Дочь Хранителя

За обедом Иоллар был угрюм и непривычно немногословен, видно, дулся из-за того, что сорвалась его прогулка по герцогству. Можно подумать, это я ему велела дома сидеть и за мной присматривать.

– Ил, - попыталась я переключить его внимание с супа на свою персону, - расскажи мне про разделенное сердце.

– Что?
– поднял он на меня непонимающий взгляд.

– Разделенное сердце. Лайс сказал, ты знаешь.

– Лайс тоже знает, - пробурчало их высочество.
– Вот вернется завтра, у него и спросишь.

– Э-э...
– как бы ему потактичней сказать, чтоб вообще в депрессию не впал?

– Знаешь, завтра он навряд ли вернется. Как и послезавтра.

О, снова глаза сделал с золотую монету.

– У меня подружка есть, - начала объяснять я, - она племянница герцога. Только это секрет. Так вот она сказала, что охотиться будут не в окрестностях Марони, а станут где-то на границе с графством Кавала. Граф, естественно, устроит в честь гостей из Баронств прием, после которого те еще день-два будут отходить. Потом, собственно, выезд. А после, либо празднование удачной охоты, либо просто пьянка. В общем, герцог предупредил домашних, чтобы раньше следующего выходного не ждали...

– Что?!
– даже не думала, что можно еще сильней глаза выпучить.
– Это же целых восемь дней! И что я все это время должен делать?

– Меня охранять, по-видимому.

Да, хорошо все-таки, что я не все языки в Сопределии знаю, а то, судя по интонации, принц только что самым грубым образом выругался.

– Так расскажешь о сердце, или снова скажешь Лайса дожидаться?

– Расскажу, - обреченно произнес он.
– Мы же в лес пойдем? Вот по дороге и расскажу.

Утром прошел дождь, и под нашими ногами сочно чавкала жирная черная жижа.

– Гал, а ты б не могла дорожку подсушить?
– попросил меня Иоллар, поглядев на свои заляпанные грязью сапоги.

– Всю дорожку? Аж до леса?
– растерялась я.

– А что, слабо?

Ничего и не слабо!

– Ладно, только идти придется медленней.

– А мы что, торопимся? Ты суши пока, а я тебе про разделенное сердце расскажу.

Так и договорились.

Я постояла немного, прикидывая в уме ширину тропинки и степень влажности, чтоб не тратить на сушку лишнее количество энергии, подобрала соответствующее плетение, связующее Огонь и Воздух. Будь на моем месте Сел, или любой другой из водников, он бы, наверное, просто выбрал бы из земли воду и отбросил подальше, но мне легче нагреть воздух и направить горячий поток на дорожку. Ладонью. Взглядом тоже могу, но лучше не рисковать, а то вдруг забудусь и погляжу, к примеру, на идущего рядом эльфа. И кто меня тогда охранять будет?

– Ну, рассказывай. Я вон путь уже гиаров на двадцать вперед высушила.

Иоллар недоверчиво ступил на прогретое пространство, потоптался, проверяя качество работы, и лишь после этого начал.

– Разделенное сердце, если коротко - это когда двое так сильно любят друг друга, что как бы объединяют свои два сердца в одно общее, а потом делят его пополам. И когда умирает один, умирает и другой, потому что нельзя жить, имея только пол сердца. Понятно?

– В целом понятно. А почему Лайс сказал, что ты об этом знаешь не понаслышке, ты что...

Видимо, пришла моя очередь удивленно таращить глаза - не верилось, чтобы легкомысленный эльф, периодически коротающий вечера "У трех хохотушек" мог так сильно кого-то полюбить. Хотя, кто его знает - жизнь полна чудес.

– Не я, - с грустной улыбкой развеял мои сомнения Иоллар.
– Ты же, наверное, знаешь, что незадолго до того, как Лайс вытащил меня с Эльмара, у меня умер дед.

– Знаю.

– Ему было две с половиной тысячи лет.

– Да, возраст приличный.

– Возраст невероятный. Как для эльмарского орка.

И правда. Ведь не только на Эльмаре, по всему Сопределью, орки живут от силы триста-пятьсот лет, ну максимум, в очень-очень редких случаях, - тысячу. А здесь две с половиной!

– Его жена, моя бабушка, была эльфийкой. Она разделила с ним свое сердце и отпущенный ей срок жизни - пояснил Ил, и, заметив мой скептический взгляд, продолжил немного резко: - Я знаю, что написано в этих ваших учебниках по истории моего Мира: мол, династический брак в знак подписания мирного договора! Но это совсем не так. Точнее, в начале это было действительно так. Владетель Сумрачного края Стиар Т'арэ встретил Левину Зеол во время своего визита в Долину Роз и влюбился в нее буквально с первого взгляда. И не кривись, такое бывает! В общем, он в нее влюбился и поставил свой брак с ней обязательным условием для заключения "вечного мира".

– И она, естественно, тут же резко воспылала к нему страстью!
– все же не смогла удержаться я от сарказма.

– Не резко!

Когда Иоллар вот так обиженно поджимает губы, то выглядит, чуть ли не моложе восемнадцатилетнего Сэла Кантэ - как есть мальчишка!

– Она его потом полюбила. Через пять лет. Да, и не надо делать такие глаза - пять лет! Целых пять лет она прожила в его замке, и он даже пальцем к ней не прикоснулся, хотя как законный супруг имел на это все права. Он все это время доказывал ей свою любовь и искренность. И доказал - она поверила, и сама пришла к нему. Мужчины моего рода умеют любить и умеют ждать!

Пафосно, но вроде бы искренне. Теперь понятно, почему он предпочитает орочье имя Т'арэ эльфийскому Ваол. Куда возвышенней и романтичней звучит: "Мужчины моего рода умеют ждать и любить!", чем: "Мужчины моего рода тянут в постель кого попало!".

– Значит, твоя бабушка тоже умерла?

– Да, - кивнул парень, - два года назад. Она прожила намного меньше, чем обычные эльфы в моем Мире, даже ее родители до сих пор живы, представляешь, а она умерла. Тогда-то в первый раз и заговорили о разделенном сердце. Это ведь не какой-то специальный ритуал - все случается само собой, когда двое любят друг друга настолько, что не могут друг без друга жить.

– Подожди, - заметила я несоответствие в его рассказе, - а разве они не должны были умереть в один день? В моем Мире хоть и нет такого понятия, но само подобное явление описано в литературе, в легендах там разных, в балладах, так вот в них влюбленные умирали обязательно в один день, а то и в один час.

Я не пыталась опровергнуть его слова, не насмешничала над великим взаимным чувством его предков - просто поинтересовалась. Поэтому и он ответил мне без раздражения и очень серьезно: