Дочь княжеская. Книга 3

Хрийз вздрогнула, ощутив присутствие Дахар за спиной. Обернулась. Неумершая по-прежнему держала маскировку, но Хрийз после общения с Котом Твердичем обмануть было уже невозможно. От любого другого выжженную инициацией стихией Смерти ауру спрятать можно было, но не от Вязальщицы. Не от мага Жизни.

— Все слышали? — мирно спросила Дахар, имея в виду свой разговор с матерью.

— Почти, — призналась Хрийз, а что уже скрывать, все ясно и так.

— Тапочки наденьте, простынете.

Только сейчас девушка увидела в руке Дахар свои собственные тапочки. Дернуло на смешок: неумершие тапочки приносят, как… Сравнение, впрочем, Хрийз при себе удержала. Кто ее знает, Дахар, вдруг прочтет возникший образ. Она-то поймет, что Хрийз не со зла, но неловко получится.

— Спасибо, — поблагодарила Хрийз, надевая тапочки.

Ах, как мало надо для полного счастья! Сунуть застывшие ноги в теплые, мягкие тапочки…

— Немного подождать, сейчас уже заварится. И где-то здесь точно должно быть что-нибудь вкусненькое…

— Должно быть, значит, есть, — усмехнулась Дахар. — Вон там посмотрите, левее.

В левом шкафчике обнаружилось блюдо с выпечкой.

— Мяса бы… — неуверенно сказала Хрийз. — Но, наверное, пока и так сойдет… Дахар, а вот объясните мне хотя бы вы. Почему ваша мама играет в служанку? Я не понимаю!

— Ради усиления, — сказала Дахар.

— Что-о?

— Особенности боевой магии в том, что если маг начинает служить, чему-либо или кому-либо, то его сила возрастает. В вашем случае получился тройной крючок. Мать через вас служит Сиреневому Берегу и Третьему миру, служит, в конечном счете, Империи, и это ее усиливает значительно.

— В три раза? — спросила Хрийз, хмурясь.

— Нет… больше… зависимость непрямая.

— А вы? Вы ведь тоже служите, Дахар. На флоте. Служба усиливает и вас?

— Моя сила в другом, ваша светлость.

— Ну, не надо, пожалуйста! — взмолилась Хрийз. — Я себя королевишной какой-то чувствую… Дахар, ну, хотя бы вы!

Дахар улыбнулась — без клыков, просто улыбнулась, отчего ее лицо стало совсем юным.

— Привыкайте, маленькая княжна. Потом, как привыкнете, будет видно.

Лилар старалась держаться прямо, но бледный вид говорил сам за себя. Хрийз взялась за заварничек со счейгом, но Дахар мягко отстранила ее:

— Лучше я…

Служение усиливает, вспомнила Хрийз слова неумершей. Но, очевидно, усиливает лишь при соблюдении определенных обязательств. И если так, то не дело «госпоже» поить счейгом «служанку». Зло брало, почему Лилар сразу не рассказала, в чем дело. Но девушка понимала, что, возможно, неправильная горничная, как и положено служанке, рассказать как раз не могла.

— Мама, тебе лучше полежать, — сказала Дахар тихо. — Может, даже уснуть. Я присмотрю…

— Прошу меня простить, ваша светлость, — слабым голосом сказала Лилар.

Хрийз стиснула зубы. Служение — усиливает, говорите?

— Хорошо, — сказала она. — Я понимаю…

Они устроили Лилар на диванчике, и Хрийз принесла из своей комнаты одеяло. Смотрела на женщину, не могла отделаться от чувства жалости, хотя вот уж именно жалости Лилар не заслуживала нисколько. Но она сейчас так беспомощно спала…

Лицо разгладилось, и, в сущности, сразу стало понятно, в кого удалась Дахар. Мамина дочь, да. Если отбросить детали ауры… Но даже и там виднелось сходство! Пусть аура Дахар была подмята стихией Смерти и скрыта маскирующими чарами, сходство с матерью все равно просматривалось!

