Дочь химеролога

Нет, есть еще не законченное дело. Только какое? Химера… близко, но вроде не то. Не создавал я их много лет… кажется. Родственники… настоящие давно «там», а нынешние во мне уже не нуждаются. Дети? Так у меня их тоже нет. Или есть? Сын… дочь… дочка… Эли! Элинэ!! Как я мог забыть?! Связь… демоны, мертвое тело не в состоянии ее обеспечить! Но она была во дворе, я вспомнил, точно! Значит, вперед, и пока есть силы, ее надо спасти!

Глава 14. Последний бой. Часть 2

Внутренний двор замка Люциф

Все воины, находящиеся во дворе замка, на стенах и в окнах донжона, ощутимо расслабились, видя, как не в силах подняться под направленным действием нескольких эффекторов, на земле едва шевелится небольшая окровавленная фигурка в обрывках когда-то надетого на нее платья. Проходит время, но дрожь от случившегося буквально недавно, многих все еще не оставляет. Особенно впечатлил последний момент боя с куклами, перед тем, как по замершей химере был успешно нанесен магический удар. Вспыхнувшие красным светом глаза и внезапно безвольно повисшее в вытянутой руке только что живое тело почти победившего противника — такое врезается в память надолго.

Во дворе потихоньку появляются находящиеся до этого в донжоне и участвующие в небольшом спектакле для, теперь уже бывшего, хозяина замка, оставшиеся рыцари. Седовласый командир с облегчением выдыхает, получив сигнал об окончательном «урегулировании вопроса». Как же все-таки полезны иногда бывают предатели. Правда, тройке рыцарей-магов, спустившихся со стен и стоявших сейчас пусть и немного в отдалении, но вокруг девочки, пока еще не до спокойствия.

— Я уже почти без сил, — признается один, судорожно сжимая жезл. Крупные капли пота стекают по его лицу. Второй, молча, кивает, находясь примерно в похожем состоянии. И дело не только в истраченной почти полностью энергии на выданные и все еще активированные артефакты, по-прежнему ощутимо тянущие силу из резерва, а также на несколько предыдущих магических ударов. Страх никуда не денешь. Ведь в учебниках четко сказано, что тройной «земляной пресс» способен раздавить любого буквально за несколько мгновений, если он не выйдет вовремя из зоны поражения. Да и соответствующий боевой опыт есть. Но увы, лежащая девочка, похоже, об этом не знала, раз за разом, пытаясь подняться. И только постоянно обновляемые Печати удерживали ее на месте. Третий, по всей видимости, старший «тройки», повернув в сторону голову, практически прорычал:

— Эй, ты, если сейчас же не закончишь и не заберешь эту химеру, то мы ее оприходуем несмотря на договоренность!

Перемещающийся вокруг шевелящегося тела толстяк-кукольник даже не дернулся на голос, дрожащими руками раскладывая на земле кристаллы, выводя пальцами небольшие светящиеся узоры и вписывая в них какие-то символы. Его красное лицо дергалось в непонятных нервных гримасах, а колышущееся тело странно пританцовывало на своих коротеньких ножках. Было даже слышно, как кукольник непрерывно и возбужденно бормотал себе под нос:

— Какая куколка, невероятно, просто невероятно! Я уже весь… в нетерпении!

«Отвратительно», — подумал командир тройки магов и довольно заметно поморщился, когда толстяк, наткнувшись на тело своего, только что умершего, «дитя», отпихнул его ногой в сторону, как досадную помеху и не глядя, продолжил свою работу.

Наконец, круг был замкнут и линии созданной Печати налились голубоватым светом. Толстяк, остановившись на месте, особым образом сжал свои короткие пальцы, приведя ее в действие. Лежащая на земле девочка глухо застонала, судорожно дернув руками и ногами. Приподнявшееся перепачканное кровью лицо исказила гримаса боли. На тело стал медленно наползать какой-то сложный узор. Кукольник нервно облизал свои толстые губы и в неестественном возбуждении подался вперед, внимательно наблюдая за происходящим. При этом он, да и рыцари-маги не замечали гибкой фигуры, устроившейся между зубцами стены, которая внимательно за ними наблюдала, так и не сняв с тетивы приготовленную стрелу.

