Дочь Мороза

Еретник его сильно потрепал, только вблизи живого огня, да очертив круг, мог он перевести дух и пусть ненадолго, но прикрыть глаза. Уже предвкушая целую ночь безмятежного сна под крышей, он радовался этому как ребёнок. Но что бы сохранить это, нужно было принять решение.

С одной стороны, ему не хотелось возвращаться в столицу, но с другой, тот еретник мог в любой момент вернуться.

— Ты чего приуныл? — строго произнёс Сева.

— Да так, думаю как мне дальше быть.

— Да не волнуйся так, никто не собирается тебя выгонять, правда командир?

Все наёмники уставились на Маридара, ожидая ответа.

— Ты хорошо себя показал во время нападения, как настоящий воин, — уклонился от прямого ответа он.

— Любой другой сделал бы то же самое, — возразил Горислав.

— Сильно сомневаюсь в этом. Не каждый путник рискнул бы жизнью, дабы выступить против не своего врага. Ты мог остаться в стороне, но проявил храбрость, — он на мгновение замолк подливая себе взвар, после чего повёл плечами и встретился взглядом с Гориславом, — Хотя, я и не ожидал другого от того, кто служил самому Вестибору. Ты ничего не знал о нас, но помог, за это я тебе благодарен.

— Но? — протянул Егор, смекнув, что капитан не договаривает.

— Не мне одному это решать. Есть ещё Яровит, а если он не согласится, то сам понимаешь, я сделать ничего для тебя не смогу.

— Мы потеряли двоих, некоторые ранены. Если в ближайшее время будет ещё одно нападение, нам будет куда тяжелее, чем вчера, — серьёзно произнёс Егор, подливая себе остатки уже остывшего взвара из широкого кувшина.

— Раньше никто не угрожал нам, не думаю, что нужно ожидать нападения в ближайшее время, — мрачно возразил один из наёмников.

Его имени Горислав не знал, он по какой-то причине, тот держался особняком и смотрел на него волком.

— Это правда. Но Яровит заставляет нас охранять госпожу не просто так. Разбойники охотились за ней, а значит нам нужно защищать её любой ценой и лишние руки нам уж точно не повредят, — бойко ответил ему Егор.

Горислав молча слушал мужчин, искренне сочувствуя Маридару. Что бы там ни было, но он воочию убедился, что все они за время путешествия сплотились и начали переживать за Весению. Они тревожились не только о себе, но и о её безопасности. Это можно было бы списать на страх потерять большую награду, но Горислав догадывался, что за грубостью, кроется простое человеческое сочувствие.

В один момент, хозяйка решительно поднялась со своего места в дальнем углу и вышла на улицу.

Встав с лавки, он последовал за ней и выйдя из дома, обнаружил женщину у кадки с водой. Вцепившись руками в деревянный край, она тяжело дышала.

— Знаю, что тяжело было слушать…

— Надеюсь, ты не ожидаешь, что я начну рассыпаться в благодарностях за то, что ты решил спросить как я! — гневно выпалила она, глядя мужчине прямо в глаза.

— Вам тяжело, поэтому хотел сказать, что если вы решите не ночевать дома, ничего страшного.

— Это выше моих сил, — произнесла она, с дрожью в голосе.

* * *

Находясь будто бы во сне, Весения молча оглядывала людей и чувствовала смесь жалости с виной. Быстро удалившись к себе, она так и не смогла уснуть, а уже под утро, под окнами раздался дикий вой. Сложно было поверить, что эти звуки может издавать человек, но распахнув ставни, девушка убедилась в этом своими глазами.

— Бажен! — прозвучало в ночной тиши.

Мужики, что ушли за оставленными пленными и умершими, ехали в телегах по главной улице. Женщина, что нарушила своим криком ночной покой, бежала в одной ночной рубашке, едва прикрыв плечи цветастым платком. Остановившись у повозки и стянув одеяло, она зарыдала.

Сердце кольнуло тревогой и не в силах усидеть на месте, Весения накинула на плечи плащ и натянув сапожки, выскочила из своей комнаты, по счастью, оставшись незамеченной. Наёмники сонно потирали глаза, пытаясь понять что же произошло, а Яровита, по какой-то причине в доме не оказалось.

Пройдя больше половины пути, девушка замерла, так и не решившись приблизиться.

— Мне жаль, — сухо произнёс худощавый мужик, с чёрной, косматой бородой.

Он тронул женщину за плечо, но она одним движением сбросила его руку. Обхватив тело, она прижималась лицом к хладной груди и отчаянно рыдала.

Весения подобрала подол плаща и сделав над собой усилие, подошла к убитой горем крестьянке.

— Люба, не надо, — сказал всё тот же мужик, уже с силой схватив её за плечи и тряхнув, — На тебя госпожа смотрит!

— Да будь ты проклят! — вырвавшись из захвата, прорычала она. — Что б пусто было и тебе и брату твоему, всех порядочных мужиков сманили, всех втянули в разбой. А я говорила ему — не ходи, не твоё это! Но вы же как два змея, всё шипели и шипели, мол денег мало!

Не зная, как правильно себя повести, Весения подчинилась порыву и обхватила трясущиеся плечи, позволяя собственному теплу, хоть немного унять горечь несчастной. Не позволяя вернуться к мёртвому телу, девушка поглаживала тёмно-русые волосы, как мать, стремящаяся успокоить своё дитя.

— Сожалею о вашей потере, — обратилась она к женщине, внутренне готовясь принять порцию гнева, но никаких обвинений не последовало.

— Спасибо девонька, да только ничто мне теперь не поможет. Из-за хлада проклятого, я всех сыновей потеряла, а из-за этого змея и мужа лишилась. Мой Бажен…

Её причитания, резали не хуже ножа.

— Как бы там ни было, он храбро дрался. В том мире, нет ни голода, ни холода, ни боли. Он рано ушёл из этого мира, но значит, столько ему и было отмеряно.

Не прекращая поглаживать женщину по волосам, Весения выпустила каплю силы, притупляя горе и вызывая умиротворение. Утерев слезы рукавом, Люба отстранилась от девушки и выпрямилась.

— Благодарю, госпожа, — ответила она слабым голосом, в котором звучала горечь. — Мой Бажен всегда выполнял свой долг перед семьёй, был честным и добрым человеком, да только оступился из-за чего и погиб.

— Позвольте помочь вам, — предложила Весения.

— Нет, госпожа, вам уже наверно и ехать пора, а мне, прежде чем оплакивать, нужно позаботиться о нём. Впрочем, как и о других.