Дочь Обратной Стороны

– Прошу прощения, господин Валдау, что сразу не узнал вас, - я приветственно кивнул начальнику стражи. В единственном глазу Симона промелькнуло беспокойство. Он не отличался многословностью, чем напоминал угрюмого Генриха. Люди старой закалки, предпочитают меньше говорить и больше действовать.

– Не будем ходить вокруг, да около, господа. Стормвуд, у вас был договор с моим агентом и скреплённый вашей подписью бумажный вариант контракта в двух экземплярах. Согласно которому я обязывался провести на Обратную Сторону вашу незаконнорожденную дочь Виту Волкову, урождённую Стормвуд, и получить по завершению работы оговоренный в контракте гонорар. Вита, как вы видите, живая и невредимая стоит перед вами, деньги у меня в кармане. Думаю, что более мы не имеем друг перед другом ровно никаких обязательств. И самое время нам распрощаться. Я ничего не упустил?

Джулиус оглянулся на своих друзей. Высоченный тип с ледяными глазами делал вид, что происходящее в зале его совершенно не касается. Он насмешливо посмотрел на меня, и моя душа ушла в пятки. В его глазах бурлил сам Хаос. Стормвуд сказал:

– Безмерно рад слышать столь благоразумные речи, мастер Кроу. Всё верно. Мы довольны вами. Вы отлично справились с работой. Благодарю. Теперь вы лично убедились, что с Витой всё будет в порядке. Я, её отец, позабочусь о ней. Всего хорошего, Ходящий. Вас проводят к выходу.

Встретивший нас у парадных дверей гвардеец услужливо приоткрыл одну створку.

– Где моя мама? – Вита отважно высунулась вперёд. Она и так долго отсиживались за моей спиной. Что сейчас будет… - Если вы мой отец, то где моя мама? Я бы хотела увидеть её!

– А девчонка с норовом! Не из робких. Никого не напоминает? – хохотнул Виктор, ткнув Джулиуса кулаком в плечо. – Яблоко от яблони…

Стормвуд с всё возрастающим интересом смотрел на воинственно выдвинувшую подбородок девочку. Что-то промелькнуло в его невыразительных глазах, промелькнуло и погасло.

– Почему ты спрашиваешь о женщине, что умерла много лет назад, дитя? Твоя мать умерла, подарив тебе жизнь.

Я отвернулся, чтобы не видеть изменившегося лица Виты. Но я услышал её исказившийся, словно перехваченный удавкой голос:

– Ум-м-мерла?.. Моя мама умерла? Вы шутите, да? Но это же совсем не смешно! Эрик бы сказал мне, если бы она умерла! Этого не может быть…. Эрик, почему ты молчишь? Ну скажи, что он врёт! Скажи!!

Она резко рванула меня за рукав плаща. Я нехотя повернулся. Она схватила меня за ворот и поймала мой бегающий взгляд. Её огромные глаза блестели от выступающих полноводной рекой слёз. Её нос забавно сморщился, пухлые губы задрожали и запруда, не выдержав, прорвала плотину ресниц. Слёзы градом побежали по её щекам. Он зарыдала, проговаривая сквозь слёзы:

– Эт-т-то правда, п-правда…. Как ты мог мне лгать, Эрик…. Как ты мог!! Ты всё время врал мне! Я ненавижу тебя, Эрик Кроу!!!. Как ты мог, как ты мог….

Она сбилась на неразборчивый лепет и принялась молотить меня кулачками по груди, по лицу. Я молча сносил её пощёчины, прикусив язык. Она имела полное право ненавидеть меня. Иного я и не заслуживал. Я повернул голову. Корин стыдливо опустил голову, но я успел заметить его покрасневшие, разочарованные глаза. Мои акции стремительно падают вниз.

– Отлично, Кроу, вы довели мою дочь до слёз, - Стормвуд скривился, словно надкусил отборную редьку. – Мы более не задерживаем вас. Благодарю за спектакль.

– Я уйду не раньше, чем вы скажите мне, зачем вам Вита, - мой голос прозвучал даже громче, чем мне хотелось. Я отстранил от себя рыдающую девочку, которая тут же припала к груди вовремя подсуетившегося Корина. Я поскрёб бороду и мрачно сплюнул на шикарный ковёр, вызвав явное неудовольствие Виктора. Сразу видно, тот ещё жмот. Небось, каждый грош считает.

