Дочь Обратной Стороны

Мы прошли внутрь, ступая по навощённому паркету. Потолок холла находился на недосягаемой высоте, огромный зал опоясывала галерея, наверх вела изумительной красоты деревянная лестница, плавно изгибаясь резными перилами. По стенам были развешены родовые гербы и штандарты, куча холодного оружий и дорогие картины. Корин невольно заробел на фоне окружившего нас великолепия. Виту выдавали расширившиеся зрачки глаз. Девочка и не догадывалась, что её отец настолько богат. А ведь Стормвуд жил по меркам Города Погибших Королей относительно скромно!

– Прошу, господа, нас ждут в приёмном зале, - Морне улыбался, но глаза его источали холод. Я бы не хотел, чтобы этот человек в дальнейшем находился подле Виты. Неужели Стормвуд не видит, что красавчик Августо опаснее змеи в трусах? Или Морне настолько предан Джулиусу, что тот не переживает, что однажды его цепной пёс может сорваться с поводка?

Он развернулся и пошёл вперёд, негромко ступая по паркету. Винченцо пристроился рядом с ним, нам ничего не оставалось делать, как последовать их примеру. Пропустив заворожённую шикарной обстановкой особняка девочку перед собой, я сблизился с Корином и приобнял за плечо.

– А неплохо живут эти богачи, верно, приятель? – громко сказал я, вызвав мрачную усмешку не отстающего от нас Генриха. Исполнявший обязанности дворецкого вояка замыкал шествие. Корин и не заметил, как я опустил в карман его куртки Охотничий камень.

– Вы бы могли жить не хуже, Кроу, - бросил загадочную фразу Морне. Я напряжённо рассматривал его спину. Похоже, он не знал, что нельзя понапрасну разбрасываться словами.

Вдоволь пропетляв по широким коридорам и пройдя через несколько блестяще обставленных комнат, мы остановились напротив высоких, двойных дверей, по бокам которых угрожающим статуями замерли два вооружённым арбалетами солдата. Я нацепил на сведённое судорогой лицо лучезарную улыбку.

– Чёрт возьми, Морне, я надеялся, что попаду на бал, и вы угостите меня бокальчиком-другим шампанского! Что здесь делают все эти гвардейцы?

– Предвыборная гонка в самом разгаре, - ответил Морне.

– Вы делите шкуру неубитого медведя, - поморщился я, размышляя, войдут ли арбалетчики за нами в приёмный зал. – Озарик ещё не преставился, а вы закручиваете придворные интриги.

– На политике, как на войне, Кроу. Кто опережает соперника, тот и владеет преимуществом.

– Да вы стратег, Морне! – я не смог удержаться от сарказма. Красавчик понял меня с полуслова. Он одарил меня презрительным взглядом и, взявшись за массивные железные ручки, потянул дверные створки на себя.

– Эрик, возьми меня за руку, - внезапно пискнула Вита. Не дожидалась, пока я отреагирую, и сама торопливо схватила мою кисть.

Переступив порог, мы вошли в большой круглый приёмный зал. Арбалетчики вошли вслед за нами и закрыли дверь. В моей голове со щелчком включился тумблер тревоги. В тот же миг исчезло терзающее меня беспокойство, а чутьё Ходящего удовлетворённо заворчало. Лепной потолок в зале поддерживали стоящие по кругу мраморные колоны, пол устилал гигантских размеров ковёр, вдоль стен стояли стеллажи с тысячами книг, три огромных окна были наглухо зашторены. В зале властвовал сумрак. Свисающая с потолка люстра была потушена, а тускло горящие по стенам масляные фонари едва рассеивали владевшую приёмным залом ночную тьму. Не очень праздничная атмосфера, однако. Я ободряюще сжал пальцы девочки. Передав угрюмо молчащему Корину свой походный рюкзак, я широко расставил ноги и с интересом уставился на поджидавшую нас компанию.