…

Вдруг где-то наверху разлетелись ставни, и в угол двора на землю упало «нечто», залитое кровью и смутно напоминающее человеческое тело. Все находящиеся там воины на мгновение замерли, но, повинуясь окрику командира, резко подались в разные стороны, вытаскивая мечи и убранные за спины арбалеты. Существо вскочило, повело головой с сияющими зеленым светом глазами и бросилось к девочке, а рыцари с неприятным изумлением и опять возникающим страхом узнали считающегося убитым местного лорда. Хотя назвать «это» человеком уже было невозможно.

Раздались судорожные вопли и в его сторону полетели болты, однако, хотя часть из них и сумела попасть в цель, особого результата это не принесло. Добежав до ближайших к нему людей, существо дернуло тем, что когда-то было руками, и воздух заполнили крики боли. Отбросив в разные стороны, живые и уже не очень тела и не обращая внимания на вонзившиеся в плоть мечи, оно проследовало дальше. Еще несколько, окончившихся ничем попыток его остановить и «лорд», наконец, добрался до застывших в ужасе рыцарей-магов.

Неестественный взмах конечностями, и вот уже первый из них падает, пытаясь зажать вываливающиеся наружу внутренности. Второй перенаправляет эффектор, но не успевает и, крича от боли, кубарем катится по земле, а третий, не в силах сдвинутся с места, как зачарованный наблюдает, как все еще сжимающие жезл чужие руки, брызгая капельками крови, падают в пыль прямо перед его ногами. Толстяк, взвизгнув, оседает на колени и пытается судорожно отползти в сторону.

Существо на мгновение замирает и… внезапно возникшая в груди черная стрела отбрасывает его вбок. Вскакивает и уже следующая стрела опять опрокидывает обратно. Оно все равно встает, но теперь довольно медленно. Третья прилетает прямо в голову, пронзая сверкающий яростью и пугающий всех вокруг светящийся зеленым глаз. Лорд, вернее то, что когда-то им было, тем не менее удерживается на ногах. Медленно и пошатываясь, он опять делает несколько шагов к уже поднявшейся на колени девочке, протягивая к ней руки. Но увы, дойти так и не успевает.

Вновь раздается звук арбалетов, но теперь болты, раз за разом уверенно попадают в цель, отбрасывая к ближайшей дворовой постройке, по-прежнему непонятно как, стоящее на ногах тело. В ход идут мечи и оно, не выдержав, падает на колени. Однако руки все еще шевелятся, пытаясь выдернуть почему-то в первую очередь черные стрелы, а оставшийся глаз пусть и потускнев, все еще горит необычным зеленым светом. Вперед выдвигается командир, внимательно оглядывая находящееся перед ним, залитое своей и чужой кровью существо. Делает уважительный поклон, после чего негромко произносит:

— Теперь я верю, всему, что мне рассказали. Сожалею, Ваша Светлость, но вам все же придется умереть.

После чего подняв свой меч, проводит по нему рукой, заставляя светиться возникающие на лезвии символы, сосредотачивается и с коротким замахом вонзает в грудь существа, пробивая ее насквозь и пришпиливая к находящейся сзади деревянной опоре строения. Несколько судорожных подергиваний и, наконец, глаз потухает, а руки безвольно повисают. Некоторое время воин внимательно наблюдает, пытаясь отследить какое-либо движение, потом медленно отходит назад, так и не забрав свой, оставшийся в груди бывшего хозяина замка, меч. Может, все и закончилось, но давать своему противнику еще один шанс ожить, несмотря на появившееся искреннее уважение, он не хотел. Вернуть оружие можно и позже, лучше всего завтра.

Сзади раздается громкий всхлип-стон, и резко обернувшись (а кое-кто еще и отпрыгнув в испуге), рыцари увидели почти вставшую с земли химеру, которая, не отрывая взгляда от тела своего мастера, хочет шагнуть вперед, но у нее никак не получается. Почему-то никто не делает попытки направить оружие в ее сторону, а некоторые даже отводят глаза. Вот девочка, наконец, сумела выдвинуть вперед ногу, но, похоже, любым силам рано или поздно наступает предел и, пошатнувшись, она опять падает. Судорога пробегает по лежащему на земле телу, и оно безвольно замирает. А в опустившейся на двор тишине становится слышно нелепое в этот момент восторженное бормотание кукольника: