсть напряжена настолько, что мускулы лица вздрагивали. Страх вновь дал о себе знать, побуждая ее прийти в себя. Дыхание Мойры вновь участилось, когда Северус проскользнул мимо нее и исчез из виду.

Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что он все еще рядом. Мойра чувствовала его едва уловимую вибрацию — то, чего она не замечала ранее, но погружаясь все глубже в этот мир, она научилась распознавать ее. Также она слышала, как Северус расстегнул пуговицу и молнию на своих брюках. Его пальцы вновь впились в ее бедра, когда он раздвинул ее ноги, а затем одним резким толчком вошел в нее.

Стон Мойры отразился от стен, глаза расширились, а затем ресницы затрепетали, как только она привыкла к размерам, наполняющим ее. Наслаждение вновь наполняло ее, щупальца сладкой боли поползли по телу, и она слегка повернула свою голову, ощутив его губы на своей шее.

— Ты, — прорычал он, кусая ее так сильно, что она вскрикнула, — самое прелестное создание, которое я когда-либо встречал.

Не найдя слов, она просто запрокинула голову, прижимаясь к нему, приоткрыв рот и закрыв глаза. Абсолютное доверие. Осознанный риск. Северус уткнулся носом в ее шею, вызывая мурашки на ее теле. Его рука снова крепко обхватила ее конский хвост. Ноги Мойры, как она не старалась, теперь едва касались полы, и она вздрогнула, когда вторая рука Северуса скользнула по ее животу. Поначалу его движения были плавными, и она извивалась от щекотки, пока его пальцы не скользнули под кружевную отделку ее бралетта, под красную бархатную ткань, и не сжали ее уже болезненно твердый сосок. Мойра дернулась, пытаясь сопротивляться, но он пресек ее, резко дергая за волосы и впиваясь зубами в шею.

— Ты готова, моя милая хрупкая Мойра? — прошептал он ей на ухо. Она взмахнула ногой, упиваясь стоном боли, вырвавшимся из него, когда каблук угодил ему по ноге. Пальцы Северуса переместились к ее второй груди, столь же безжалостно сжимая сосок, и он прикусил мочку ее уха. — Как скажешь, дорогая.

— Слишком много слов…

Сорвав еще один неконтролируемый, изумленный крик с ее губ размашистым толчком, Северус раз за разом врезался в нее. Запястья Мойры ныли, между ног все горело, а приближение очередного оргазма вынуждало ее кусать себя за щеки, чтобы приглушить стоны, крики и всхлипы. Северус зарычал, крепче сжимая ее волосы и кусая шею, пока она снова не лягнула его.

— Не сдерживайся, — прошипел он со остервенением. — Хочу, чтобы они тебя слышали. Я желаю слышать тебя.

Мойра изо всех сил пыталась держать все звуки при себе, но не смогла, когда его движения стали интенсивнее, жестче, когда он щипал ее за соски и накручивал волосы на свой кулак до тех пор, пока она вновь не увидела звезды. Нешуточные, настоящие звезды. Блаженство от второго оргазма затмило все ее чувства, боль отступила и остался только экстаз. Слезы катились по ее щекам, пока густой, словно расплавленный металл, жар плавно растекался по ее телу.

— Мойра? — услышала она голос, доносящийся откуда-то извне, сквозь туман, едва различимо. — Я сделал тебе больно?

— Нет, — выдавила она, а ее тело вновь дернулось и затрепетало.

— У тебя слезы.

— Просто я счастлива.

Счастлива быть нормальной, испытывать естественные ощущения. Быть обнятой и поцелованной мужчиной, который не обращает внимания на трансформации и не шугается их. В эти мгновения она была счастливее, чем когда-либо… Связанная, в помещении, походящее на темницу для секс-утех, в которую ее затащил демон, Мойра была действительно счастлива.

— Черт. — Северус прошипел несколько бессвязных ругательств ей в плечо, выпуская из рук ее волосы и накрепко обхватывая ее за талию. Ярость, с которыми он совершал последние толчки, продлили блаженство после оргазма, но мгновение спустя Северус замер, и ее имя сорвалось с его губ.