— Пойдемте, — тихо сказала Хрийз. — Не будем ей мешать…

Дахар кивнула, погладила мать по руке. Быстрое, бесконечно нежное движение, ладонью над кожей, почти не прикасаясь, и тут же неумершая спрятала руку, будто стеснялась своих чувств. Будто ей, магу-хранителю самой безжалостной стихии Третьего мира, не положено было испытывать ничего подобного. А кем не положено? Хороший вопрос.

А еще Хрийз поняла, что завидует. Да, вот так просто, завидует. Упырю! Потому что у того упыря есть мама. А у нее, незаконной княжеской дочки, мама в другом мире и такая это мама, что к ночи не зови…

Страж Грани Земли. Выдававшая дочь за собственную внучку. И на Грани не признала тогда настолько, что едва не убила. Спасибо Ненашу, сумел устроить разговор. Хрийз обхватила себя руками, невольно ежась. Та встреча в междумирье до сих пор рождало эхо смертельного страха. Что за жизнь! У всех семьи как семьи, вот хотя бы у Дахар и Лилар, а у нее…

— А хотите, я вам карту покажу? — вдруг спросила Дахар.

— Карту? — не поняла Хрийз.

— Здесь, внизу, есть огромная карта пределов Третьего мира, — пояснила неумершая. — Во всю стену… из драгоценной дармичанской мозаики. Только вы переоденьтесь, пожалуйста. В ночной рубашке бродить не к чему, еще встретите кого…

— Кого я могу встретить? — удивилась Хрийз.

— Ну, допустим, стражу, — невинно улыбнулась Дахар.

Что-то госпожа Тавчог, Одна из Девяти, замыслила, но что? Не крови отхлебнуть, хотела бы, давно уже насосалась бы. Девушка с подозрением смотрела на неумершую, а та мирно улыбалась в ответ. Без клыков.

— Хорошо, — сказала Хрийз. — Переоденусь…

«Принцессины» платья, висевшие в гардеробе, вызывали оторопь: как их надевать? Не просить же Дахар, в конце концов. Дахар, во-первых, сама может не знать, она — военная, прежде всего, вдобавок — неумершая, вряд ли ее зовут на балы и прочие статусные штуки, а если зовут — как на Совет, например, — то неаристократический вид прощают. Что взять с плебейки, да еще упыря? Клыки прячет из вежливости, и то уже хорошо.

Так что Хрийз взяла свои собственные вещи, в которых прибыла сюда. Платье, любимую шерстяную тунику с золотой нитью… духу не хватало спрятать ее, не то, что распустить. Магическая одежда, невидимая броня, спине в ней тепло. А что сама сдуру наворотила проблем при вязании, так ведь проблемы никуда не денутся, прячь, распускай, жги, — все едино. Хрийз мотнула головой, отгоняя досадные мысли. Лучше не думать о плохом, и тогда оно, может быть, не случится. Расческу не нашла. Пригладила волосы пятерней, сойдет и так. Встретится кто-нибудь из охраны, ну, что ж. Пусть не смотрит.

— Готовы? — спросила Дахар. — Пойдемте.

Дахар прекрасно ориентировалась в замке. Часто бывала здесь? Похоже на то. Хрийз не успевала запоминать все повороты и лестницы, по которым вела ее Дахар.

А, скажем, схем пожарных выходов нигде не наблюдалось. То есть, если ты здесь, то ты знаешь, где именно ты здесь и куда бежать, если вдруг что.

Очередная лестница привела в огромную залу с высокими окнами. Светильники здесь горели только у стен, в полу, сводчатый потолок тонул в полумраке. Хрийз узнала овальный стол: кажется, именно здесь проходил прошлый Совет, первый совет в ее жизни. На одной стене в ряд шли картины в полный рост — портреты князей Сирень-Каменногорских. На другой красовалась та самая карта.

Дахар что-то сделала у стены, и разом вспыхнули светильники — не во всей зале, а только у карты. Огромные, просто немыслимые пространства, и Хрийз сразу в них потерялась, не сумев сходу найти Сиреневый Берег.

— Смотрите, ваша светлость, мы — здесь, — в руках Дахар вспыхнул тоненький лучик-указка. — Сосновая Бухта…

Да… как похоже на бухту далекого, основательно уже подзабытого,

Геленджика! Но были и отличия… Еще одна такая же бухта, но поменьше, — выше Сосновой, севернее?