Дочь палача и ведьмак
Шрифт:
Виргилиус раскрошил облатки в порошок, и тот мелкой пылью посыпался в стакан.
Грозовые тучи черными глыбами сгущались над Аммерзее. Они надвигались с запада, заволокли небо над озером и уже тянули свои темные лапы к монастырю. Было только шесть часов вечера, но гору окутала тьма, и жизнь вокруг замерла. Птицы спрятались среди веток, лисы и барсуки забрались в норы, и даже волки поджали хвосты и прижались друг к другу, словно могли в стае легче пережить ненастье.
Высоко в небе засверкали первые молнии и осветили выросшие уже до размеров башен
Таким, о котором люди будут вспоминать еще очень долго.
В тишине, предваряющей бурю, прогремел первый гром, такой мощный, словно мир разорвался на части. Он прокатился над лесом, пробился сквозь заросли и ударил в стены монастыря.
И хлынул дождь.
Граф Леопольд фон Вартенберг с гордым видом стоял на лестнице старого подвала и наблюдал, как его солдаты связывали перепуганных монахов. Когда стражники шагнули к палачу и его дочери, граф поднял руку и недоверчиво уставился на Куизля.
– Сначала я подумал, что эти мошенники подыскали себе дешевых помощников, – проговорил он тихо, словно самому себе. – Но теперь мне вспомнилось, что этот бургомистр из Шонгау только сегодня жаловался, какой назойливый у него палач. Он, мол, несмотря на свое низкое происхождение, явился на Святую гору. Этого человека, вероятно, застали в кельях монастыря, а сегодня в полдень он сбросил с обрыва одного из охотников… – Граф вскинул правую бровь и смерил Куизля взглядом. – Судя по описанию, возможно, что это и есть тот самый палач. Это так?
Куизль упрямо скрестил руки на груди.
– Да, это я. Но к проискам этих шарлатанов не имею никакого отношения. Я просто разыскиваю своих внуков.
Граф усмехнулся.
– Слышали? – обратился он к солдатам. – Он просто разыскивает своих внуков… К сожалению, детки заплутали в катакомбах, где по чистой случайности орудовали мошенники.
Солдаты загоготали, но граф нетерпеливым жестом заставил их замолчать.
– Что за чушь! Неужели ты и вправду решил, что я куплюсь на это, палач?
– Но это правда! – вмешалась Магдалена. – Ведьмак похитил моих детей! Возможно, они до сих пор где-то в подземельях…
– Секунду! – Граф снова поднял руку. – И чего все твердят про этого ведьмака? Если таковой и существует, то он уже дожидается костра в Вайльхайме. И кто ты вообще такая?
Магдалена выпрямилась и злобно выпятила подбородок.
– Я Магдалена из Шонгау! – ответила она холодно. – Дочь палача Якоба Куизля и жена цирюльника Симона Фронвизера. Нас называют безродными, но у нас тоже есть имена.
– Фронвизер? – В голосе графа впервые послышалось удивление. – Уж не тот ли это Фронвизер, что вылечил моего сына?
Магдалена улыбнулась.
– Рада слышать, что мальчик поправился.
– Ну, не совсем еще поправился, но лихорадка действительно спала… К сожалению, мне пришлось оставить его на пару часов из-за этих висельников.
Вартенберг медленно
спустился с лестницы. Связанные бенедиктинцы лежали на полу лицом в грязи, солдаты придавили их сверху сапогами, так что монахи едва могли дышать. У брата Иеремии по-прежнему торчал из плеча арбалетный болт.– Нам давно известно, что с андексскими реликвиями творится какое-то кощунство, – продолжал граф, оглядывая столы, заставленные дешевой жестью и плавильными тиглями. – Ходили слухи, толки, но ничего определенного. И все-таки нам, Виттельсбахам, не по нраву, что величайшие сокровища курфюршества, сокровища, которые вообще-то принадлежат нам, наглым образом разбазаривают. Поэтому курфюрст поручил мне во всем разобраться. В сокровищнице я ничего не обнаружил, даже когда побывал там во второй раз. Но потом я нашел в келье библиотекаря эту карту…
Брат Бенедикт резко поднял голову. Щеки у него облипли грязью, на правый глаз натекла кровь, но взгляд метал молнии.
– Так это вы украли у меня карту! – прошипел библиотекарь. – Я думал, что это дело рук колдуна, а оказалось, что это всего лишь ищейка Виттельсбахов!
– Молчи, монах! – Граф пнул старика в бок, библиотекарь задохнулся и скорчился. – Подумай лучше о том, что с тобой сделает в скором времени палач в Вайльхайме. За подделку реликвий полагается колесо. Но если ты не прекратишь плеваться желчью, я устрою так, чтобы мастер Ганс сначала вынул тебе внутренности.
Он кивнул на мертвого брата Экхарта, голова которого покоилась в луже крови:
– Твоему дружку повезло, что для него все закончилось.
Брат Бенедикт закашлялся, но промолчал. Приор, казалось, уже смирился со своей участью. Он зажмурился, словно готовился к смерти, и тихонько бормотал молитву на латыни. Кровь из раны темным пятном растекалась по рясе.
– Признаю, карта меня заинтересовала, – продолжил граф, не удостоив монахов и взглядом. – Поэтому я взялся за поиски и с помощью плана разыскал подземный проход, который привел меня из пивного погреба прямо сюда. И что же я обнаружил в итоге? Мастерскую мошенников! Оставалось только поймать негодяев с поличным. Когда они полезли в туннель, мы просто последовали за ними. Но то, что тут будут еще двое…
Он снова повернулся к Магдалене и палачу:
– Твой муж, этот маленький цирюльник, сослужил мне хорошую службу. Поэтому я готов тебя выслушать. Также и потому, что я хочу знать, как вы сюда попали без нашего ведома. Но не затягивай и думай, что говоришь.
– Черт бы тебя забрал, только ради детей я это и сделаю, пугало ты раскрашенное, – пробормотала Магдалена так тихо, что услышал только стоявший рядом отец. Затем добавила значительно громче: – Аптекарь Йоханнес невиновен. Настоящий колдун скрывается где-то в подземельях.
Она спешно рассказала графу о письме, полученном от неизвестного, и поисках в катакомбах.
– Этот человек похитил моих детей, потому что боится, как бы мы не напали на его след, – завершила она рассказ. – Возможно, он до сих пор держит их где-то в туннелях. Вы должны нам помочь!
Леопольд фон Вартенберг смотрел на нее с любопытством, но в глазах его не было и тени сочувствия.
– Значит, таинственный колдун бесчинствует в этих катакомбах, – протянул он с сомнением. – И чего же этот неизвестный добивается своими убийствами?