– И не надо тут мне заливать, что будет растить её, холить и лелеять. Стормвуд, я ошибся в вас. Я вижу, что вы порядочное дерьмо, в котором нет ничего человеческого. Вы вообще хоть кого-нибудь любите кроме себя и своей карьеры?

– Эй, Ходящий, вы забывает, с кем разговариваете! – прошипел Виктор. – Джулиус почти барон!

– Почти, это ключевое слово в ваших оправданиях, Роксбург. Пока что он ничем не выше меня. Так что заткнитесь и не вмешивайтесь. Я говорю со Стормвудом. Ну так что, Джулиус, у вас хватит смелости ответить мне? Ответьте и я уйду.

– Есть много вещей, коих вам при всём желании и ограниченных возможностях вашего скудного умишки не понять, - Стормвуд гневно раздувал ноздри. Он даже не смотрел на сотрясающуюся в рыданиях дочь. – Убирайтесь отсюда ко всем Тёмным богам. Вы получили причитающееся. И вы никто, чтобы задавать мне столь провокационные вопросы! Говорю в последний раз, Кроу – выметайтесь из моего дома.

Я покрутил кистями рук.

– У-у-у. Как страшно, Стормвуд. Может, вы ещё и лично проводите меня? Слабо?

– Закачивайте балаган, - равнодушный, пугающий своей пустотой голос разнёсся по всему залу, как студёный ветер. На какое-то время нас обуяла тишина. В замершем зале раздавался только неумолкающий плач Виты. Высокий человек ткнул в меня длинным пальцем. – Мы услышали всё, что вы хотели сказать. Джулиус велел вам убираться. Не заставляйте МЕНЯ просить вас.

От моего взора не ускользнуло, что от лиц всех находящихся в приёмном зале людей отхлынула кровь. Виктор потупился и что-то пробормотал, Стормвуд открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыбина. Ого, а этот парень, похоже, птица настолько крупная, что с трудом умещает под крышей свои крылья. Кто же он? И почему он мне так знаком?

– Да, да, конечно, простите нас, господин… Ходящий уже УХОДИТ, - с нажимом сказал политик. Я изумлённо смотрел, как властный хозяин дома превратился в скулящую дворняжку. – Это всего лишь небольшое недоразумение…

– Ты кто такой, твою мать? – я отбросил последние церемонии и агрессивно уставился на одетого в дорогой плащ высокого типа, способного одним голосом заморозить озеро.

– Итак, Кроу, сколько вы хотите, чтобы уйти, наконец, к чёртовой матери? – из Стормвуда ушло всё напускное безразличие. Он явно занервничал. – Сто? Двести тысяч? Пятьсот?! Вдумайтесь в эту сумму. Это больше, чем вы сможете заработать за двадцать лет. Вы берёте деньги, уходите и у вас напрочь отшибает память. Вы забываете обо всём, что здесь видели. И больше не спрашиваете, зачем мне понадобилась эта девочка!

– Эта, девочка – твоя родная дочь, ублюдок, - угрожающе сказал я. На моём лбу запульсировала жилка. Сейчас что-то начнётся, нутром чую. А мой инстинкт Ходящего выл во весь голос.

– Твоя цена, Ходящий. Назови свою цену. Всё и все в обоих мирах имеют свою цену. Ты знаешь об этом не хуже меня. Так сколько стоишь ты?

Подобравшийся ко мне сзади Морне сказал:

– Вспомни о моих словах, Кроу. Ты можешь жить не хуже.

Я вспотел. В приёмном зале родового особняка Джулиуса Стормвуда происходило нечто невероятное. Мне сверх гонорара предлагали колоссальные деньги! Задаром! За просто так. Мне всего то и надо было, что развернуться и уйти. И зажить в богатстве и достатке, припеваючи. Уйду на пенсию, заживу в своё удовольствие, не от кого не завися. Может, уговорю Айру переехать ко мне… Я зажмурился и помахал головой. Что за дурацкие мысли? Откуда они взялись в моей голове? Я поднял глаз на усмехающегося высокого. И тут меня словно кипятком ошпарило. Я вспомнил его. Я вспомнил его лицо. Я никогда вживую не видел его, но пару раз встречал его рожу в книгах. Не скажу, что открывшееся знание добавило мне оптимизма. Наоборот, у меня поджилки затряслись. За секунду я понял две вещи: почему все в зале чуть не пресмыкаются перед этим бледнокожим хмырём и что надо брать деньги и сваливать.