Они продолжали стоять не шелохнувшись, заполняя комнату тихими стонами, пока Мойра не почувствовала, что у нее онемели пальцы. На этот раз, когда она снова пнула его по ноге, Северусу не потребовалось лишних слов, чтобы приподнять ее, и освободить ее руки, снимая ремень с крюка. Не совсем уверенно держась на ногах, он пересек небольшое пространство помещения с ней на руках, и сел на одну из скамеек, все еще оставаясь внутри Мойры.

— Знаешь, — прошептал Северус, целуя ее ключицы, плечи, шею, — у нас все еще осталось… — он посмотрел на свои массивные, презентабельные на вид часы, — целых двадцать пять минут.

— Да, что ты говоришь? — ответила Мойра, ерзая на нем и намеренно игнорируя его намеки. — И как же нам скоротать это время?

Его руки скользнули по ее бедрам, и Северус прижал Мойру к себе, чтобы она могла сполна ощутить, как он вновь твердеет внутри нее.

— Уверен, что очень скоро ты убедишься, что я крайне изобретателен в вопросах убийства времени…

Мойра прикрыла щеки ладонями, пряча румянец, и рассмеялась.

Часть 6

— Ты уверена, что я не могу предложить тебе выпить чего-нибудь покрепче?

— Нет, вода подойдет, — настаивала Мойра, улыбнувшись, когда сосед Северуса по комнате, Аларик, поставил стакан перед ней. Он наполнил его до краев льдом, именно так, как ей нравилось, при этом ей даже не пришлось объяснять. — Думаю, что сегодня и так выпила достаточно.

— Я очень в этом сомневаюсь, — сказал он со смешком, облокотившись на стойку. — Уверен, что ты удивишься, как много ты можешь вынести, если теория Северуса верна.

Она пожала плечами.

— Возможно.

Конечно он был прав. Она не выглядела и не чувствовала себя ни капельки пьяной от выпивки, которую пила до того, как они с Северусов нашли способ, как убить время в секс-яме. Она была даже не навеселе, что могли бы сделать с ней два крепких коктейля два года назад. А еда не насыщала ее, даже ее любимые блюда, а в спальне она справилась со всей жестокостью, которую Северус обрушил на нее. Это был бы забавнейший эксперимент, посмотреть, сколько всего потребуется для того, чтобы ее напоить, но это отложим на другой вечер. Сегодня же Мойра хотела сохранить самообладание.

Сделав большой глоток воды, Мойра оглянулась через плечо на лестницу, по которой Северус поднялся почти час назад, зажав под мышкой свой верный альбом для рисования. Он отвел ее в задний бар, когда в основном обстановка начала накалятся, он был уверен, что его сосед по комнате присмотрит за ней. К несчастью для нее, большую часть своего времени Аларик был занят посетителями, поэтому она убивала свое время, уткнувшись в телефон, находясь не в настроении продолжать наблюдать за демонами.

Когда места рядом с ней опустели она наконец-то могла рассмотреть высокую жилистую фигуру. Тонкая россыпь едва заметных веснушек украшала переносицу. Они соответствовали его медно-рыжим волосам, которые были зачесаны назад и уложены с помощью какого-то средства для укладки. Он был красивым парнем, в придачу с шикарным английским акцентом, но она не чувствовала того же вибрирующего гула от него, который привыкла ощущать с Северусом.

— Итак, как долго с вы с Северусом живете вместе? — спросила она, когда поняла, что он все еще наблюдает за ней.

— Ну, мой отец перевез меня сюда, когда умерла моя мама, а мне было семнадцать, — сказал он ей. Мойра изменила выражение лица, как делала всегда, когда кто-то упоминал о смерти родителя, она все еще чувствовала тоску и пустоту внутри себя. Возможно, она больше не горевала по своей маме, но она сильно скучала по ней.

— Мне жаль, — быстро сказала она, обхватив руками огромный стакан. — За твою маму. Моя умерла, когда мне было двадцать один год. Это… это отстой.