Их было четверо. Они стояли в центре освобождённого от лишней мебели зала. Стояли и просто смотрели на нас. Как смотрят на диковинных зверей в зоопарке. Один из них и был отцом Виты. Джулиус Стормвуд. Высокий подтянутый мужчина лет сорока с небольшим, в дорогом, но не броском камзоле, с аккуратно подстриженными чёрными бородкой и усами, и гривой непослушных волос. Я невольно сравнивал этого влиятельного серьёзного мужчину с притихшей возле меня как мышка оробевшей Витой. Они не были похожи, вероятно, Вита пошла лицом в мать. А вот волосы, волосы у неё были отцовские. И такой же упрямый вызывающий взгляд. Стормвуд смотрел на нас, как на свою собственность. У него был взор властного человека, точно знающего, чего хочет от жизни. Мне бы тоже хотелось это знать…

Слева от Джулиуса стоял пожилой, где-то за шестьдесят, человек в дорожном плаще и начищенных сапогах. Он был морщинист, лысоват, и грузен. Правый глаз закрывала чёрная повязка, придающая ему сходство с пиратом. Что делает сей сомнительный субъект в доме Стормвуда, я не знал. Но мне показалось, что где-то я его уже видел. Уж больно знакомой выглядела скрепляющая ворот его плаща овальная, сверкающая золотом брошь. Обычному бродяге такое украшение не по карману.

Третьим в кампании встречающих был советник Стормвуда по политическим делам Виктор Роксбург. Среднего роста, с открытым гладко выбритым лицом, всегда одевающийся с иголочки. Его я знал, неоднократно видел рядом с Джулиусом. Виктор был всего на год или два старше Стормвуда и практически ведал всеми его делами. Он был правой рукой и тенью Джулиуса.

Последнего я не знал. Хотя, опять-таки его физиономия тоже вызывала в моей памяти определённые ассоциации. Странный тип, очень странный. Высоченный, не ниже меня, худощавый и гибкий, в длинном, до пят, дорогущем плаще из лучшего верильского сукна. На широкие плечи падали зачёсанные назад светлые волосы. С бледного остроносого лица двумя ледяными кристаллами сверкали глубоко посаженые глаза. По сравнению с ним, глаза Морне выглядели глазками невинного младенца. Встретившись с ним взглядом, я ощутил, как у меня засосало под ложечкой, а в животе утробно заурчало. Этот высокий тип внушал необъяснимую, трезвонящую во все колокола тревогу. У него было лицо без возраста, гладкое, и чистое, словно над ним поработали опытные гримёры. Он внушал страх.

– Господин Стормвуд, - Августо отвесил короткий поклон. – Ваш приказ выполнен. Всё прошло чисто, за нами никто не следил. Ваша дочь юная леди Стормвуд. Нанятый нами Ходящий Эрик Кроу и его воспитанник.

Совсем дело плохо, смекнул я. Уж больно официально нас представляют. Неужели Джулиус окажется таким засранцем, как я опасался? С того момента, ка мы вошли в зал, он ничем не выдал, что взволнован, что рад видеть свою родную дочь. На его властном лице не промелькнуло ни одной эмоции. М-да, таким макаром расположение четырнадцатилетней девчонки не заслужишь. Во мне начала потихоньку разгораться злость. Я видел, что политику наплевать на преданно уставившуюся на него девочку. А раз так, то на кой она тебе понадобилась, что ты отвалил уйму денег, чтобы доставить её из Внешнего Мира на Обратную Сторону? Теперь-то я вижу, что проснувшимися отцовскими чувствами тут и не пахнет. Сэм, Сэм, сукин ты сын, во что же ты меня втянул?..

Стормвуд перевёл взгляд на Виту. Напрасно я ожидал, что его суровое лицо озарится счастьем обретения дочери. Он нахмурил густые брови и сказал:

– Значит, это она… Что ж, она похожа на свою мать. Мы не ошиблись, Виктор. Эта девочка действительно моя дочь.

– Какие тут могут быть ошибки, Джулиус! – воскликнул советник. – Мы не для того столько ждали и столько выбросили денег, чтобы оказаться в дураках. Поверь мне, я бы не допустил промаха.

Я освободился от вспотевшей ладошки Виты и шагнул к ним. Морне и Генрих невольно дёрнулись, но Стормвуд жестом успокоил своих подручных. Я заслонил собой Виту и сказал:

– Моё почтение, господа. Стормвуд, Роксбург… Не надо делать удивлённую мину, советник. Я неоднократно видел вас вместе. Лицо одноглазого господина так же кажется мне знакомым…

– Забавный парень, пытается острить. Вы не находите, Симон? – Виктор обращался к одноглазому.

Симон? Ну точно! Симон Валдау, начальник городской стражи. Птица не самого низкого полёта. Фактически без его участия ни один нежеланный гость не мог миновать городские стены. С другой стороны, с его согласия могли и впустить кого угодно. Очень выгодно иметь такого человека в товарищах.